Укротитель ёкаев (СИ) - Виланов Александр Сергеевич

— Ага. Я тоже постараюсь не быть балластом.

— Кстати, хоть я и общаюсь с тобой больше всех в этом мире, мы впервые оказались на совместной миссии.

— Есть такое дело. Надеюсь только, что мой стиль боя тебя не напугает.

— Я попаданец, если ты не забыл, и успел повидать много всякой жути.

— Смотри, пёсик, — сказал Мехито, показав пальцем вперёд.

Да я уже и сам заметил небольшую собачонку, что перебегала парковую дорожку. Остановилась, окинула нас безразличным взглядом и засеменила дальше. Мы тоже пошли своей дорогой, и если бы не режим кругового зрения, я мог и не заметить, как животина развернулась, посмотрела на нас уже совсем другим взглядом и подорвалась в мою сторону.

Не говоря напарнику ни слова — сам всё поймет — и выдернув из ножен правый меч, я подставил его на пути распахнувшейся пасти. Два ряда зубов с лязгом сомкнулись на цветастом клинке, дав мне возможность разглядеть напавшего.

Животное изменилось — это становилось ясно с первого взгляда. Габариты выросли, и вес собаки ощутимо тянул руку с оружием, на которой она повисла. Шерсть встопорщилась, глаза налились кровью, а удлинившиеся зубы со злобным рыком скребли по лезвию, высекая искры. Подпилены, говорите?

Удерживать такую громадину в воздухе становилось всё тяжелее, и я опустил озверевшую псину на асфальт, сразу вырубив её пинком по голове. Не убивать же, в конце концов. И крикнул:

— Ещё одна, с твоей стороны!

— Принято! — ответил напарник, активируя устройство на правой руке.

Обвивающие кожу линии засветились знакомым розовым светом, из ладони вырос клинок. Выбежав из-за деревьев, вторая собака на поражающей скорости сократила дистанцию и совершила прыжок. И была насажена на розовое энергетическое лезвие. Поражённый увиденным, я с открытым ртом наблюдал, как Мехито сбрасывает на землю убитое животное с пронзённой насквозь шеей.

Глава 10. Рейтинги и войны

Четвероногое тело свалилось на асфальт, из-под него стала растекаться кровавая лужица. Та же кровь капала с розового клинка моего напарника.

— Ты чего творишь?! — возмущённо воскликнул я.

— А что не так? — произнёс Мехито, обернувшись ко мне.

И я во второй раз за эту минуту потерял дар речи. Его голос, да и взгляд тоже — они стали другими. Ожесточёнными, что ли. От неуверенного в себе паренька не осталось и следа. В Алмере я встречал таких не раз, в том числе и в рядах Истребителей. Того же Гартера, к примеру. И безо всяких сомнений мог сказать, что сейчас передо мной стоял убийца.

— Чего это с тобой? Только не говори, что разумный и тебя взял под контроль.

— Умей он проделывать такое с людьми, не нуждался бы в захвате собак. Так чем ты, говоришь, недоволен?

Вроде соображает, и на меня не бросается. Уже неплохо. Но всё-таки, что это с ним?

— Это же мирное животное! Оно всего лишь находилось под контролем! Обязательно было его убивать?!

— Под контролем или нет, но он был нашим врагом и пытался нас убить.

— Мой тоже пытался, но, как видишь, я обошёлся без летальных методов.

— Ты в этом так уверен? — произнёс Мехито своим изменившимся, недобрым тоном, глядя мне за спину.

Да я и сам, даже не оборачиваясь, видел, как вырубленный мной пёс медленно поднимается на ноги. Быстро же очухался.

— Разумный заглотил наживку, и он уже здесь, — продолжил мой напарник. — Как думаешь, сколько времени у нас займут его поиски? Сколько миньонов он натравит на нас за это время? И что же, будешь вот так вырубать их всех каждую минуту?

— Мы могли бы их обез…

Мою фразу прервал клинок, вспоровший горло очнувшегося пса. Снова мгновенное движение, я даже среагировать не успел.

— Мехито, чёрт возьми!

— Ты хотел сказать: мы могли бы их обездвижить? — произнёс он как ни в чём не бывало, стоя над вторым трупом. — И чем же? Может, у тебя есть при себе верёвки или инъекции снотворного?

— Вызовем полицию!

— Их здесь нет, и даже после вызова приедут далеко не сразу. Не говоря уже о том, что большое скопление вооружённых людей может отпугнуть разумного. Прекращай эти глупости, Гилен. Никто нас не осудит. Трупы уберут, а на запись попадут только сражения с обезумевшими зверюгами, в которых никто не признает недавних домашних собачонок.

— Мехито, да что с тобой творится?! И только давай без ответов в духе: «всё в порядке, просто у тебя фантазия разыгралась».

— Ничего у тебя не разыгралось. Я и правда меняюсь, когда приходит время вступить в бой. Можешь считать это моей особой фишкой.

— Фишкой? Ты же не хочешь сказать, что всё это не более чем спектакль?

— Давай займёмся работой, а особенности моего характера обсудим в свободное время. И попроси своего глазастого духа не лениться. Чем быстрее отыщем цель, тем меньше невинных животинок придётся поубивать в процессе.

Покачав головой, я перестал спорить и двинулся дальше по парковой дорожке.

Убивать пришлось, и немало. Уж не знаю, сколько собак выпустила ассоциация в этом районе и откуда столько взяла, но нападениям мы подвергались каждые пятнадцать-двадцать минут. Озверевшие псины выбегали сначала из-за деревьев, а после перехода из парка в жилые кварталы стали выскакивать из-за домов. Иногда по две, иногда по три-четыре штуки. И не сказать, что они были такими уж беспомощными.

Быстрые, сильные и преисполненные жажды крови, они имели все шансы вырвать из нас клок-другой мяса, окажись их врагами простые люди, а не герои. Но мои глаза, в узких кварталах переключенные в режим сквозного зрения, и скорость Мехито всякий раз уберегали нас от ранений и позволяли убивать обезумевших животных прежде, чем их челюсти достигали нашей плоти.

Не забываем и о гражданских, чьё присутствие добавляло головной боли. Собачьи отряды, явно отправленные разумным по нашу душу, нападали и на прохожих, случись им встретиться на нашем пути. Тут очень кстати приходилась скорость Мехито, не оставлявшая псам шанса добраться до беззащитной цели, разделяй нас хоть десяток метров.

Напарник был всё так же безжалостен. Если у меня сердце кровью обливалось после каждого убитого животного, то Мехито обрывал жизни без тени сомнений. Разве что делал это быстро и профессионально, не пытаясь наслаждаться страданиями жертв. Не знаю, что с ним такое происходит, но теперь хотя бы понятно, почему его класс получил столь необычное название «хищник», а не что-нибудь более ему подходящее, вроде «спидстера».

— Чего замедлился? — спросил напарник, когда мы пересекали очередной укутанный сумерками квартал.

— Иммикер выдохся, придётся какое-то время двигаться вслепую. А ведь раньше мог часами их использовать…

— Понял, без претензий.

Что следующая цель отыщется и без способностей ёкая, я понял, когда впереди раздался испуганный женский крик, за которым последовало: «Помогите, кто-нибудь!»

— Может быть ловушка, — сразу предупредил «хищник».

— А разумные такое умеют?

— Иногда случается.

Спешно, но в то же время не забывая об осторожности, мы двинулись на звук и вскоре добрались до тупикового переулка, где свора собак окружила и прижала к стене двоих гражданских — молодых парня и девушку.

В этот раз их было ещё больше, чем прежде. Я насчитал восьмерых. Такие же, как и прежде — взъерошенные, с горящими глазами и капающей с жутких клыков слюной. Часть не спускала глаз с жертв, другие повернулись к нам.

— Зуб даю, что среди них наш клиент, — произнёс вставший рядом Мехито. — Не определишь его своими глазами? Или ещё не восстановились?

— Даже если бы восстановились, у меня пока нет нужного режима, чтобы заглядывать во внутреннее естество. Но тут и особого зрения не нужно. Глянь вон на того, что возле девушки.

Пёс с чёрным окрасом, на которого я указывал, пусть и имел тот же кровожадный вид, что и остальные, но всё же чем-то неуловимым выбивался из общей массы. Он выглядел… более естественно, что ли. Словно не подвергся преобразованию, а всегда был таким. Не обезумевшее животное, попавшее под чужой контроль, а прирождённый хищник, уверенный в себе и понимающий, что делает. После пары лет сражений со зверями и демонами всех мастей, а иногда и с людьми, начинаешь чувствовать подобные вещи.