Лана Тихомирова - Театр Говорящих Пауков Кукбары фон Шпонс
— И всего?
— А он потом умер! — всплакнул малыш.
— Ой, страсти какие!
— Я был очень голоден, а он такой жирный шел, естественно я вцепился ему в шею. Он умер от испуга, а меня упекли. Потом появилась Кукбара, она была доброй и ласковой, заманила меня в театр. Я решил, что лучше уж пауком выступать, чем задыхаться в вонючей клинике. Но, оказалось, ничуть не лучше, теперь я вообще никогда не выздоровею, — паучок беззвучно зашелся.
— Ты сможешь держаться за халат? А нет, лучше полезай в карман и держись крепче, — я почувствовала прилив сил.
Вскоре, мы с паучком оказались в лабиринте и как мы туда попали, я не поняла.
Это был лабиринт из кустов, аккуратно выстриженных. Дорожка была посыпана гравием, он нежно шелестел под ногами. Сначала звук был приятный, потом стал раздражать. Я звала Виктора… И вскоре он появился! Белый плащ укрывал его спину, сам он был облачен в тогу, а на голове лавровый венец.
— Так много меня, но все не то, — я повторила слова Виктора. Призрак даже заговорить не успел, как растаял под моим пристальным взором.
Мы плутали дальше, на нас периодически выходили разные Викторы: кто в черном, кто в красном, кто даже в золотом, но все это было не то. Отдельные куски личности, которые не выдерживали никакой критики.
Внезапно из-за угла меня кто-то ухватил за талию, приподнял над землей и зашептал в ухо:
— Я же тот, кого ты искала.
— Нет, ты не тот!
— Откуда ты знаешь? — продолжал пытку Не-Виктор.
— Знаю. Виктор не такой… пошлый… он другой. Уходи.
Призрак разочарованно растворился.
Мы приближались к центру, откуда-то я это знала. Состояние мое все больше походило на сон и я, потихоньку, училась им управлять.
На одном из поворотов я буквально споткнулась о юношу в белом. Он поднял на меня глаза. Сначала они отражали ужас, потом в них расцвела надежда.
— Виктор? — меня словно толкнуло что-то внутри: "Вот он, нашла!" Все оказалось проще, чем я думала.
— Брижит? Ты сама пришла? — Виктор поднялся и робко коснулся моего локтя, — Ура! Ты настоящая!
— Идем, нет времени на ликования.
— Ты запомнила дорогу?
— Зачем, когда древние до нас все придумали, — я показала ему шерстяную нить.
Виктор порывисто меня обнял. Это была чистой воды благодарность. Мы быстро пошли обратно. Несколько поворотов, пара кругов и вот уже в конце лабиринта забрезжил свет.
— Я выбрался! Спасибо тебе, Брижит, — на глазах Виктора выступили слезы ликования.
— Нам через пограничье еще пройти надо, — цыкнула я. Нехорошее предчувствие грызло мне душу.
— Так-так-так, — ласково донесся с небес голос Кукбары, — побег из рая босиком, так?
Глава 19
— Нет, мы очень даже обуты, — нашлась я.
Мы подняли головы вверх. Над нами нависла огромная паучиха. Она не отбрасывала тени, в третьей паре лапок держала аккуратно смотанную мою шерстяную нить.
— А тут давеча я вышла из театра, и смотрю ниточка шерстяная лежит. Я по ниточке пошла, а она к раме привязана, — Кукбара говорила самым невинным тоном, но я понимала, что сейчас нас троих будут убивать, красиво, с особой жестокостью, и, возможно, мне придется мучиться дольше всех, — Я ниточку-то отвязала, думала, может, кто потерял. Пошла снова по ниточке, а тут вы.
Ко мне протянулась лапа Кукбары, на ней висел моток нитки. Лапа была мерзкой, толщиной с хорошую палку. Я сняла моток и поблагодарила.
— А что это у вас с телом? — спросила я, разглядывая паучиху размером с пятиэтажный дом. Она не была пушистой, как все ее подопечные. Обычный паук, только размером не вышла и умела принимать вертикальное положение.
— Некоторые имели неосторожность сунуться самостоятельно туда, куда не следует. Мне интересно… Объясни, как ты смогла найти дорогу туда, куда всем путь закрыт? И еще, как ты смогла пройти в пограничье без приглашения? Я потратила на это многие годы, здоровье, а ты… вот так просто? Вошла и все?
— Ну, потратила, допустим, не ты, — салонно отвечала я, соображая, как бы сбежать, — а Пенелопа. Я вошла и вошла, не знаю, как так получилось.
— Твое влияние тут все изменило. Это место для больных, а не нормальных. Ты изменяешь это место. Именно благодаря тебе я так выгляжу.
— Значит, я была права. Ты самая жирная из всех пауков — паучиха.
— Хамишь, — Кукбара сверкнула четырьмя парами глаз.
— Бежим, — Виктор дернул меня за руку. Мы понеслись вперед. Сзади неумолкал смех Кукбары.
— Бег на месте! — прокричала она. Свистнул хлыст и ноги пронзила боль, мы упали.
— Это мое место, детка! — Кукбара нависла надо мной, — и ты теперь моя. Паука из тебя не получится, ты не жадная, посему я просто тебя убью. И его тоже убью. Да, и верни мне паука. Его я тоже убью.
— Жирно не будет? — из последних сил сопротивлялась я.
— Нет, не будет, — Кукбара улыбнулась, выглядело это ужасно, — Я вас съем. В пауках нет силы, это пустышки. А вот в истинных много сил.
Виктор вдруг вскочил на ноги и вцепился в морду паучихи. Откуда-то у него в руке взялся маленький ножичек, им-то он и засадил Кукбаре в самый левый маленький глазик. Паучиха взвыла и сбросила с себя Виктора, он приземлился на меня, ребра мои треснули.
— Прости, — прошептал он.
— Ничего, — простонала я.
Нас накрыло что-то темное, я почувствовала, как нас подняли и куда-то понесли.
— Откуда у тебя нож? — спросила я.
— Я носил его при себе всегда, — ответил Виктор, — Глупо получилось.
— Совсем нет. Я так не думаю.
Сквозь мешковину пробивался очень тусклый свет.
— Ты другой совсем, моложе, — сказала я, рассматривая Виктора.
— Ты тоже другая, это место меняет нас. В душе я всегда молод, поэтому и выгляжу здесь по-другому.
Мешок с нами грубо бросили на пол. Меня прижали лапой, а Виктора вытащили из мешка.
В кармане зашевелился Кристоф.
— Беги, чучело, чего ты раньше копался? — разозлилась я.
— Я заснул, — оправдывался паучонок.
Он вдруг исчез из моего кармана. Одной проблемой меньше, тем более, что у меня сейчас есть более насущные вопросы.
Кукбара вытащила меня из мешка, и тут же мир стремительно завращался в моих глазах, я очень скоро потеряла сознание. Когда очнулась, то обнаружила себя весящей на ниточке, замотанной в какие-то веревки. Я осторожно огляделась.
Логово Кукбары было неприглядным. Куда хватало глаз, все было в паутине. Слева от меня висел упакованный в паутину Виктор, за ним висела Пенелопа. Она не спала и улыбнулась мне.
— Кукбара отошла ненадолго, — сказала она.
— И давно вы тут?
