Алексей Большаков - Получить статус Бога
Поведение эмигрантов, на мой взгляд, точно объясняла пословица: «Ни в городе Иван, ни в селе Селифан», — неуважаемый односельчанами провинциал, перебрался в столицу и скоро убедился, что и там никому не нужен и не интересен; вот и возненавидел бывших земляков.
— Отлично смотрится, — кивнул на зеркальный корпус подошедший механик. — Думаю начать рисовать на корпусе звездочки за каждый сбитый корабль противника.
— Сгорят при первой посадке, да и незачем. Не каждой победой можно гордиться. За чужие интересы воюем, и сбиваем не всегда врагов. Много ли вреда тебе зулусы сделали?
— Нет, как бы, — растерялся Сашка, — но они воевать любят, Джумбо говорил.
— И остался жив, а команда в космосе растворилась. Будешь звездочку рисовать?
— Не буду, — смущенно проворчал Сашка и резко отмахнул рукой. — В этом чертовом космосе сплошные зулусы.
Среди работы хорошо думается, благо, поводы для размышлений жизнь подкидывает неустанно.
— Гриша, — окликнул штурмана. — Поправь, если ошибаюсь. Среди резких, эмоциональных; быстрее действующих, чем думающих амазонок, может быть девушка с внимательными глазами?
— Теоретически, — раздумчиво начал Отрепьев, а я ругнул себя: Гришке только повод дай для развернутого ответа на незначительный вопрос. — Теоретически такое возможно. Всякая социальная группа неизбежно выделяет из своей среды лидера, его свиту — «шестерок»; рабочую массу — «болото»; изгоев — «мальчиков, в нашем случае, девочек для битья»; придурков — «местных дурачков»; поэтов-философов — людей «не от мира сего». А почему спросил?
— Откуда взялись амазонки на планете, помеченной в лоции «необитаемой»? Почему у смуглокожих брюнеток европейские черты лица? Почему наши автопереводчики, знающие только земные языки, легко приспособились к общению с аборигенами?
— Земляне? — сомневаясь, переспросил Отрепьев.
— Засада… Пойдем в корабль, время обеда. Коля, — я постучал по телефону, — мы заходим.
Подождали Сашку и прошли в гостеприимно распахнувшийся входной люк. Колька-стажер суетился у стола, расставляя банки с поднадоевшим НЗ.
— Коля, у тебя великолепная память, напомни мой утренний приказ.
— Никому не открывать, даже мне, — мгновенно процитировал стажер и понурился виновато. — Больше не повториться, командир.
— Принимается. Общий вопрос: амазонки — кто они?
— Это такие женщины, — мгновенно среагировал Сашка Буратино.
— Не может быть, — поразился Отрепьев и прокомментировал. — Глубокий, все объясняющий ответ.
— Амазонки — это «народ, состоявший исключительно из женщин, не терпевших при себе мужей. Для воспроизведения потомства амазонки вступали в связь с мужчинами других народов. Мальчиков отсылали отцам, девочек оставляли у себя и воспитывали из них новых амазонок. Название «амазонки» происходит от иранского слова «ha-mazan» — женщина-воин. Ещё один вариант — от слова «a masso» — неприкосновенные»[5], - проинформировал энциклопедически «подкованный» Колька-стажер. — Мифический народ.
— Который в реале нарожал нам детей, — скептически скривился Отрепьев. — Театр, и мы в нем клоуны, а режиссер, похоже, руководит спектаклем с Земли.
— И доставляет актеров по неизвестному нам каналу, — подхватил стажер.
— Саша, — попытался я втянуть в дискуссию механика, — ты уже неоднократно заявлял, что знаешь о космосе все из учебника по астрономии.
— Такого в учебниках не пишут. За видимым скрытое, за радостным печаль, за личностью кукловод, увы, так всегда бывает. — Сашка загрустил глазами и, обрывая смешки мгновенно развеселившийся команды, рубанул ладонью воздух. — Портал для переброски во времени и пространстве.
— Фью-ю-ю, — долгим свистом выразил отношение к сказанному Отрепьев.
— А я не исключаю, — закраснел лицом, возражая старшему, стажер. — Порталы не фантастика. Страшно представить, сколько понадобилось энергии для переброски через десятки световых лет целого племени пышнотелых, полногрудых амазонок?
— А как ты представляешь портал? — развеселился Отрепьев. — По-вашему, портал — это широко распахнутые ворота для пропуска бронепоезда или тяжело груженного товарняка? — обвел нас смеющимся взглядом «поймавшего волну» юмориста. — Для крупных предметов нужны ворота, для средних — достаточно калитки, а мелочевку удобно прокидывать через форточку. При нынешних возможностях по изменению предметов…
— …достаточно узко направленного луча для пропуска цепочки, толщиной в одну молекулу, — поставил победную точку Колька-стажер, гордо огляделся и добавил, — энергии понадобится совсем немного.
— Вообще-то, портал я придумал, — обиженно буркнул Сашка Буратино. — Кофе или чай?
— Спасибо, кофе, — зачетная у меня команда, я высоко поднял чашку. — За тебя, Саша. Отправляемся на вечеринку искать портал, оружие берем. Коля, наблюдаешь, прикрываешь и не забываешь утренний приказ. — Кивнул на экран наблюдения, отразивший остановившийся у трапа грузовичок. — Пока мы собираемся, перегрузи продукты в корабль.
— Это Галочка вовремя успела, — скривился Отрепьев, — когда мы уже наелись просроченной тушенки.
ГЛАВА 18 НЕЛЕГКИЙ ПУТЬ К ПОРТАЛУ
Трудно устоять, когда все можно
МимоходомСамое трудное для космонавтов — оправдываться
перед женами, откуда в боевой рубке корабля
женское белье. Ссылки на спасение человечества
от глобальной катастрофы не прокатывают
Из воспоминаний старого космонавтаПеред выходом тщательно отсмотрели и обсудили трехмерную карту местности, поданную на большой экран штурманом. Деревня амазонок спряталась на поросшей лесом предгорной холмистой равнине, вытянувшейся двух-трех километровой полосой между нашей рекой и закрывающей северный горизонт высокой горной грядой. В километре к востоку долину пересекала речушка-ручей в каменистых берегах, образовывающая по пути каскад небольших озер и водопадов.
— Красотища, — выдохнул Сашка Буратино, — хочется распахнуть рубаху и омыть грудь в сверкающих струях.
— Рискуем потерять механика, — ехидно «озаботился» Отрепьев, — если он перед голограммой сбивается на поэтические нотки; увидев картину вживую, просто слетит с катушек. Предлагаю оставить Сашку в корабле.
— Да я, — Сашка судорожно глотал воздух, не находя нужных слов, — командир, я год ждал и надеялся.
— Успокойся, не оставим, а ты, Григорий, не тереби грубым вмешательством ранимую, чуткую к неосторожным высказываниям душу поэта.
