Лорен Колман - Порода героев
Трог, внук того самого Крейола, который спас когда-то жизнь мага, десятилетним мальчишкой был отдан Гатхе. Недоносок, как называли келдоны малорослых детей, и надеяться не смел, что будет избран для испытания вождей. Отец ребенка напрямик заявил, что лучше его сын сгинет в ледяной пустыне или умрет от неумелого колдовства, чем окажется среди отверженных. Разумеется, многих детей ждала судьба рядовых воинов, и обычно родители не видели в этом большой беды, но Трог был первенцем могущественного вождя и влиятельной доены. Положение обоих родителей зависело от достоинств их отпрыска, и они желали ему успеха любой ценой. Трогу повезло. Вмешательство на генном уровне оказалось удачным, и мальчик не только превзошел сверстников в росте, но и носил теперь высокое звание Короля-колдуна. Его войско заражалось от своего предводителя горячечной, безрассудной отвагой и одерживало небывалые победы. Молодой вождь уже занимал высшую ступень в зале совета, и равных ему было не много.
Гатха устроился поближе к огню. Более удобное положение считалось, разумеется, менее почетным. Маг никогда не забывал своего места среди келдонов. Владение языком и одежда местного покроя еще не делали его воином. Любой вождь в любую минуту мог лишить его жизни, если Гатха не успеет прикрыться заступничеством более сильного.
– Доля в твоей победе – честь для меня, – наконец заговорил маг, уставившись на разорванное знамя, чтобы избежать столкновения взглядов.
Король-колдун согласно хмыкнул.
– Я черпаю силу в войне. – Его голос прозвучал мощно и властно. – Ничье оружие не коснулось меня. Я топчу жизни врагов, как хрупкие снежные комья. – Его темные глаза уставились на Гатху. – Это сделал для меня ты, и я не забыл. – Вождь помолчал. – Ты сделаешь это и для моего сына.
Гатха, изумленный до забвения приличий, взглянул в глаза вождя. «Значит, это не визит вежливости по-келдонски, а деловой разговор?» Колдовской дар короля создал среди горцев большой спрос на работу мага. Их не смущало, что лишь один из десяти подопытных выживал и сохранял боеспособность. Гатха даже начал снова пополнять матрицу фирексийскими генами, как пополнял ее прежде генами колосов. Постепенно он нагонял время, потерянное, когда приказ Баррина прервал его исследования, однако надежность результатов все еще оставляла желать лучшего. А Гатха очень опасался сделать этого человека своим врагом.
Отведя взгляд, он сглотнул слюну, смачивая пересохшее горло.
– Не знал, что у тебя есть сын. Поздравляю с новым воином.
Между тем Гатха наскоро прикидывал вероятность того, что ребенок выживет. Невелика. Он нервно погладил свою козлиную бородку.
Трог покачал тяжелой головой:
– У меня нет сына. Пока. Ты поможешь мне сделать из него Короля-колдуна, такого, как я.
Воздействие до зачатия? За последние сорок лет Гатха проделывал такое только на пленных рабах. Келдоны живут одним днем. Они не умеют заглядывать в будущий год и тем более заботиться о еще не рожденном ребенке. Должно быть, Трог унаследовал гены своего деда, Крейола. Тот тоже, по меркам горцев, был весьма дальновиден. А ведь Гатха давно отказался от мысли убедить совет разрешить ему дородовое воздействие. Большинство вождей рассуждали просто: «С какой стати испытывать на себе колдовство, результатов которого надо ждать долгие годы?»
– Ты сделаешь это, – с напором повторил Трог. Маг кивнул.
– Это можно сделать. – Келдонские слова застревали у него на языке. – Но непросто, и нельзя предсказать, унаследует ли твой сын колдовской дар.
Получить для нового образца набор генов Трога – редкая удача! Но понадобится новое оборудование, нужно разработать новую методику, и время… вечно не хватает времени! Гатха безмолвно выругался. Вслух он заговорил о другом:
– А твоя доена согласится?
Это был серьезный вопрос. Маг был знаком с двумя супругами вождя и не мог представить, чтобы одна из них согласилась довериться магу.
Трог кивнул.
– У меня новый замок и новая доена. Она согласна.
Честолюбивая молодая самочка!
– Возможно, потребуется несколько попыток, – предупредил Гатха, – но, думаю, мне это под силу.
Резко поднявшись, на прощание Трог вскинул к глазам сжатый кулак. Гатха ответил тем же ритуальным жестом, но, разумеется, поторопился опустить руку раньше вождя. Поднятая рука загораживала воину обзор, и было бы страшным оскорблением для сильнейшего воина, если бы низший осмелился остаться беззащитным перед его лицом.
– Ты сделаешь из моего сына Короля-колдуна, – сказал Трог. – А потом из его сына. Пока ты делаешь это, Гатха, у тебя будет все, что нужно. Проси, и получишь. – Он помедлил и добавил на высоком келдоне: – Ты будешь сидеть в совете вождей. Я обещаю.
Огромная честь: и обращение на языке воинов, и само обещание. Гатха не упустил случая ответить тем же: невнятно поблагодарил и слегка наклонил голову, признавая свою слабость перед сильнейшим. Трог оскалил зубы в улыбке, и Гатха снова поклонился вслед выходящему вождю. Едва за тем захлопнулась дверь лаборатории, ноги мага обмякли, и Гатха с трудом добрался до стула. Громкое обещание Трога, конечно, никогда не будет исполнено. Никто не смеет сесть в присутствии совета вождей в Некрополе.
Однако, пока за его спиной стоит Король-колдун и его войско, магу не приходится опасаться за свою жизнь. И у него будет все, что нужно! А маг хорошо знал, что ему нужно. Лаборатории, соперничающие с толарианскими? Конечно! Вся академия к его услугам? Разумеется! Голова Баррина на пике? Еще бы! Чудесное будущее открывалось перед ним. Оставалось только крепко взять его в руки, а если добыча окажется ему не по нраву, маг переделает ее на свой вкус.
– Урза, мне это не нравится. – Баррин швырнул на стол листки доклада. Они разлетелись по мраморной столешнице, несколько с легким шелестом порхнули на пол. – Мы… я остановил исследования Гатхи потому, что они угрожали нашей морали и жизни людей. Дезертировав, он окончательно доказал, что недостоин доверия, сколько бы ты ни твердил, что каждый имеет право уйти. А теперь он начал самостоятельные исследования. И при том использует одну из наших малых евгенических матриц. – Баррин раскачивался в кресле, голос его звучал почти жалобно. – Урза, я хотел остановить его, а не выпустить эту заразу в Доминарию.
Мироходец стоял у большого стола напротив Баррина. Он выглядел совсем юным, и на его мальчишеском лице странным казался суровый, упорный взгляд.
– Келдоны не кажутся мне невинными страдальцами, – заметил мироходец. – Они предоставили ему кров и все необходимое для работы, потому что он обещал им то, чего они сами желали. Искусственный отбор и магически направленная эволюция были у них в ходу еще тогда, когда ни ты, ни я, Баррин, об этом и не думали. Зачем же нам вмешиваться в их дела, тем более что мы можем извлечь большую пользу, просто наблюдая за ходом событий?
