Орден Змей (СИ) - Ершов Евгений

— Да, ты-зомби хорошо Демона отделал! — добавил Старик.

— Всех спас, — слабо улыбнувшись, произнесла Вера.

— Без вас бы не справился, — довольный похвалой, ответил я. Мне действительно было приятно, что друзья оценили мои действия в виде мертвяка.

— Признайся, Вань, ты же меня тогда съесть хотел? — исподлобья спросил Илья.

— Ха-ха, — засмеялся Генка, — конечно, ты же самый большой и вкусный.

Но тут же получил подзатыльник от Барышни.

— Да было немного, — ответил я, — уже не в первый раз замечаю, что в виде зомби я хорошо различаю человеческие эмоции. И это, не обижайся, Шамон, но ты больше всех меня боялся. Остальные тоже, конечно, но ты больше других. Поэтому, наверное, я как врага тебя и воспринимал. Да, хотел съесть, но, как видишь, уже почти умею держать себя в руках.

— В лапах, — опять засмеялся Заморыш.

— Кстати, когда мы еще были с Генкой вдвоем против Дружка, то он меня очень сбивал, хотел его слопать. А пса — так, не сильно, — продолжил я.

— Ну ты сам прям как собака, — буркнул недовольный Илья, — они тоже всё лают на тех, кто их боится.

— Выходит, если не бояться зомби, то они не тронут? — спросил Старик.

— Не знаю. Я бы не надеялся, — задумчиво произнес я, — просто на тех, кто сильнее боится, хочется наброситься в первую очередь.

— Будем Илью тренировать, чтобы не боялся, — предложила Барышня.

— Эй, ты чего?! — возмутился Шамон.

— Точно, будем оставлять наедине с нашим маленьким Злом, — Генка опять веселился.

— Ну, кроме шуток, что-то такое надо будет пробовать, — сказал я и, перебивая опять пытающегося возмутиться Шамона, продолжил, — со всеми вами. Чтобы не сбивали своими страхами. А то вместо того, чтобы бороться с врагом, я думаю, как бы не съесть моих друзей.

— Верно. И кстати, о врагах, — подхватил Васька, — что будем со всем этим делать?

— С чем именно? — уточнил Заморыш.

Мы стали обсуждать все странности, которые открылись нам за прошедший год, так сблизивший нас.

— Зомби, вампиры, врачебная шайка Юхневича и Золовского, ямщики с «Боже, царя храни», калитки, — огласил Генка весь перечень.

— Похоже, прав блаженный Никитка: «Всё не то, чем кажется», — подвел я итог перечислению странностей.

— Еще баба Нюра и ее дом, — задумчиво протянула Барышня.

— Точно. Ну и Ванька Зло, — кивнув, сказал Васька, а все уставились на меня.

— Ну да, я тоже, — вынужден был согласиться я.

К чему-то конкретному, что со всеми этими несуразицами делать, мы так и не пришли тогда. Понятно было, что нужно продолжать тренироваться, чем мы с удвоенной энергией и занялись в последующие месяцы. Веру никогда не оставляли одну, провожая ее до гимназии и до дома. Проведя с нами душеспасительную беседу, и не одну, отец Спиридон возобновил тренировки с «дождевыми червяками».

Жизнь неожиданно вошла в обыденное русло. То ли мы стали осмотрительней, то ли всё на самом деле успокоилось, но следующие месяцы было тихо, если не считать каких-то мелких происшествий. Тоже совершенно обычных, если так уж подумать. Синяки и ссадины, болезни, плохие оценки, драки с «училищными» или «семинаристами», как мы их звали. Даже День мертвых на следующий год прошел совершенно обыденно, лишь врезался в сердце новой болью — почти год назад всё началось…

Вновь были наезды ямщиков, смерти детей, казавшиеся нам подозрительными, но кто же послушает детей, да еще таких неблагонадежных? Всё в Ломокне шло своим чередом. Город то застывал в дреме обыденности, то вновь оживал для торга по понедельникам и четвергам, или для празднования Святок, Масленицы, Пасхи, дня Тезоименитства Его Императорского Величества.

Мы со своим ежеутренним бегом тоже стали еще одной достопримечательностью Ломокны. Чтобы не было скучно, мы теперь выбирали разные дороги по городу и знали практически весь город, как свои пять пальцев. Сначала, конечно, было тяжело, поскольку нельзя было вот так безнаказанно появляться, где тебе вздумается. Везде были свои порядки. Но авторитет Спиридона — батюшка порой пробегался с нами — да и наше всё возраставшее боевое искусство постепенно отвадили всех хулиганов от нашей компании.

Всё лучше и лучше я контролировал себя в облике зомби, не отставая от Ормара, а вернее, всё также идя шаг за шагом следом за ним. Я даже стал порой превращаться в подвале без сковывания себя кандалами. Жажда уничтожения всего живого, и в данном случае, мои вкусных друзей, никуда не делась, но я мог ее достаточно спокойно контролировать. Друзья тоже боялись меня меньше, даже Илья Шамонкин понимал, что от меня не стоит теперь стоит ожидать неожиданного укуса. Да и сами превращения отнимали всё меньше сил.

Сны окончательно стали моей привычной реальностью. Я ложился спать в предвкушении новой порции знаний и путешествия по другому миру, пусть всё также и ограниченному одним большим замком. Ормар продолжал кое-как относится к предметам, не связанным с даром или боевыми искусствами. Но всё же мне постепенно стало понятно, что после отступления остатков людей к югу от хребта Рура и после захвата нечистью соседнего княжества Вермир, остатки живых объединились в одно государство под руководством Братства Орма.

Северное братство ставило своей перед собой одну-единственную цель. Да и не могло в тех условиях быть другой — выживание человечества. Потому была построена строгая милитаризованная (да, я нахватался разных умных слов из того мира) структура. Главенство в ней принадлежало военным и магам. Военачальники выбивались наверх благодаря умению эффективно управлять, а волшебники — благодаря личной силе.

Из-за постоянных сражений с нечистью, в которых гибли взрослые, в стране всегда оставалось много сирот, из которых и составлялся костяк будущего воинства. Обученные с ранних лет воевать, подчиняться и приказывать, в жестоких условиях взаимной конкуренции, где побеждал сильнейший, армии людей стали грозной силой. Людям постепенно даже удалось наладить относительно нормальную жизнь.

Северному братству удалось отодвинуть нечисть немного назад, создать своеобразную ничейную землю перед миром мертвых. Коридор шириной от пятидесяти до двухсот саженей тянулся теперь через весь континент. Маги земли выкопали глубокий ров, а другие колдуны наполнили ров магическими ловушками и печатями.

Еще через сто лет на востоке, на землях бывшего княжества Вермир, людям удалось вывести ров к северным вулканам хребта Рура, и заполнить его горящей лавой. Многие вулканы были полностью разрушены, лава из них теперь наполняла ров. Она горела, поддерживаемая силами множества печатей, которые ставились на протяжении века по всему рву. Теперь эти печати поддерживали маги огня. Ров называли теперь Огненным или рекой Смородиной.

Если у кого-то из детей обнаруживался талант к огню, то его сразу же отправляли в столицу. Столица была перенесена на самый юг человеческих земель, но переняла название Ормбурга — крепости на севере, бывшей резиденции Братства змей, захваченной нечистью. Каждый ребенок с огненным даром был на вес золота. Несмотря на то, что огонь можно было использовать в бою, этого не делали. Поддержание печатей Огненной реки требовало совместных усилий всех людских магов.

Как я запомнил из уроков учителя за партами Грегера, с момента битвы на Поле мертвых за северными горами прошло примерно два столетия. Сейчас в мире Ормара (местные называли свой мир или континент просто Миром людей) шел семьсот седьмой год от Основания Твердыни. Что это за Твердыня, я так до сих пор и не выяснил.

Несмотря на то, что реку Смородину охраняли, всё равно то и дело случались локальные прорывы, и группы нечисти бродили по миру, сея ужас и смерть. Поэтому нас и не выпускали наружу, за пределы замка Золт, в котором я-Ормар обитал. Но уже с тринадцати лет нам предстояло периодически выходить в большой мир, сопровождая купеческие и почтовые караваны, охраняя крестьянские поля и небольшие деревушки.

Старшие ученики с пятнадцати лет уже привлекались на короткие сроки к охране Смородины. Все понимали, что любой выход за пределы замка мог стать для ученика последним. Поэтому с юными воинами и магами всегда выходили их опытные наставники. Но всего невозможно было предусмотреть. Нечисть могла затаиться и ударить со спины в любой момент.