Алекс Орлов - Каспар Фрай-2 (авторский сборник)
— Аркуэнон, присмотри за Бертраном! — крикнул Каспар, опасаясь, как бы фон Марингер в запале не нарвался на лучников.
Сам Каспар пришел на помощь Углуку, и бой закипел с новой силой. Вдвоем они потеснили упорных врагов вниз по склону, в конце концов те побежали, за ними, не выдержав гномьего коварства, последовали и те, что дрались с Фундинулом.
— Ну и ладно! — сказал тот и остановился. Потом нагнулся над одним из подстреленных эльфом воинов.
— Ишь ты, искусная работа, — произнес он, дотрагиваясь до маски, пораженный гладкостью отполированного металла.
— Кто они такие? — спросил Бертран, появляясь из кустов; его меч был запачкан кровью, а сам он тяжело дышал.
За фон Марингером следовал невозмутимый Аркуэнон с луком в руках и с полупустым колчаном.
— Обычные селяне, — равнодушно ответил орк, вытирая лезвие меча о штаны одного из убитых.
— Как селяне? — не поверил Бертран. — Ополченцы, что ли? Этого не может быть, эти люди не хуже наемников, если бы Аркуэнон не вмешивался, нам бы туго пришлось!
— Мы в Западных землях, Бертран, тут каждый должен быть мастером боя, другие просто не выживают. И князья, и простой люд учатся держать меч с младенческих лет.
Граф покачал головой. Осознать, что они с таким трудом одолели обычных мужиков, было нелегко.
— Фундинул, там они какие-то котомки бросили, посмотри, может, в них еда, а то у нас продукты на исходе.
— Позвольте, ваша милость, я посмотрю! — оживился Углук.
— Давайте вдвоем.
За несколько минут, не переставая пререкаться, орк и гном обыскали тела, но ничего интересного не нашли; в котомках были какие-то сухие семена и запасные кожаные ремешки. Любопытства ради они заглянули и под стальные маски павших, но это оказались обычные люди.
— В седла, — сказал Каспар, когда обыск был окончен.
Через пять минут путешественники миновали неприветливую лощину и двинулись дальше.
28
Изрезанные оврагами холмы закончились неожиданно, и вновь потянулась голая, суровая степь. Здесь отряд могли обнаружить издалека, поэтому Каспар то и дело привставал в стременах и осматривался.
Аркуэнон тоже чувствовал себя на открытом пространстве неуютно, лес для эльфа был привычнее.
Под копытами лошадей что-то захрустело. Каспар пригляделся: подковы дробили желтоватые черепки непонятного происхождения.
— Какие странные черепки, — сказал Фундинул, свешиваясь с седла. — Чего-то они мне напоминают…
— Это не черепки, — отозвался Углук, уныло пожевывая кусок вяленой конины, — это кости людей, погибших в какой-то давней битве. Здесь, в Западных землях, такое не редкость.
Каспар только головой покачал — они ехали по огромному древнему кладбищу, где нашли смерть тысячи воинов. Кое-где виднелись почти целые черепа и куски бедренных костей.
Местами сквозь слой черепков пробивалась трава, попадались куски ржавого железа.
— Кто же здесь воевал? — проговорил Бертран потрясенно. — И когда это было? В летописях ничего подобного не упоминается.
— Мало ли, чего там не упоминается, — проворчал орк. — Эти летописи легко исправить. Взял и переписал заново, никто и не заметит подмены. Поэтому мы ими и не пользуемся.
— Как же вы запоминаете прошлое? — заинтересовался Каспар.
— Мой народ сочиняет песни, и все знают их наизусть. — Углук с важным видом оглядел соратников. — И ни один сказитель не решится изменить ни единой рифмы, поскольку это сразу будет замечено.
Каспару показалось, будто какая-то тень на мгновение закрыла солнце. Стало холодно, в глазах потемнело, и, чтобы не вывалиться из седла, он крепче ухватился за поводья.
— Что это было? — Бертран привстал в стременах и принялся оглядываться.
— Как-то мне неуютно. — Фундинул тоже посмотрел по сторонам.
— Призраки. — Голос эльфа звучал спокойно, будто Аркуэнон говорил о самых обычных вещах. — Их тут очень много, я их вижу. Духи тех, кто некогда погиб и не нашел покоя. Они прямо роятся вокруг нас.
Для эльфа это была невероятно длинная речь, уже по одному этому можно было понять, как он встревожен.
— Чего же они хотят? — Волна слабости вновь накрыла Каспара, ледяное касание заставило сердце дрогнуть.
— Напиться нашей жизни…
— Э, нет, моя жизнь мне дорога! — возразил Фундинул. — Надо что-то делать!
— Надо ехать быстрее, призраки привязаны к этим местам — им за нами не угнаться!
Стоило всадникам перейти на галоп, как неприятные прикосновения прекратились — призраки отстали.
— Уф, так гораздо лучше, — сказал гном, переводя дух.
— Твоя правда, Фундинул, — согласился Каспар.
Впереди показался лес, повеяло прохладой, и лошади пошли бодрее. Скоро путники уже ехали под сенью деревьев-великанов и с удивлением разглядывали их, запрокидывая головы и придерживая шлемы. Пели птицы, жужжали трудолюбивые пчелы, попискивали пугливые бурундуки, здесь было прохладно и спокойно.
— Аркуэнон, — повернулся Каспар к эльфу, — наши запасы истощились, как ты смотришь на то, чтобы подстрелить чего-нибудь к ужину?
— Я все сделаю.
— Хорошо, тогда давайте искать место для привала.
Место нашлось быстро: небольшая полянка около ручья, окруженная густыми зарослями орешника.
Аркуэнон оставил лошадь и ушел, Фундинул и Углук отправились за дровами. Каспар набрал в котел воду, а Бертрану выпало расседлывать и привязывать лошадей. Как и всякий дворянин, он умел обходиться с благородными животными.
— Интересно, Аркуэнон может здесь заблудиться? — спросил Фундинул, сгружая принесенные дрова.
— Эльф в лесу никогда не заблудится, — наставительным тоном произнес Углук и бросил на землю сухой сосновый ствол. — Он здесь как дома, как гном в своей норе.
— У нас не норы, а подземные жилища!
— Сырые и темные, еще небось и дерьмом пахнет.
— Это ты описал оркскую деревню, очень даже похоже получилось, это вы по нужде ходите за изгородь. До ветру!
— А ну, хватит! — Принесший воду Каспар покачал головой. — Или мне оштрафовать каждого на золотой?
— Почему каждого, ваша милость? — возмутился Фундинул. — Это он начал!
— Нет — он!
— Все, тихо! — Каспару с трудом удавалось сохранять на лице строгое выражение. — У вас никогда не разберешь, кто первый начал, так что с сегодняшнего дня я буду штрафовать обоих — по пять золотых с носа.
— По пять?! — Гном поспешно зажал себе рот рукой. Углук задумчиво почесал в затылке. Деньги оба любили, каждый по-своему.
