Максим Сиряченко - Чумные
— Вы здесь надолго?
— Пока не найду лекарство от чумы.
— А если болезнь все-таки неизлечима? Что тогда?
— Нет неизлечимых болезней. На каждую найдется управа, и если ее нет на Большой земле, в Десилоне и других государствах, она есть здесь.
— С таким настроем вы точно его найдете. — Улыбнулась она в ответ.
Остаток пути до корабля прошли молча.
Разговор на отвлеченную тему несколько снял напряжение с Ванессы. До пристани она шла уже без того страха, который охватил ее на пороге после слов незнакомого лекаря. Впрочем, она все еще не знала о нем ничего, кроме того, что он лекарь при дворе короля и знаком с ее отцом. Остальное было для Ванессы тайной, покрытой мраком, который не спешил рассеиваться. Она все еще испытывала к незнакомцу легкое недоверие, но вместе с тем чувствовала, что в Филиппе есть какая-то исключительность. Она проявлялась в нем во всем: в манере разговора, легком южном акценте, его одежде… Филипп слишком отличался от жителей Зеленого берега, он был как будто из другого мира, лучшего мира. Эта исключительность была настораживающей и вселяющей доверие одновременно, так что Ванесса сама не могла понять, чего ей больше хочется — держаться подальше или разговориться с ним о чем-нибудь. Поэтому решила совсем немного подождать.
Стоило пристани показаться из-за домов, как шаткое спокойствие улетучилось. Ванесса, увидев причал и фрегат, почувствовала растущий страх и беспокойство, почти такие же сильные, как те, что разбудили ее утром. Она оглянулась на Нила — тот шел, глядя на корабль. То же напряжение и страх отражались на его лице и в глазах. Девушка была готова поспорить, что и Филипп ощущает примерно то же.
Толпа на пристани рассеялась. Не исчезла и не разошлась, а именно рассеялась — люди, удовлетворенные тем, что они увидели на прилавках, купили, обменяли или продали, быстро покидали тесное скопление у скромного торгового ряда и шли в другое, менее людное место на пристани. Она уже успела превратиться из торговой площади в место, где люди собирались после всех дел обсудить свои дела, проблемы и радости — покупки, цены, новые товары, сам факт того, что «Гордый» наконец-то навестил их. Ванесса шла через значительно поредевшую толпу людей вслед за Филиппом. Она не видела никого из них и не слушала, о чем они говорят, настолько девушкой овладел страх увидеть что-то ужасное в каюте своего отца. Люди замечали Ванессу, оборачивались ей вслед, что-то говорили ей. Какой-то крестьянин попытался заговорить с ней о своей больной корове.
Филипп облегченно выдохнул, заметив, что у трапа больше нет первосвященника. Вместо него их ждал Эрик, в глазах которого при виде Ванессы промелькнуло облегчение.
— Как он? — Сходу спросил Филипп.
— Бредит. Пока вас не было, выпил еще два кувшина воды. — Филипп кивнул и прошел мимо. Ванесса на мгновение задержалась, прежде чем пойти следом. Тут Эрик улыбнулся девушке. — Привет, Ванесса. Как ты?
— Привет, Эрик. Я к отцу по делу.
— Знаю, Филипп мне уже все рассказал.
Ванесса кивнула и шагнула на палубу, когда Эрик придержал ее за локоть, невольно приблизив к себе. Девушка удивленно посмотрела на помощника ее отца, и ее удивление еще больше возросло, когда она увидела страх в глазах северянина. Когда она была младше, ей казалось, что этих суровых и благородных людей, хранящих в себе древнюю, как мир, культуру и традиции предков, вообще невозможно чем-то напугать.
— Мы все на тебя рассчитываем, Ванесса. Надеюсь, ты знаешь, что делать, потому что больше никто этого не знает. Ему действительно плохо.
Девушка проглотила подступивший к горлу комок и кивнула. Эрик отпустил ее рукав, кивнул в ответ, давая понять, что больше ее не задерживает. Он был мрачен.
— Иди, — сказал он, — это слишком важно, чтобы тратить время на болтовню.
И она пошла к Филиппу, который уже ждал ее у входа в каюту. Рядом стоял Нил, который незаметно прошел мимо во время ее разговора с Эриком. Он уже о чем-то спорил с лекарем, но не слишком жарко, на его лице ясно выражалась неуверенность. Ванесса расслышала, о чем они спорили, только когда подошла ближе, почти вплотную — из-за постоянного шума волн и гула толпы на пристани не было слышно половины своих мыслей, не то, что чужих слов. Первыми до нее донеслись слова лекаря:
— Сотый раз повторяю, вы не можете войти!
— Но почему? — Голос Нила казался ей тихими и глухими, поскольку он стоял к ней спиной.
Филипп заговорил, и Ванессе показалось, что она видит лицо лекаря за его маской. Это были лицо и голос терпеливого учителя, который был вынужден в десятый раз повторять одно и то же. Причем повторять прописные истины, которые все и так должны знать.
— Вы — посторонний. И то, что вы знакомы с дочерью капитана, не делает вас ни его родственником, ни уж тем более лекарем.
— Капитан Солт — отец Ванессы, я переживаю за него так же, как за своего. Ее горе — мое горе. Мне бы хотелось быть там с ней, может, поддержать, если надо будет…
Филипп еле слышно устало выдохнул и поднял на юношу указательный палец. Наверняка он уже готовился повторить то же самое, но в менее вежливой форме, или что-то такое, что сбило бы с Нила лишнюю спесь. Однако лекарь так ничего и не сказал — он заметил Ванессу, которая уже была в двух шагах от них, за левым плечом Нила. За стеклами маски девушка, как ей показалось, увидела глаза алхимика, цвет которых было не разобрать, а взгляд недвусмысленно передавал раздражение и немую просьбу. «Ну, давай же, скажи что-нибудь, ты же и так все слышала. Объясни ему, почему он не должен входить каюту» — говорил этот взгляд.
— Ванесса! — Нил проследил за взглядом алхимика и наткнулся на девушку, которая стояла к нему вплотную. Он подумал, что она, возможно, слышала конец их разговора. — Можно мне войти с вами? Мне бы… Хотелось проведать капитана, если можно…
— Извини, Нил, но тут ты ничем не можешь помочь, ты не лекарь. И Филипп прав, как бы ты за него не переживал, он мой отец, а не твой. Придется тебе подождать на палубе. Не беспокойся за меня, это всего лишь болезнь, а не дракон, пожирающий девушек.
Ванесса заметила удивленный взгляд Филиппа. Юноша понял, что она слышала их с Филиппом разговор, и отвел взгляд, окончательно смутившись.
— Хорошо… Я подожду тут. Если он не спит, скажешь, что я приходил? Я просто волнуюсь за него, вот и все…
Филипп нарочито картинно кашлянул за его спиной. Более театральный и фальшивый звук трудно было себе представить. Нарочно или нет, однако у Филиппа он получился насквозь ядовитым, так что Ванесса представила себе огромную змеиную пасть с тысячей клыков с прозрачно-желтоватой жидкостью вместо слюны. Нил еле заметно вздрогнул, Ванесса не смогла сдержать улыбки.
