Ольга Куно - Шпионские страсти
Наконец я всё-таки разлепила веки. Сперва увидела лишь украшенный росписью потолок, но рассматривать картины, пусть и весьма искусно исполненные, мне было сейчас неинтересно, и я не без труда приподнялась на локтях, дабы оглядеть и другие части помещения. Почти сразу стало ясно, что далеко от будуара меня не переместили. Судя по убранству, я по-прежнему находилась на женской половине, хотя непосредственно в этой комнате мне до сих пор бывать не приходилось. Лежала я на кушетке. Кто-то заботливо подложил мне под голову подушку и даже укрыл шерстяным пледом.
На этом, однако же, спокойная обстановка заканчивалась. В комнате ни на мгновение не прекращалось движение. Незнакомые мне люди с серьёзными, сосредоточенными лицами сновали туда-сюда, кто с вогнутым зеркалом, помогающим рассматривать мелкие предметы, кто с магическим диском, позволяющим определить число находящихся поблизости людей, кто с оструганными дощечками, на которых было отчётливо прорисовано деление на дюймы. Бесконечное движение не создавало ощущения хаоса, напротив, было очевидно, что все присутствующие — профессионалы своего дела, отлично знающие, куда и с какой целью направляются.
Кэмерон Эстли тоже находился поблизости. Стоял неподалёку от входа и негромко переговаривался о чём-то с темноволосым мужчиной в тёмно-сером камзоле, имевшим такой же деловой и сосредоточенный вид, как все прочие.
— О, пришла в себя! — бодро, я бы даже сказала, весело сообщил один из присутствующих, имея в виду вашу покорную слугу.
Его слова привлекли всеобщее внимание, в том числе и Эстли, мгновенно прервавшего собственный разговор с подчинённым и переведшего взгляд на мою скромную персону.
— Нет-нет-нет, — оборвал мои неловкие попытки подняться человек, первым обративший внимание на моё пробуждение. — Вставать вам ещё рано. Лежите.
И тут же направился ко мне, будто собирался уложить силой, приди мне в голову идея сопротивляться. Однако я и сама чувствовала, что вставать рановато, и потому покорно опустила голову на подушку.
Мужчина тем не менее подошёл и присел на краешек кушетки. Теперь я получила возможность получше его разглядеть: приятное, гладко выбритое лицо, элегантная линия бровей, острые уголки глаз. Взяв мою руку в свою, он приложил большой палец к бледно-голубой жилке на запястье. Лекарь. Собственно, об этом можно было догадаться и раньше, как по внешнему виду, так и по манере говорить. Медленно я нынче соображаю. Впрочем, пожалуй, мне простительно: я ведь в некотором роде раненая. Или контуженая? Интересно, к какому роду пострадавших следует относить тех, кто нанюхался испарений сонного шара?
— Всё отлично, пульс замедленный, — невероятно бодро произнёс лекарь, и я поняла: столь же оптимистичным тоном он мог бы возвестить и о том, что пациент скорее мёртв, чем жив. — Это нормально, — пояснил он в ответ на вопросительно изогнутую бровь Эстли. — Естественные последствия сонной магии. Скоро, голубушка, вы снова будете бегать и бросаться кинжалами, — обратился он уже ко мне. — Только сначала придётся немного полежать. Дня эдак три.
— Три дня?! — От шока я даже повторно приподнялась на локтях.
— Ш-ш-ш. А что, вы куда-то торопитесь? — невинно поинтересовался эскулап, вновь укладывая меня на подушку.
— С ней уже можно разговаривать? — спросил Эстли, веселья лекаря явно не разделявший.
— Лучше не переутомлять, — с сомнением в голосе протянул последний.
— Ничего, надеюсь, небольшой разговор ей не повредит, — заявил Эстли, направляясь ко мне.
Лекарь пожал плечами, как мне показалось, несколько неодобрительно, но возражать всё-таки не стал. Он поднялся с кушетки и отступил, однако в моих мыслях для его действий уже не осталось места. События, предшествовавшие погружению в сон, наконец-то выстроились в голове в относительно ровный ряд, и я, резко приподнявшись вопреки советам лекаря, спросила, взволнованно взирая на Эстли:
— Что с Нарциссом?
Лорд смотрел, на меня с нескрываемым любопытством, и мне показалось, что было бы совершенно справедливо убить его за неспешность.
— Жить будет, — разрядил обстановку лекарь.
Я облегчённо выдохнула и уже вполне спокойно приняла вторую часть ответа:
— Но ещё недели две наверняка проспит.
— Радостно видеть такую заботу о здоровье напарника. — Я была готова поклясться, что слова Эстли пропитаны иронией, хотя он не позволил и тени улыбки скользнуть по своему лицу. — Но не хотите ли вы поинтересоваться состоянием принцессы?
— Разумеется, хочу, — не стала возражать я.
Тем более что положение Леммы меня действительно интересовало. Но что поделать, если состояние Нарцисса занимало меня больше?
— Её высочество тоже в порядке, — благосклонно удостоил меня ответом на собственный вопрос Эстли. — Она ещё спит, но, по всей видимости, скоро проснётся. Господин Толедо, наш лекарь, считает, что долгосрочных последствий для её организма не ожидается. — И он устремил взгляд на человека, в котором я и сама уже опознала представителя упомянутой профессии. — А теперь, леди Корбетт, если вас не затруднит, будьте любезны во всех подробностях рассказать мне, что произошло в соседней комнате два часа назад.
Стало быть, я проспала около двух часов. Что ж, это не слишком много в сравнении с двумя неделями. Хотя если бы у моего противника обнаружился сообщник, и двух минут могло бы оказаться сверх меры.
— Мы сумели приблизительно восстановить картину событий, — продолжал Эстли. — Однако рассказ очевидца, как правило, вносит ясность во всевозможные нюансы.
Возражать я не стала. Постаралась, ничего не упуская, поведать о событиях двухчасовой давности. Эстли, да и другие мужчины, замершие поблизости, едва я начала говорить, особенно внимательно выслушали описание проникшего в покои принцессы мужчины.
— Вы можете с уверенностью утверждать, что это был человек из свиты Ромеро? — уточнил Эстли.
— Да, если те двое экрландцев на балу были из его свиты, — на всякий случай состорожничала я.
— Грегори Уолфорд, — уверенно произнёс Эстли, обращаясь почему-то к лекарю.
Тот кивнул.
— Не так уж это и удивительно.
— Этот Грегори Уолфорд — маг? — решилась спросить я, гадая, дадут ли мне ответ или пошлют с моей любознательностью куда подальше.
— Нет. Просто приближённый Ромеро.
Определённо сегодня Эстли был настроен по отношению ко мне благосклонно.
— В таком случае как он сумел работать с сонными шарами? — нахмурилась я. — И почему не заснул сам?
— По-видимому, тот, кто создал шары, настроил на Уолфорда магические потоки, — откликнулся Толедо.
Теперь я наконец поняла, что он не просто лекарь, а ещё и специалист по магическому воздействию. Туго соображаю. Но, впрочем, мне сейчас простительно. К тому же специализация эта — чрезвычайно редкая. Видимо, Толедо — мягко говоря, не последняя фигура в ведомстве Эстли.
Я также припомнила, для кого именно предназначалось кольцо, которое мы с Нарциссом столь вдохновенно пытались умыкнуть друг у друга. Уж не начал ли сам Ромеро потихоньку приколдовывать?
— Как я понимаю, пути отхода Уолфорд подготовил заранее и ареста сейчас не дожидается, — предположила я.
— Вероятнее всего, — подтвердил Эстли. — Тем не менее мы это проверим.
Одного движения его бровей оказалось достаточно, чтобы мужчина, разговаривавший с ним в момент моего пробуждения, коротко поклонившись, покинул помещение. Сейчас отправит солдат на поиски преступника. Вероятнее всего, тщетные.
— А Фернан Ромеро? — продолжила допытываться я. — Понимаю, его так просто не арестовать, но ведь обстоятельства позволяют хотя бы пригласить его для беседы?
— Позволяют, — бросил Эстли. — Беда заключается в том, что не далее как вчера герцог покинул пределы Ристонии. Видимо, он остался не слишком доволен приёмом, который оказали ему вы с её высочеством.
Большинство присутствующих не были осведомлены об упомянутом приёме, и лица находившихся в комнате людей выглядели озадаченными.
— Странно, — позволила себе вольность я. — Обычно гостям нравится, когда их встречают с фаршированной курицей.
— Возможно, он бы обрадовался, если бы вы удосужились эту курицу пожарить, а не подали её в сыром виде, — неожиданно поддержал шутку Эстли. С предельно серьёзным выражением лица.
— Хотелось бы услышать продолжение истории, — прервал наши рассуждения лекарь, имея в виду, конечно же, не печальную историю курицы, а рассказ о событиях двухчасовой давности.
— Действительно, — поддержал его Эстли, тут же позабыв про птицу.
И я возобновила рассказ.
— Я всегда говорил, что он идиот, — заметил Толедо, выдержав небольшую паузу после того, как я замолчала. — Правда, идиот удачливый.
