KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Фантастика и фэнтези » Фэнтези » Черные дни в Авиньоне (СИ) - Цыпкина Светлана "Akana"

Черные дни в Авиньоне (СИ) - Цыпкина Светлана "Akana"

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Цыпкина Светлана "Akana", "Черные дни в Авиньоне (СИ)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Они надеются истязанием плоти спасти душу и вымолить избавление, — заметил Вильгельм, болезненно морщась.

— О ком вы говорите?

— О флагеллантах. Кстати, как Небеса относятся к подвижничеству?

— В общем, с пониманием… — Азирафель замялся. — Для обретения благодати существует множество путей.

— И умерщвление плоти — далеко не самый короткий и прямой, — заключил Вильгельм.

Ангел кивнул. Ему были хорошо знакомы все эти бичующиеся, верижники, столпники, фанатичные постники, добровольные скопцы, иссохшие «невесты Христовы» и многие, многие другие, кто в своем всепоглощающем стремлении к святости был так же далек от нее, как последний обжора и распутник. Азирафель даже подозревал, что тут не обошлось без козней Сатаны, ведь кому еще может понадобиться, чтобы смертные столь яростно разрушали собственные тела, созданные, как известно, по образу и подобию… Кроули клялся, что Ад тут не при чем, и Азирафель в конце концов вынужден был с ним согласиться: стремление сделать свою короткую трудную жизнь еще короче и трудней — исключительно человеческое свойство.

Процессия заняла всю улицу. Какое-то время Вильгельм и Азирафель шли позади нее, собираясь свернуть в первый же подходящий переулок, но, как назло, все они вели в противоположную от замка сторону.

— Я ошибся. Тут не гордыня, а отчаяние, — проговорил францисканец. — Посмотрите, впереди и чуть справа, крупный, слегка сутулый мужчина, — это зажиточный купец, еще недавно он не пропускал ни одной службы в нашей церкви… А вон тот, приземистый, лысый — поставщик лучшего пергамента. Трактирщик, хлебник, мясник… их жены, вдовы… Все они пытаются в исступлении обрести надежду, потому что нигде больше ее не осталось. Скажи, ангел, они правы?

— Такие вопросы бьют больнее плети, — не сразу ответил тот. — Не мне просить о снисхождении, но, пожалуйста…

Но Вильгельм уже не слушал его. Он заметил еще кого-то в толпе, помрачнел сильнее прежнего и принялся энергично пробираться вперед.

— Что случилось? — тревога человека тут же передалась эфирному существу.

— Так я и знал, — процедил сквозь зубы Вильгельм, решительно прокладывая себе дорогу. — Поистине у доминиканцев собачий нюх на беды простецов.

Впереди уже показался перекресток, где можно было бы покинуть тягостное шествие, но вдруг оно остановилось. Кто-то визгливо прокричал насчет чьей-то лжи, Вильгельм прибавил шагу, пробиваясь туда, откуда, не умолкая, доносились обвиняющие вопли. Азирафель, машинально извиняясь, последовал за ним. Краем глаза заметил высокую фигуру в оранжевом, и еще успел подумать, что подобное пристрастие к ярким цветам добром не кончится, когда волна чужой болезненной злобы вдруг хлестнула в лицо, разом выбила все мысли, заставила сдавленно охнуть.

Костлявая мегера бесновалась в середине круга, образованном молельщиками и добровольными стражами старого еврея. За ней снисходительно наблюдал монах в бело-черных одеждах. Именно к нему стремился Вильгельм с какой-то не свойственной ему свирепой радостью.

— Приветствую тебя, брат Фома, — почтительно проговорил он. — Позволь узнать, что побудило тебя и всех этих добрых горожан выйти на улицу в столь тяжкое время?

Фома смерил его презрительным взглядом. Они с Вильгельмом оказались одного роста и были во многом схожи, как свойственно людям одного рода занятий. Тонкое и, пожалуй, даже красивое лицо Фомы портила брезгливая складка в углах тонких губ. Он был еще не стар и держался весьма уверенно.

— Это время как нельзя лучше подходит для покаяния и молитвы, брат Вильгельм.

Азирафель отметил, что Вильгельм задал вопрос на местном наречии, тогда как Фома чеканил слова на безупречной латыни.

— Но лекари советуют не собираться в толпу, потому что болезнь может перекинуться от одного человека другому…

Растрепанная оборванка, уже раскрывшая было рот, чтобы разразиться новыми проклятиями, не издала ни звука, и с вызовом уставилась на Вильгельма. Азирафель, с трудом оправившись от ее напористой злобности, переводил взгляд с одного исхудавшего лица на другое. Кроули, незаметно придвинувшись ближе, тоже приготовился следить за словесной дуэлью. В том, что она состоится, сомневаться не приходилось.

— Лекарей заботит лишь смертная плоть, я же веду к спасению их бессмертные души, — доминиканец счел необходимым сказать это по-французски, но продолжил уже на языке богослужений: — Узнаю францисканца по его заботе о телесном. Как там у вас говорят: возлюбленный братец тело?

— Да, Святой Франциск называл тело человека «братом», а болезни его сестрами, — парировал Вильгельм, по-прежнему изъясняясь доступно для горожан, — но он также говорил, что Господь создал из земли врачевства, и благоразумный человек не будет пренебрегать ими. Однако блаженный Гумберт Романский также советовал братьям не отказываться от гигиены и беречься истощения сил физических. Выходит, и доминиканцы не чуждались телесности?

— Тело — сосуд греха! С этим не спорил и ваш Франциск, — отрезал Фома. Он оставил латынь, заметив, что толпа, поначалу бывшая полностью на его стороне, начинает прислушиваться к Вильгельму. — И трижды грешен тот, кто в час гнева Господня печется о спасении плоти! Горе тебе, Авиньон, ибо ныне не Рим, но ты сделался новым Вавилоном, а пастырь твой пустил прислужника своего надругаться над трупами! — с мрачным торжеством громко заключил доминиканец.

— Опомнись, Фома! — Вильгельм тоже повысил голос. — Ги де Шолиак с согласия родственников забирал умерших!

— Вот! Вот! — взвизгнула оборванка, почувствовав, что пришло ее время. — Отбирал! Для некромантских забав!

Азирафель стоял за правым плечом Вильгельма, уже готовый вмешаться. Гавриилу потом можно будет как-нибудь все объяснить, сейчас важнее утихомирить смертных. Кроули незаметно проскользнул за спину доминиканца, встал слева. Ангел перехватил взгляд демона: в нем читалось напоминание о известном пути благих намерений. Ангел нахмурился, упрямо мотнул головой и проговорил:

— Ты ошибаешься, добрая женщина. В телах скончавшихся от чумы врач надеется найти причину болезни и способ одолеть ее.

— Молитва и покаяние — вот лучший и единственный способ, — перебил его Фома и подозрительно прищурился: — А кто ты таков, что защищаешь этого папского некроманта?

— Он его приятель! — женщина вновь окатила его водопадом исступленной злобы. — На пару мертвяков потрошили! Кровь на нем! Кровь! И этот там тоже был! — она метнулась к старому еврею. Его стражи отвлеклись на редкое зрелище бранящихся монахов, ослабили хватку, и старик потихоньку освободился. Он уже повернулся спиной, чтобы бежать, но в него вновь вцепились руки, — на этот раз женские, хоть и похожие больше на птичьи лапы.

— Опомнись, глупая! — воскликнул старик. — Что делать мне на христианском кладбище?!

— Врешь, был! Был!

Оборванка уже не визжала, а хрипела. Вытаращенные глаза помутнели, в углах губ показалась пена.

— Она помешанная, неужели вы не видите? — спокойно заметил Кроули. Доминиканец резко обернулся.

— О-о, еще один папский приятель! — он указал на демона: — Смотрите, люди, на этого разряженного грешника: у нас траур, а у него, похоже, праздник!

В ответ Кроули рассмеялся. Это был не демонический смех, от которого у смертных кровь стынет в жилах; не жуткое сатанинское хихиканье; даже не гулкий чёртов гогот. Склонный к патетике Азирафель позже назвал это горькой усмешкой Вечности, а Кроули просто ответил на злую иронию момента так, как привык отвечать.

— Он еще и смеется! — возмутились в толпе.

— Над нашим горем потешается, гад!

— Да он тоже иудей, не иначе!

— Точно!

— На выручку старому пришел!

На губах доминиканца заиграла торжествующая улыбка.

— Останови их, Фома, — обратился к нему Вильгельм по-латыни. — Разве ты не видишь, это зашло слишком далеко!

— Глас народа — глас божий, — с деланной беспомощностью развел руками Фома.

Вильгельм обернулся к ангелу:

— Помогите, умоляю!

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*