Новый Свет (СИ) - Городчиков Илья

Понимая, что к консенсусу мы не придем, я в сердцах махнул рукой и мгновенно отвернулся. Сейчас мы встали в недолгую осаду над очередным лагриканским городом, который запросил день на размышление. Парламентарий, что обратился ко мне, был удивлён количеством окруживших город людей. Помимо моего отряда здесь были тысячи человек, каждый из которых желал заиметь часть богатств от взятия поселения. Впрочем, были и те, кто всерьез встал под стяги новообразованной религии. Таких было много и даже очень, но мне до сих было сложно держать над ними управление. Под моей рукой были копейщики, метатели дротиков, лучники, конные застрельщики и пращники. Последние значительно меня удивили. Казалось бы, простая полоска ткани или кожи, в которую был вложен круглый камешек. Вот только такой увесистый камешек разгонялся примерно до пятидесяти метров в секунду и значительно так бил в цель. Даже современный шлем не спасал бы от тяжёлого прилета, а против незащищённого противника залп нескольких сотен пращников был крайне убийственным. Вот такой вот многочисленной сворой разномастных бойцов мне приходилось командовать и насаживать им дисциплину. Радовал только факт того, что говорят они на одном языке, а потому мне хоть и со скрипом, но удавалось насаживать дисциплину в их ряды.

Неожиданно меня вызвал один из моих офицеров. Оказалось, что один из парламентёров осаждённого города вызывает главного из людей огня. Я поспешил прибыть к стене полностью облачённый в доспехи. Как-то мне совсем не хотелось получить шальную стрелу от далеко не самых дружелюбных обитателей города. При первом моём появлении они чуть не нашпиговали меня стрелами, и только крепкая сталь доспехов спасла меня от невольного косплея ежа.

- Люди огня, мы решили. – высунулась говорящая голова одного из воинов города.

- И что же? – с нетерпением спросил я, почёсывая грубо подстриженную ножом бород, - Вы готовы преклонится перед Неугасаемым Солнцем?

- Ты главный?

- Да.

- Если ты вождь людей огня, то значит самый мудрый и сильный из них. Мы слышали о том, что твои огненные брёвна убивают тысячи и тысячи самых прославленных воинов, но ни разу не слышали о том, насколько ты силён сам. Сын божества не может быть слабым. Мы выставим нашего самого сильного воина против тебя. Битва будет до смерти и без оружия. Если ты выиграешь нашего воина, то город приклонится пред Неугасаемым Солнцем, а нежели наш воин победит, то твоя армия отступит от наших стен!

- Согласен! Выводите своего богатыря!

Отойдя на значительное расстояние от стен, я стал стаскивать с себя уже слившийся с моей кожей доспех. В последнее время, не смотря на его значительный вес, я практически не снимал брони, понимая, что враг может подойти в любой момент. Потому-то броня покидала моё тело только когда я мылся или ложился на боковую. Хотя, даже тогда я не убирал оружия и доспеха далеко.

- Решил себе нервишки пощекотать? – усмехнулся Вирт, который спокойно сидел на земле, потягивая из резного деревянного стакана какой-то неизвестный мне напиток, напоминающий вино на основе местных фруктов, - Ты с Сурии уже ни с кем не боролся лично. Вдруг там громадина такая, что Сезар маленьким покажется? Пару раз тебе по твоей буйной голове приложится и всё – потеряли мы командира.

- Иной раз полезно кулаки поразминать. Да и на такую огромную зверюгу найти управу можно. Чай не просто так столько лет спорту отдал.

- Вот только твой спорт не в нашем мире рождён. Тебя как потом хоронить, если придётся?

- Пусть я сгорю в огне, как сделала это Феникс! – усмехнулся я, разворачиваясь в сторону города.

Повернулся я как раз вовремя. Мощные ворота, созданные из чёрного дерева, раскрылись и оттуда, степенно ступая по земле, примятой тысячами и тысячами ног. Воин был высок и плечист. Его кожа блестела под лучами разгорячённого солнца. Суры бы применили привычное им выражение «косая сажень в плечах», но я предполагал, что противник мой был куда как крупнее. Конечности воина были крепкими и жилистыми, но было ясное ощущение, что лагриканец с лёгкостью мог бы согнуть толстую подкову в бараний рог, а о моих костях даже думать не хотелось. Голову воина украшала причёска в виде нескольких тонких чёрных кос, тянущихся к его поясу. Всё мускулистое тело воина было покрыто рисунками при помощи чёрной краски, явно несущими какой-то потаённый религиозный смысл.

Потихоньку разминаясь, я стал думать о том, как победить этакого верзилу. У нас была разница минимум в пару весовых категорий, даже не смотря на мой немалый вес, представляющий из себя в большинстве своём мускулы. Будь мой противник просто тяжёлым и неповоротливым, то у меня бы получилось поразить его, пусть и с тратой больших сил. Этот же безмолвный воин шёл медленно, но аккуратно и плавно. Ощущалась, что боец хорошо понимает заключённую в его теле силу и прекрасно умеет ею пользоваться. Он точно был одним из бойцов Священной Сотни города, а потому не стоило даже сомневаться в его прекрасных воинских способностях.

Через несколько минут воин наконец остановился, напоминая истукана. Тут же его стали окружать мои бойцы. Они были наготове, но я приказал не вмешиваться в противостояние, понимая, что моя победа должна быть честной и крайне убедительной.

- Хук-хук! – неожиданно выкрикнул мой противник, потрясая крепким кулаком.

Тот же самый крик послышался со стен, откуда за приготовлением к схватке следили сотни, если не тысячи защитников города. Тут же мои наёмники стали скандировать моё имя, топая при этом, из-за чего быстро стала подниматься пыль.

Я подошёл к своему противнику и кивнул, сразу же вставая в стойку. Соперник последовал моему примеру, применив свою необычную стойку. Он стоял, пригнувшись и разведя руки в стороны, растопырив при этом пальцы. Внешне он несколько напоминал большого кота, которому определённо и подражал.

Долго ждать мой противник не стал. Он практически сразу ринулся в атаку на меня, нанося быстрые, мощные и точные удары. Я успевал отступать и блокировать, быстро перемещаясь и двигая корпусом. Мой противник не целился в голову, пытаясь пробить мою грудь и, не смотря на кажущуюся неповоротливость, мог бы преуспеть в этом деле, вот только за последние годы я стал чувствовать своё тело намного лучшем, а потому мог биться на равных.

Удары свистели, рассекая воздух, но не достигая моего тела. Воин был сильным, и наверняка преуспел в своём боевом искусстве, но даже так он серьёзно уступал мне в мастерстве. Выудив несколько свободных мгновений, я нанёс стремительный лоу-кик, желая «отключить» левую ногу аборигена. Однако же удар не был даже на толику не столь эффективным, как я изначально задумывал. Я ударил будто по каменной балке, и моя нога взорвалась острой болью. Лагриканец же боли будто не чувствовал и стремительно ударил меня в голову, не особо заботясь о его скрытии. По сути своей это был «колхозный» удар, нацеленный на использовании всей массы тела. Моё же тело, не смотря на сильную боль в ноге, среагировало мгновенно. Перехватив его руку, я быстро перекинул его через плечо, обрушивая спиной на плотную землю. У неподготовленного человека такое падение выбило бы весь воздух из лёгких, но абориген же мгновенно вскочил на ноги, сразу же ринувшись в атаку.

Абориген быстрыми ударами рассекал воздух, нисколько не сбавляя своей скорости. Я смертельно опасался его ударов и всё больше двигался, но на этот раз боль в ноге не позволяла двигаться столько же стремительно, как всего лишь несколько секунд назад. И он попал.

Голова взорвалась болью. Ощущение было таким, будто меня приложили гирей, причём ударили от души, совсем не скупясь. Картинка перед глазами всего за мгновение несколько раз рассыпалась и собралась вновь, а тело при этом обмякло. Непонятно как я до сих пор оставался на ногах, ведь меня могло сдуть просто ветром, но я стоял. Абориген теперь был мутным и двигался медленно, будто завязнув в липком мёде, но мысли неслись стремительно. Пусть и смутно, но я видел каждое, даже самое маленькое движение аборигена. Я видел, как он подвернул стопу, развернул корпус и приготовился снести мою голову одним единственным ударом. Я чувствовал свою скорую смерть, но не мог пошевелиться. Тело застыло, не сдвигаясь ни на миллиметр, но умирать совсем не хотелось.