Е. Кочешкова - Зумана
— Ну вот, теперь, когда разум снова вернулся к вам обоим, пора обсудить главное. Чего вы, дорогие мои, должны опасаться в этом путешествии.
Шут удивленно приподнял бровь. Он понимал, что Дикие Княжества — не самое спокойное место в мире. Что там все иначе и ухо надо держать востро. Но это было очевидно и не требовало особых дискуссий. И если уж говорить про Элею, то у нее, вон, целый отряд хранителей будет для компании. А сам он, неприметный одинокий странник, навряд ли привлечет чье-то внимание, если только специально поперек не полезет. А он не полезет… зачем ему это надо?
— Я вам честно скажу… — Ваэлья выбила пальцами нервную дробь на фарфоровом боку своей чашки, и Шут понял, что на самом деле наставница все это время скрывала за глупыми разговорами нешуточную тревогу. — Мне снились странные сны про вас двоих, — Ваэлья посмотрела сначала на королеву, а потом на Шута, будто связывая их своим взглядом. — Вы должны приложить все усилия, чтобы до последнего быть вместе.
Тишина, наполнившая комнату после этих слов, показалась Шуту звенящей и пронзительной, словно дрожь натянутой тетивы. Ни сам он, ни Элея не знали, как реагировать на такое заявление. Шут-то и рад был бы последовать совету, но подозревал, что у королевы имеется свое мнение на этот счет. К тому же он теперь не был волен распоряжаться собой и своими желаниями. По крайней мере, до тех пор, пока не вернет Руальду того, кого должен был сберечь, да не сберег…
А Элея… Элея смотрела в свою чашку и мучительно боролась с желанием сказать что-то. Все-таки не выдержала:
— Матушка, у тебя были видения, да? — она умоляюще поглядела на наставницу. — Скажи нам, о чем. Пожалуйста! Не томи…
Ваэлья лишь головой качнула.
— То, что я видела, — промолвила она, — никак вам не пригодится. А может быть даже и помешает, если расскажу.
Шута такой ответ не удивил. И, в принципе, вполне устроил. Он давно уже уяснил для себя: нельзя — значит нельзя. Чего тогда лишний раз перетряхивать воздух всякими вопросами и уговорами. Но Элея, судя по всему, считала иначе. Подобно всякой женщине, она не терпела оставаться в неведении, получив хотя бы крошечный обрывок информации. Хотя бы намек на то, что эта информация существует.
Вейка была такой же… Если маленькому Шуту хотелось ее подразнить, стоило лишь сказать, будто ему известно "кое что… особенное… и это большой секрет!". Потом он, конечно, все рассказывал…
Но Ваэлья на уговоры — сначала сердитые, а потом жалобные — не поддалась.
— Просто будь готова к испытаниям, — спокойно сказала она своей воспитаннице. — Все они должны быть тебе по силам. Иных боги и не посылают…
Поняв, что спорить бесполезно, наследница обиженно отвернулась к окну. Она смотрела на снег, а Шут — на нее.
В комнате стало совсем тихо.
— Молчите… — вздохнула Ваэлья. — Ну что ж, это тоже хорошо. Надеюсь, думаете над сказанным.
8
Оставшиеся до отплытия дни Шут провел, силясь вернуть себе достойный вид. О настоящих занятиях речь, конечно, не шла — он упал бы, выдохшись в самом начале обычного круга упражнений. Но хоть немного укрепить ослабленное тело было ему вполне по силам — ежедневные многочасовые прогулки по городу стали делом обязательным и неотменным. Таура была построена так, что бродить по улицам ее центральных кварталов оказалось для Шута настоящим удовольствием: у него, наконец, появилась возможность вблизи и неспеша рассмотреть все красоты этого удивительного снежного города. Ваэлья позаботилась о том, чтобы одежда Шута надежно уберегала его от холода, а если накатывала усталость, он просто выбирал местечко поуютней и проводил некоторое время за бокалом легкого горячего вина, которое отлично восполняло утраченные силы.
Особенно полюбилась Шуту одна тихая неприметная улочка, как будто сотканная из его детских снов и сказок о волшебном городе. Почему-то казалось, что за окнами домов там живут особенно добрые, славные люди. Может, причиной тому были старые, прошлого века фасады, украшенные барельефами из цветов и голубей. Может — звонкие голоса детей, катающих друг друга в самодельных санках. А может — уютные скамейки под витыми чугунными оградами, они теперь всегда были ему очень кстати… Шут мог подолгу сидеть, прислонясь к изогнутой спинке и щуриться, подставляя лицо необыкновенно яркому слепящему солнцу. Дети пробегали мимо, кидаясь снежками и порой Шуту тоже случайно прилетало, и тогда он, смеясь, отвечал тем же. Если успевал. На третий день юные обитатели улицы привыкли к нему настолько, что стали приветливо махать ладошками, завидя странного господина, который, в отличие от остальных взрослых, почему-то никогда не спешил по своим делам.
Шут и впрямь никуда не торопился. В доме у Ваэльи было хорошо, но там всегда оставался риск столкнуться с этим чудаком Раолом, неизменно маячившим угрюмой физиономией. Будто заморский Ваэльин гость таки успел ему чем-то неугодить. Или с Элеей… Ее-то увидеть всегда было радостью, но у Шута сложилось впечатление, словно королева тяготится его присутствием. Да еще сама Ваэлья так и норовила усадить за умные книги, чтобы непутевый ученик успел хоть немного полезного понять… Да только Шуту и без чужих мыслей своей каши в голове хватало.
Словом… поводов сбежать было достаточно.
По вечерам наставница делала вид, будто сердится, но Шут чувствовал, что на самом деле она вовсе не против этих моционов. Зато после ужина ведунья подолгу не отпускала его, гоняла по комнате невидимые потоки энергии, от которых у Шута появлялось ни с чем несравнимое чувство легкости, граничащее с желанием оторваться от кресла и воспарить к потолку. Ничего такого с ним, конечно, не происходило, он, по сути, вообще едва улавливал магическое воздействие. Но Ваэлья очень просила его не заострять на этом свое внимание и просто позволить ей делать свое дело.
Из Брингалина же, как и было обещано, прибыл помощник дворцовой портнихи — снять мерки и обсудить предпочтения господина относительно его новых платий. Таковых у Шута особенно не оказалось, кроме одного — одежде полагалось как можно лучше скрывать убогое состояние его тела. Парень уверил, что просьба будет учтена и исполнена в лучшем виде, но сразу предупредил не ждать скорого выполнения заказа. Дескать, только к самому отплытию и поспеют — портнихе с ее подопечными предстояло пошить для господина целый комплект нарядов от панталон до теплого плаща. Шут, жалея чужое время и усердие, конечно, воспротивился, попытавшись уверить, что запросто обойдется своими простыми вещами из швейной лавки. Но посыльный лишь головой качнул — нет, нельзя. Приказание наследницы не обсуждается.
