Наталия Андреева - Когда падают листья...
Он задумчиво повертел ее в пальцах, но ни особой силы, ничего другого чудодейственного не почувствовал. Карстер издевается?
— Дрянь какая-то, — пробурчал он, отдавая Веселину цацку и без особого интереса наблюдая за тем, как тот ее убирает в старую шкатулку в оружейной и запирает на замок.
По крайней мере, так показалось самому Веселину.
— Вот и я о том же, — охотно поддержал тему войник, обрадованный тем, что приятель отказался от идеи идти на встречу с вешателем. — Простецкая дешевка.
Дарен рассеянно оглядел запыленное помещение оружейной.
— А ты уверен, что ничего другого на заставе не хранится?
Веселин с полволны хмурился, пытаясь, видно, что-то вспомнить, а потом уверенно тряхнул головой:
— Нет, ничего.
Мерцернарий пожевал губы.
— Но не может же он ошибаться.
Войник выпрямился и задвинул шкатулку в самый дальний угол.
— Это с чего это? — он усмехнулся. — Все мы делаем ошибки.
— Не-ет, — протянул Дарен, хищно блеснув глазами. — Этот — не может.
Они направились к выходу из оружейной: смотритель молча запер дверь за мастерами.
— Да ты, как я погляжу, зуб на него имеешь, — хохотнул Веселин и хлопнул товарища по плечу, — и немаленький!
— Зришь в корень, человече, — ехидно отозвался Дарен. — Что же ты, умный такой, в мудрецы-то не подался, а?
— Не берут! — развел руками Вес. — Не берут и вся недолга!
Они расхохотались: видно оба представили, какой из Веселина мудрец. В сущности, такой же, как из самого Дара танцор. Вес честно признавал, что читать умеет, прямо-таки говоря, скверно, и жить ему отсутствие грамотности никак нее мешало; сам он говорил: мол, что я, дурак какой — во время драки поэмы зачитывать неблагодарным ушам?..
— Мастер Веселин! — из-за угла здания выбежал запыхавшийся мальчишка из его десятка. — Там… там…
— Пожар? — участливо поинтересовался Вес, не обращая на нахмурившего черные густые брови Дарена.
Паренек помотал головой.
— Ураган?
— Вес! — Дар сложил руки на груди. — Дай ему сказать.
Тот лишь пожал плечами, но издевки прекратил.
— Марта пропала…
Войники переглянулись.
— То есть как — пропала?
Мальчик сглотнул.
— Вот так… Совсем пропала. Мы на волну отворотились, а потом глянули — и нетуть ее.
— Может, отошла куда?
— Дык мы всю заставу оббегали, она кинжал Ронна умыкнула!
Дарен вздохнул и пробормотал себе под нос что-то нечленораздельное и неприличное.
— Ковырялка Ронна и медька гнутого не стоит. — хмыкнул Веселин, поглядывая на Дарена искоса.
Но тот лишь зло сплюнул и медленным шагом направился в сторону лазарета, оставляя товарища одного разбираться со всем.
— Сестра Йена?
Войник прошел сквозь помещение, залитое солнечным светом, проникающим через высокие стрельчатые окна под потолком. Гулко отдавался каждый шаг, сделанный по холодному плиточному полу. Но сестры он не заметил — лишь Ждана, угрюмо изучающего потолок.
— А ты что здесь делаешь? — удивился Дар. — Марш отсюда!
— Но…
— Ты мне не нокай, — хмыкнул тот. — При смерти не валяешься, голова цела и руки тоже. Бегом на тренировку!
Ждан пробурчал что-то оскорбительное, вылезая из-под одеяла, но Дарен не стал прислушиваться.
Из-за цвета стен льющийся медовой патокой из окон солнечный свет казался янтарным и каким-то терпко-сладким. Снова солнечный день… Наверное, последний.
— Чего ж ты, мастер, паренька так не любишь? — добродушно усмехнулась сестра Йена, входя в лазарет.
— А я никого не люблю, — осклабился войник в ответ.
"Ложь!" — раздался голос в его голове.
"Кышь!" — в тон ему отозвался Дар.
Сестра ничего не ответила, лишь покачала головой и стала переставлять какие-то склянки на полке: синие, зеленые, коричневые, фиолетовые… Дарен всегда удивлялся, как знахари и ведуньи разбираются в этом скоплении баночек и колбочек? Сам дьябол ногу сломит. И все остальные части тела тоже.
— Сестра Йена, мне надо поговорить с Вами.
Женщина повертела в руках синий пузырек и, не оборачиваясь, ответила:
— Говори, мастер.
Дарен чувствовал себя неуютно. Сестра Йена даже не повернулась, а он не знал, расценивать это как намеренное оскорбление или же просто как черту характера женщины.
— Мой вопрос может показаться неуместным… — он замялся. — Но все же, сестра, припомните, пожалуйста, нет ли у Вас какого-нибудь старого украшения с синим камнем посередине?
Дзинь!.. — яркая красная баночка выпала из рук сестры и разлетелась мелкими льдинками стекол по плиточному полу. Будто кровь из раны брызнула.
— Вот растяпа неуклюжая!
Женщина сама себя обругала и аккуратно встала на колени, маленьким веничком собирая осколки в кучку.
— Вам помочь?
— Нет. — чересчур резко отозвалась она. — Не надо.
Не надо — так не надо. Войник не стал настаивать, но и спрашивать ни о чем не стал. Было бы надо — женщина продолжила бы фразу. Дарен на миг отвернулся к ближайшему окну: лучик света, играясь, мазнул по его щеке солнечной краской, оставив теплый след.
— И все же сестра…
— А, — сестра Йена все-таки повернулась после того, как сгребла осколки на деревянный совок, и соизволила снисходительно улыбнуться, поднимаясь с пола и отряхивая тяжелые длинные юбки: — Амулет никак ищешь, а, мастер?
— Нет, вот как раз он мне не нужен. — усмехнулся Дар, удившись ее догадливости, и насмешливо спросил: — Скажите, сестра Йена, все на заставе о нем знают?
— Все — не все, а я знаю, — хитро сощурилась женщина. — Так чего же ты хочешь, мастер?
— Тем лучше, что Вы его видели. Мне нужно что-то похожее.
Сестра Йена ссыпала мусор в плетеный короб, и, поправив узел жестки волос на затылке, вновь повернулась к Дарену и провела ладонью по лбу, будто отирая пот.
— Недоброе дело затеваешь, мастер.
Дарен нахмурился: он не любил слушать советы, когда те шли в разлад с его решениями.
— Сестра, я пришел к Вам не за обсуждением моих поступков. Вы можете мне помочь? Если нет…
— Отчего ж нет? Есть у меня одна вещица. — женщина поманила его пальцем и направилась к неприметной серой двери. — Только ты ее не бери с собой.
Войник промолчал, справедливо рассудив, что дальше последуют объяснения, почему ему не стоит этого делать. Но он ошибся.
— Возьмешь у Веселина ключ от шкатулки и подменишь один амулет другим.
Они вошли в комнатку-каморку, женщина нащупала огниво и пару раз звонко стукнула им о трут: зажегся небольшой факел, вставленный в выемку стены.
