KnigaRead.com/

Наталья Болдырева - Ключ

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Наталья Болдырева, "Ключ" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

«Уже третья сегодня», — невольно отметил про себя Авил. Это было не похоже на мельника.

С грохотом поставив пустую кружку, Джон вдруг выпалил.

— Я хочу, чтобы ты ушел, Авил!

Авил выпрямился на стуле, пошевелил затекшим плечом.

— Я и так собирался идти. Дел еще невпроворот…

— Нет, я хочу, чтобы ты ушел совсем!

Джон тыльной стороной ладони вытер внезапно выступивший пот. Авил опешил. Ища и не находя причин, он старался заглянуть в глаза Джона.

— Да что же так?

Еще ниже опустив голову, Джон прошептал:

— Люди и так Бог знает что толкуют из-за того, что я мельник…

— Доминиканцы!

Авил понял все. Глаза застлала черная пелена ярости, горло сжимали мучительные спазмы. Он едва взял себя в руки.

— Могу я забрать лошадь и кое-что из вещей?

Джон вскинул голову. В глазах его стояли слезы.

— Боже, да бери хоть все!

Авил коротко кивнул в ответ. Спустившись в зал, понял, что никому ничего объяснять не нужно. Софья, зарыдав вдруг, кинулась упаковывать вещи, сыновья тащили сундуки и корзины к телеге, домовой вывел из стойла лучшую лошадь. Руки, словно забыв привычные движения, путали упряжь.

— Дядя Авил, дядя Авил!

Авил, проклиная все на свете и чертову упряжь в первую очередь, обернулся на зов. Томми, взмахнув руками, резко остановился, глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание. Помедлив, Авил протянул руку и взъерошил шевелюру мальчишки. Том привычно улыбнулся, но тут же нахмурился, сердясь на себя.

— Я тут подумал, дядя Авил, может мне к вашим сбегать, предупредить?

Два старших сына Авила уже обзавелись своими семьями и жили отдельно, один — в семье суконщика, другой — у печника.

— Ну что ж, беги…. Спасибо, Томми.

Тот тряхнул головой.

— До свидания, дядя Авил…. Возвращайтесь. А то без вас все как-то не так будет…. Уже как-то не так…

Дом мельника стоял на отшибе. Им не пришлось последний раз проехаться по центральной улице деревушки. Лошадь ровно шла в гору — к спрятавшемуся в зарослях можжевельника замку — сидя на передке, Авил спиной чуял тихий и печальный взгляд из занавешенных окон. У последнего поля стайкой воробьев на ограде нахохлились мальчишки. «Будто на ярмарку провожают», — подумалось домовому. Только вот никто не улюлюкал радостно и не подкидывал к небу плетеные из соломы шляпы.

Первое, что увидел Авил, въехав в ворота старого родового замка, были ряды телег, стреноженные лошади, костры, разложенные прямо на широком каменном дворе. Здесь собралась почти половина населения долины. В толпе беженцев перемешались бородатые домовые, невысокие и хрупкие лесные духи, кряжистые гномы, страшноватые гоблины и даже маленькие безобидные буки, которые только и умели, что ловить мышей, да вечером, свернувшись на стропилах, распевать свои бесконечные песни-сказки. Беззащитные твари путались под ногами, хныкая и просясь на руки.

Авила встретили сыновья. Оказалось, что они пришли сюда еще утром. Враз постаревший мельник всплеснул руками, увидав их. Кое-как устроив семью, братья францисканцы успокоили домового, пообещав скорый ужин и ночлег, Авил прошел к отцу Джеймсу, но не в его маленькую келью, а в Гастингс-холл, зал, носивший то же название, что и замок. Грустная улыбка отца встретила Авила.

— Я знал, что ты придешь.

Авил сокрушенно махнул рукой.

— Куда нам теперь? В горах мы не выживем, да и как нам без людей?

— Есть новые земли. Места всем хватит. — Отец Джеймс горестно вздохнул. Склонился над расстеленной на столе картой. Борей, надувая толстые щеки, гнал корабль сквозь Дуврский пролив прямо в пасть морскому чудовищу. — Ты думаешь, так только здесь? Так сейчас везде, куда дотягиваются руки Иннокентия и «псов» его…. — Джеймс взял перо и тонкой твердой линией очертил границы. — Ну, да ладно. Еще два дня ждем, может, кто подтянется, а потом вас проводят. Ты удивишься, но это близко.

Когда Авил вернулся к семье, монахи уже успели разнести ужин, и его ждала дымящаяся тарелка. Маленький сынишка Авила держал на руках буку. Неотрывно глядя на огонь огромными золотыми плошками глаз с черными точечками зрачков, зверек мурлыкал свою песню. Мяукающие звуки постепенно превращались в четкие слова, сплетающие нехитрый узор сказки.

Начинался Исход.


Когда стопка исписанной бумаги достигла значительных размеров, домовой откинулся на спинку кресла и помахал уставшей рукой. Осторожно, будто боясь поломать, согнул и разогнул пальцы, подул на ладонь. Я тоже чертовски устал, и язык у меня уже заплетался как у пьяного, а голова трещала от переполнявших ее дат и событий.

— Хуже некуда, молодой человек. Ваши познания оставляют желать лучшего. Разве можно проявлять такое неуважение к истории собственного мира? — блаженная улыбка на лице Рола противоречила сказанному, он явно остался доволен проведенной работой. Я сам удивился, сколько подробностей прошедших тридцати лет — всей моей недолгой жизни — врезались в память и всплыли, понукаемые настойчивым домовым.

Если об этом мире я не знал ровным счетом ничего, то Рол проявлял небывалую осведомленность в событиях новейшего времени. Я с трудом придумывал вопросы, а Рол выстреливал их со скоростью пулемета, заваливая меня именами, которые вызывали лишь смутные ассоциации. Я готов был уже молить о передышке, когда Рол вскочил вдруг, схватил исписанную бумагу и письменный прибор и сунул все это под кресло. Похоже, мне не суждено было привыкнуть к странностям моего нового друга.

— Что ты делаешь?

— Сюда кто-то идет, мне надо спрятаться. — С этими словами он взобрался на спинку дивана, поближе ко мне и уставился на дверь выжидательно.

— Ро-ол! — позвал я, — Ты вроде бы хотел спрятаться?

— Тише! — зашипел на меня домовой. — Чем я по-твоему только что занимался?

— Подозреваю, — я скосил глаза на его ступню, которую он только что, умащиваясь, поставил мне на плечо, — ты будешь первым, кого увидят, если сюда кто-нибудь войдет.

— Потом объясню. Ш-ш-ш!

Тут дверь распахнулась. В проеме показался уже знакомый мне монах. Картинно замерев на входе, он переступил порог, радушно распахивая руки. Улыбка источала дружелюбие, а голос лился как мед из переполненных сот.

— Рад. Очень рад, что вы избежали смертельной опасности. Мне с трудом удалось вытащить вас из западни. — Монах уселся в кресло, сцепил пальцы и уставился на меня едва ли не с любовью. Домового он не замечал вовсе. Создавалось впечатление, что монах действительно не видит Рола. — Надеюсь, вам уже лучше? — осведомился он с искренней заботой в голосе. — Вы, вероятно, голодны?

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*