Алексей Алешко - Гремлин. Первый шаг (СИ)
— Так это гремлин был? — Восхищенно выдохнул Гарх. — Точно?
— Крепи прочно. — Огрызнулся Зям. — Вроде гремлин. Когда в войсках служил, нам про них командир рассказывал, вроде похож, а там Хам его знает, их же не видел никто.
— Так откуда ж узнали, как они выглядят? — Продолжил допрос Гарх.
— Так до Великой Войны их вроде как много было, а потом они под горой заперлись и не выходят. Только рисунки в Академии остались, а больше про них никто ничего не знает.
— Но если это такой редкий зверь, так за него и награда должна быть… — Начал было считавший себя самым умным Плой.
— Вот иди его и поймай! — Зло перебил его Рэт. — Умник выискался!
— Зачем ловить, — не сдался тот, — поднимем шум, как пострадавшие от злобного гремлина, пришлют солдат, устроят облаву, а там глядишь и нам чего обломиться.
— Обломиться ему, как же, — хмыкнул Рутер, — его постараются живьем отловить, а он и расскажет, как мы команду Эполита порешили, там и за нас возьмутся.
— Это еще если раньше сионы нас за горло не возьмут и правду не вытянут, а они ох как хорошо ложь чувствуют.
— Так ты и не говори, чего не видел! — Повысил голос Плой. — Ты гремлина видел? Видел. Он топорами махал? Махал. Ты испугался? Испугался. Как ноги уносил помнишь, больше ничего не видел. Если что трясись, подвывай и рассказывай как он кричал, что всех сожрет.
— А ну как Эполит объявится? — Хитро прищурившись уточнил Рутер.
— Откуда! — Совсем взвился Плой. — Его вон как Ворт хорошо зацепил, не выбраться с такой раной из болот. А уж его подельники и подавно не жильцы. Да и гремлин свое намерение всех сожрать проорал так, что до Коллира слышно было. И ты думаешь, что он их мёдом накормит, а не обмажет перед тем как схарчить?
— М-да, — вынужден был согласиться Рутер, — зверюга серьезная, хоть и мелкая, от такой Эполиту не отбиться. Тем более с такими ранами.
— Никакой он не мелкий. — Настоявший на своем Плой повеселел. — Зверюга маха три, я тебе точно говорю, это он просто на колени упал, когда с дерева спрыгнул. Ты его пасть видел? А ручищи с топорищами?
— Ну видел. — Смутился Рутер.
— Вот то-то. С такой пастью и росту в нем должно быть никак не меньше трех махов. И руки у него почти до земли висели, как он с такими руками ходить будет? Не по земле же он их волочет, вот и получается, что и ноги у него непропорциональные, такие же длинные. То есть росту в нем маха три. Ну или два с половиной. Никак не меньше. А с такой зверюгой просто так даже сионы не совладают.
— Но живым-то его все равно поймать захотят! — Так же повысив голос напомнил Рутер. — И до нас очередь дойдет!
— Не дойдет и живьем брать не будут, — не сдался Плой, — если застращать хорошенько и жути нагнать, какой он страшный и кровожадный. А там, когда его укокошат, захотят с нами, как с единственными кто с живым гремлином общался, поговорить. Тут и можно будет о возмещении за страх и потерянных товарищах поговорить. Виданное-ли дело! Такой жуткий монстр в сердце империи, а власти ничего не делают! Даже пост от горы гремлинов убрали!
— Может и получится, а может и нет. — Подал голос Ворт. — Ничего не теряем. Тем более и терять уже не чего. В любом случае сезон дождей на казенных харчах пересидим, и то дело. — Он поднял голову и обвел взглядом приунывшую ватагу. Остановил взгляд на приме, тот почесал за ухом и согласно кивнул.
— Так и поступим, — подитожил Зям, — если выберемся, хуже уже не будет. Ни припасов, ни оружия, ничего не осталось. Сейчас главное выбраться отсюда. — Он тяжело поднялся и скомандовал. — Выдвигаемся, пока совсем не окочурились тут сидеть. Немного топать осталось, к ночи должны к жилью выйти. До Флейпура не далеко, там и отдохнем.
Ватажники тяжело, помогая друг другу, стали подниматься.
Глава 9
К деревеньке я вышел рано утром, оббежал её пару раз кругом, прикидывая пути отхода и, не мудрствуя лукаво, нагло потопал прямиком к центру деревни — где ж еще быть трактиру? На единственной улице превратившейся в сплошной поток текущей грязи никого не было. Разогнанные дождем жители лишь мелькали в отдалении, шустро перебегая по своим делам из сараев в дома и обратно. На меня, основательно спрятавшегося под плащ, они не обращали ни малейшего внимания. Разве что бросят вскользь торопливый взгляд и назад, к хозяйственным заботам.
С охотниками, кстати, получилось все как-то скомкано. Я думал пообщаться с ними, расспросить, полезного чего узнать, но утром следующего дня, дружно проснувшись от наведенного моей слюной сна, они сразу засобирались не смотря на то, что еще еле стояли на ногах. Благодарили, конечно, но косились всю дорогу настороженно и в разговор не вступали. Хоть шли мы и медленно, но уже к вечеру второго дня вышли к одинокой избушке с обитающей в ней какой-то сумасшедшей бабкой. Как есть Баба Яга! Отвратительная гражданка, едва меня завидев начала голосить и камнями кидаться, пришлось, от греха подальше, оставив некоммуникабельных охотников, ретироваться. Вроде как их побить не должна, кажется она с Эполитом даже знакома.
Трактир определился без проблем не столько по вывеске которую мой анализатор услужливо перевел как «Жареный магон», при этом не удосужившись пояснить, кто такой магон, сколько благодаря размеру. Это было самое основательное, единственное двухэтажное строение, да еще и в самом центре деревни. Я ввалился в помещение и, признаюсь, немного опешил: за столиком, слева у стены, сидела подвыпившая компания в которой я без труда узнал парочку своих недавних визави: симулянта и того, что был самым молодым.
— Великий Пилон, это ж баба! — Заорал один из хмельной компании.
— Ну точно, баба! С сиськами! И, ты погляди, погляди, руки то какие тоненькие, в перчатках! — Подхватил второй из тех, что я ранее не встречал. Закончив восторгаться моими руками он поспешил ко мне сально лыбясь на все свои сколько-то, но точно не тридцать два зуба. Уж чего-чего, а галантного поклона и предложения проводить к столику от такого ждать не стоило. Поэтому, когда ко мне потянулась его обильно волосатая рука, я не придумал ничего лучшего, как ткнуть его хорошенько в солнечное сплетение и, перешагнув закономерно рухнувшее тело, проследовать к дальнему столику попутно потребовав у трактирщика мяса.
Но стоило мне только скинуть рюкзак и устроиться за столом, самый здоровый из товарищей отдыхающего на полу нахала что-то проорал и стал подниматься вынимая меч. Ну, как меч, большую наточенную железяку. Я тихо вздохнул и мысленно попрощавшись с теплом и мясом, приготовился к основательной потасовке.
