Нездешние (СИ) - Зимовец Александр
Минут через двадцать этой возни Борс, все-таки, находит брешь в моей защите и чисто символически тыкает меня в грудь стремительным выпадом. Клинок едва не застревает в полузатянувшейся трещине, которую я когда-то оставил своим мечом.
— Все еще много энергии отдаешь, — говорит он мне, когда я весь красный и тяжело дышащий снимаю золоченые доспехи после нескольких таких схваток. — Учись ее контролировать, не давай кристаллам тянуть ее из тебя. А то в бою может плохо кончиться.
Я киваю. Видимо, не мешало бы еще поупражняться в одиночку.
После занятий я иду в библиотеку помочь Марте разбирать книги. Занятие это довольно странное: время от времени то одна, то другая из стоящих на полках книг вдруг наполняется текстом. Когда здесь только обосновалась Аня, все они или почти все были абсолютно пусты. Когда она узнала это, то долгое время не обращала на библиотеку никакого внимания.
Но когда в замке поселился Артур, он решил как-то раз от нечего делать просмотреть книги: искал, нет ли в них каких-нибудь тайников с осколками или еще с чем-то полезным. И внезапно обнаружил десяток книг с вполне внятным текстом, причем на русском языке. И книги оказались очень любопытными некоторые рассказывали об истории тирнов, другие учили обращаться с осколками. Откуда это все бралось никто не знал, в том числе, и Аня. Все просто приняли, как должное: время от времени в библиотеке возникают новые книги.
Вот только чтобы их найти, нужно было регулярно просматривать весь огромный массив на множестве шкафов, но Артуру этим заниматься было слишком скучно, а у Мерлина была своя подборка книг по магии, доставшаяся от отца. Так библиотека и стояла почти не исследованной до тех пор, пока в Камелоте не появилась Марта.
Для нее, с ее неуемной энергией и педантичностью, это занятие было в самый раз. Вот только прочие рыцари ее не очень-то в этом поддерживали, считая немножко тронутой. Мне же было жалко смотреть на то, как она целыми днями торчит в библиотеке одна, занимаясь, между прочим, делом, полезным для всех. Уже на второй день я напросился к ней в помощники. Само по себе занятие это было действительно скучнее не придумаешь: залез на лестницу, пересмотрел все книги на одной полке, спустился чуть ниже, пересмотрел книги на другой, опять ничего не нашел, спустился еще ниже, и так, пока не проглядишь весь шкаф. Причем часто на целый шкаф не оказывается даже одной книги с хотя бы страничкой текста.
Уже после часа такого времяпрепровождения на меня обычно нападает зевота и резь в глазах. Спасает только то, что мы постоянно переговариваемся с Мартой, работая обычно с разных сторон одного и того же шкафа. Благодаря ей я узнал немало интересного как об истории нездешних и свойствах осколков, так и о местных обитателях. Между делом узнал, что по паспорту ее зовут Марфой, но имя свое она не любит и переделала вот так. Сегодня же вот речь зашла о хозяйке Камелота.
— А что такое с Гвиневрой? — спрашиваю я. — Она шутит по поводу того, что не может отсюда выйти?
— Да нет, какие шутки, — вздыхает Марта, шелестя страницами очередной книги. — Она правда не может. И не сможет никогда.
— Как-так?
— Видишь ли, — Марте явно приходится осторожно подбирать слова, — она не совсем жива. Точнее, не до конца. Не знаю, как объяснить.
Видимо, мое молчание достаточно красноречиво, чтобы Марта, все же, попробовала объяснить сказанное.
— Я тоже не все знаю, — говорит она, вернув книгу на полку. — Может, это и неправда. Но мне так рассказывали. В общем, она покончила с собой. Прямо здесь, на станции «Кунцево». Бросилась под поезд. Вот только почему-то не умерла. Точнее, умерла, но не совсем. Ее спасло то, что на станции был вход в схрон. Поэтому ее душу затянуло сюда и связало с осколком в наковальне. Вот только не спрашивай меня, как это работает я понятия не имею. Это какая-то высшая магия. Только тирны, наверное, знают ее, а может, и они не знают.
— То есть, она… что-то вроде призрака? — спрашиваю я.
— Не совсем, — отвечает Марта. — Она ведь не бесплотна, как видишь. В замке у нее есть тело, ее можно потрогать, она теплая. Но выйти за пределы схрона она не может. И если достать осколок с пьедестала… никто не знает, что с ней будет. Скорее всего, она погибнет.
Несколько секунд мы молчим. Что тут еще скажешь?
— А что будет, если Артур выиграет турнир? — говорю я. Мне не видно лица Марты, и оттого кажется, что вопрос я задаю прямо безразличному стеллажу. Марта молчит, и оттого вопрос кажется еще более глупым.
— В смысле, он же тогда будет жить где-то в Тир-на-Ног, или где там, — поясняю я. — А как же тогда Аня?
— Не знаю, — вздыхает Марта. — Я тоже думала об этом. Возможно, они о чем-то договорились на этот случай. Даже наверняка. Но ведь не спросишь же их. О таком ведь не спрашивают.
Через некоторое время в библиотеку является Мерлин.
— Мар, тебя Его Величество просил зайти, — бросает он, усаживаясь за массивный стол и раскрывая на первом попавшемся месте найденную Мартой книгу: единственный наш улов за сегодня.
— Какая-то хроника, — разочарованно произносит он, кладя книгу обратно на стол, пока Марта еще даже не успела спуститься с лестницы. — Этот пошел туда, тот сюда. Даже не поймешь, в какие времена это происходило. И насколько это время соотносится с нашим.
— Скажи, а тебе не обидно? — спрашиваю я, спустившись вниз и устроившись в кресле рядом с Мерлином.
— В смысле? — он поднимает бровь, вопросительно взглянув на меня.
— Ну, вот, что Артур отправится в Тир-На-Ног, станет некой почти божественной сущностью, а ты останешься здесь, хотя ты, в общем-то, ничем не хуже.
В присутсивии Мерлина меня всегда тянет обсуждать философские вопросы. Наверное, есть что-то такое в самой его фигуре и манере держаться — располагающее к беседам об отвлеченном.
— Ну, во-первых, еще неизвестно, кому будет проще: Артуру или мне, — пожимает плечами мой собеседник, машинально пощипывая пальцами короткую бородку. — Мы же не знаем, через что ему там придется пройти. Может быть, победа в этом турнире и не победа вовсе. Может быть, победители и рады бы вернуться назад, да уже не могут. А нам об этом не говорят, потому что иначе мы бороться перестанем.
— Интересная версия.
— Есть те, кто думают так вполне всерьез. Если хочешь, скину тебе почитать одну статью в сети. Беда в том, что нас никто не спрашивает, если объявлен турнир: тут уж, как говорится, танцуй или сдохни. Но главное не в этом. Просто есть люди, которым нравится командовать, а есть те, кому комфортнее подчиняться. Они не хуже и не лучше друг друга, просто разные — вот и все. И тирны здорово придумали, что предусмотрели в своей иерархии место как для одних, так и для других. Если бы победителю нужно было избавиться от всех прочих претендентов, то главный приз получали бы только психопаты, вроде нашей общей знакомой. Полагаю, тирнам самим такие не нужны — ну, или нужны в ограниченном количестве.
— А зачем вообще все это? Зачем такой экзамен?
— Почем я знаю? — пожимает плечами Мерлин. — Встретишь как-нибудь тирна — спроси. Наиболее популярная версия — это у них так эволюция работает. Ну, ты знаешь — выживает сильнейший. Естественный отбор, вот это все.
— А может быть, они просто заинтересованы в том, чтобы амбициозных нездешних на Земле было поменьше?
Мерлин щелкает пальцами.
— Да, некоторые думают и так, — отвечает он с какой-то странной трудноуловимой улыбкой. — Хотя тогда, наверное, стоило бы не разрешать сдаваться. Просто, чтобы все поубивали друг друга, и остался только один. Вот Сирене такое, наверное, понравилось бы.
— Кто она вообще такая, эта Сирена? — спрашиваю я. Мерлин передергивает плечами и машинально оглядывается по сторонам.
— Таинственная особа, — произносит он. — Мы с Артуром много всего прошерстили прежде, чем что-то узнали о ней. Поговаривали, что ее отец — какая-то важная шишка: не то депутат Думы, не то какой-то генерал. На самом деле, это не так. Но персонаж он странный: работает в каком-то Институте стратегического анализа экспертом по планированию. Вроде бы, нелепая должность, но есть куча отрывочных сведений о его встречах с весьма влиятельными людьми. В общем, с ним советуются. Не знаю, почему. Возможно, он оказывает какие-то магические услуги. Хотя это вряд ли: он же просто здешний. Но в каком-то анонимном канале его даже называли серым кардиналом.
