Укротитель ёкаев (СИ) - Виланов Александр Сергеевич
— Пф! Ладно, когда?
— Да хоть сейчас.
Насчёт «сейчас» я, конечно, погорячился. Всё же ассоциации требовалось время, чтобы опубликовать анонс и дождаться, пока соберётся нужный онлайн. Записи и нарезки — оно, конечно, хорошо, но прямые эфиры всегда интереснее и прибыльнее. Ладно хоть у официальных стримов ассоциации не было чёткого расписания, и мы не получили ответ в духе: «бой проведёте послезавтра в семнадцать ноль ноль». Да и наши коллеги по цеху были не прочь понаблюдать за интригующим зрелищем, так что они бы тоже не обрадовались, схватись мы в одиночестве безо всякого предупреждения.
И вот, после томительного часа ожидания мы наконец-то стоим на арене в полной боевой готовности. Я с двумя новыми клинками, к которым уже начал привыкать, а Сектил в неизменной коричневой броне с полуторником. Замерли друг напротив друга и ждём сигнала к началу.
Точнее, это протектор стоит, а я уже полным ходом разглядываю его защитный покров. Не знаю, честно ли так делать, но в правилах об этом ни слова. Правила эти вообще довольно щадящие, что неудивительно, учитывая, что ни покалечиться, ни умереть на виртуальной арене мы не можем. Нельзя пытать, срывать одежду, проводить насильственные действия сексуального характера и всё в таком духе. В общем, что не запрещено, то разрешено.
«Уже видишь?» — спросил Иммикер.
«Что за глупые вопросы? Если видишь ты, то вижу и я. Защитный покров Сектила расходится из нескольких узлов, раскиданных по всему телу. Вне всяких сомнений, это его слабые точки, и целиться надо именно туда».
Прозвучал сигнал к началу, но в этот раз Сектил не бросился на меня, как в прошлый, а остался на месте в ожидании моих действий. Передаёшь инициативу мне? Ну так я и не против! Сближаюсь с соперником и навязываю бой. Короткий размен ударами, и мой выпад попадает аккурат в один из узлов. Протектор тут же отскакивает назад и принимает защитную стойку. Даже всматриваться в поражённую точку не нужно, чтобы понять, что я всё делаю правильно.
Снова кидаюсь в атаку и осыпаю его градом ударов. Я быстрее, да ещё и орудую двумя клинками — преимущество на моей стороне. Проблема лишь одна: пусть я и вижу его уязвимые места, но это всё ещё металл, а не какие-нибудь живые органы, в которые достаточно разок ткнуть для победы. Бить приходится в полную силу и уповать на то, что творения Хердена не затупятся раньше, чем я разрушу магию Сектила.
Танк пытается обороняться и бить в ответ, но тяжёлая броня не даёт ему быстро двигаться, а на трюк с толчком я второй раз не попадусь. Наконец первый узел разрушается. Броня вокруг него трещит по швам, но пока ещё держится, подпитываемая соседними узлами. Ну, никто и не говорил, что будет легко.
Продолжаю атаковать, но до Сектила наконец доходит, что отсидеться в защите у него не выйдет, и протектор прибегает к той же тактике, что позволила ему победить в первой нашей дуэли. То есть бросается в безрассудную атаку. И правильно делает. Вряд ли он об этом знает, но в нынешнем состоянии глаза Иммикера не позволяют мне читать вражеские атаки так же легко, как раньше.
Но я бы не полез драться с ним, не продумав этот момент. Мне уже известно, что броня Сектила, пусть и является его магией, имеет вполне ощутимый вес, а значит не только замедляет владельца, но и повышает расход выносливости. Я же одет в лёгкий повседневный наряд, ничуть не стесняющий движений, и если мне предлагают битву на измор, то я только за.
Мы оба провели прежнюю жизнь в весьма суровых условиях, отчего и запас сил у нас внушительный. За пару минут такой не истощится, потому плясать вокруг яростно машущего бастардом танка приходится долго. Но наконец его движения замедляются, и я снова перехватываю инициативу. Ещё пара серий выверенных тычков, и второй узел разрушается. За ним третий, и броня на груди начинает осыпаться на пол.
Сектил снова уходит в глухую оборону, но мы оба уже понимаем, что это не поможет. После этой затяжной дуэли я могу со всей уверенностью сказать, что навыки фехтования у него ни к чёрту. Со мной, в шесть лет взявшим в руки меч, а с пятнадцати проходившим суровые тренировки у лучших бойцов отряда Истребителей, нечего и сравнивать.
Не проходит и пяти секунд, как мой клинок вонзается в его ничем не защищённую грудь. Полуторник со звоном падает на пол.
— Ты слишком полагаешься на свою магию и даже не замечаешь её слабых мест. Или не хочешь замечать, не придаёшь им значения, уповая на глупость врагов. Ни навыков фехтования, ни новых приёмов, ни запасных тактик. Непробиваемый покров есть, а большего и не надо, так? Уверен, ты даже этот покров не навесишь ни на кого, кроме самого себя. И от такого «героя» я выслушивал претензии, что моя оплошность может стоить кому-то жизни. Поразмысли об этом на досуге.
На самом деле Сектил меня уже не слышал, ведь его виртуальное тело умерло почти мгновенно и сейчас смотрело на меня пустым остекленевшим взглядом. Но помним ведь, что нас снимают камеры, и он однозначно пересмотрит запись боя и мою финальную речь. Как и миллионы зрителей.
На выходе с арены меня ждал Мехито.
— Ну, поздравляю с победой, что ли, — произнёс он с виноватой улыбкой на лице.
— С глазами Иммикера это было не так уж сложно.
— Гилен, я тебе не девица, чтобы своей силушкой хвастаться. И вообще, я не бой обсуждать пришёл. Я ведь так и не извинился за ту подставу. Как-то момента не выдавалось. Сначала тебя утащили на зачистку, а после неё ты был прямо нарасхват. Вот и не получалось тебя выловить.
— Не нужны мне извинения. Да и в конечном итоге вся эта цепочка событий сыграла мне на руку, и Сектил остался с носом. Надеюсь только, что ему не придёт в голову отомстить и всё-таки выложить ту запись, которой он тебя шантажировал.
— А уж я-то как надеюсь. Хотя начальству больше нет смысла на тебя давить, а значит, и компромат уберут на дальнюю полку до востребования. Но вот если Сектил взбесится и взбунтуется, и окажется, что он припас себе копию…
— И его за такое не накажут?
— Гилен, вот вроде уже не первый день в Обинарии, а всё никак не привыкнешь к местным реалиям и не запомнишь простых истин. Во-первых, лишние скандалы ассоциации только на руку, пусть и непреднамеренные. Во-вторых, даже если начальство обозлится на Сектила, какого наказания ты от них ожидаешь? Тюрьма? Казнь? Штраф? Конфискация имущества? Наказание для героев существует лишь одно — отправка на вторые роли. И чтобы его заслужить, нужно совершить страшнейший из грехов — утратить интерес публики. Сегодня ты унизил Сектила, но это по-своему добавило ему обсуждаемости, так что он ещё долго останется на плаву.
— Как же, привыкнешь к такому извращённому обществу… Но этот компромат — он и правда тебя так беспокоит?
— А тебя бы не беспокоил?
— Ну… Не пристало, конечно, мужчине при девицах в обморок падать, но ты никого не убивал, не грабил и не насиловал, так что вряд ли все от тебя отвернутся. Как ты сам сказал, любые скандалы могут быть по-своему выгодны.
— Выгодно-то выгодно, но ловить косые взгляды и слышать насмешки — сам понимаешь.
— Представь себе, не понимаю. Если ты забыл, по моему недосмотру недавно погибла сотня моих товарищей, и я до сих пор не простил себя за это. Так что едва ли меня сейчас напугаешь чьими-то шепотками за спиной.
— Ладно, неважно. Главное, что этот кейс не испортил наши отношения. Пошли уже по комнатам, а то глаза тут всем мозолим.
Как оказалось, у моего скоростного товарища ещё не исчерпались темы для бесед, и по дороге на жилой этаж Мехито устроил допрос о моём сквозном зрении, и интересовался, конечно же, вовсе не боевыми его свойствами.
Про сложности просвечивания одежды он уже знал из интервью, а вот по части стен приходилось повторять ему то, что мы недавно обсудили с Иммикером. Что радиус покрытия у способности пока хромает, а приближаться к комнатам женской половины опасно для жизни. Затем отмахиваться от его рекомендаций посетить вон ту сауну, где мужское и женское отделение расположены совсем рядом и разделены одной тонкой стенкой.
