Виктор Чирков - Три сферы ада
На картинке появились синие студенистые человекоподобные фигуры.
– Тьфу, караван Анубиса, проворчал старик.
– Да, этого добра нам только и не хватало… – согласилась ведьма.
– Смотри!
В воротах появился сам шакал, оживленно беседовавший с незнакомцами…
* * *У подножия холма тропа проходила между двух покосившихся столбов, почерневших от времени. Темные лица неведомых идолов смотрели на юг. Караван начал подниматься по склону.
– Берегитесь, – закричал Анубис.
Холм накрыло неизвестно откуда взявшееся плотное облако. В воздухе запахло грозой. Попутчики успели схватить Яна под локти с двух сторон, прежде чем стало совершенно темно. Изредка проскакивали молнии, не освещая ничего вокруг.
– Не отпускай шефа, – прошептал Марк.
– Есть, – отрапортовал Пуфф.
– Да, потеряться нам бы не хотелось… Ну, вцепились, меч то дадите достать если потребуется?
– Если потребуется, мы тебя удержать не сумеем, – возразил Марк.
– Это точно! – подтвердил Пуфф.
* * *– Ты что наделал? Молодость вспомнил? – охнула ведьма.
В просторной горнице на свободном месте сгустилась черная грозовая туча.
– Да я ничего, оно само вышло… – оправдывался старик.
Перед удивленными хозяевами предстала трое мокрых, в дождевых каплях существ. Человека держали под локти две странных личности. Огромный черный котище и демон с котообразной внешностью. В одно мгновение они сориентировались, отпустили свою «добычу». В воздухе блеснули клинки, покрытые замысловатыми рунами. Перун пожалел, что боевой топор остался в спальне, над кроватью. В горнице потемнело. Он метнул молнию, человек легко парировал удар. Разряд пришелся в оконную раму и выбил ее. В свете вспышки старик успел немного разглядеть гостя: вместо рук рукоять меча сжимали покрытые сине-зеленой чешуей лапы с громадными когтями, брови незнакомца сошлись к переносице. Радужка глаз гостя вспыхнула флюоресцирующей зеленью, в комнате повеяло бедой.
– Приплыли, – шепнула ведьма.
В мгновение ока они вдруг поняли, что с этой напастью им не справиться. Забытый бог грома почувствовал, как от молнии пробудилось нечто мирно дремавшее в первые мгновения появления троицы. Такого противника он не смог бы одолеть даже в годы своего рассвета.
Ян поднял меч. Марк почувствовал к чему идет дело. Он толкнул Пуффа в толстый бок.
– Киса, придумай что-нибудь, иначе быть беде!
Котище и сам ощутил приближение бури. Он быстро осмотрел горницу, заметил кувшин со сливками к полднику, стоявший на полке.
– Эх, пропадать, так поев, – прошептал он.
Пуфф уменьшился, отчаянно мяукнул и прыгнул прямо на полку. Полка не выдержала, с треском обвалившись. Падая вместе с какими-то мисками, кот успел схватить кувшин. Оказавшись на полу, принялся поедать сливки, потом втолкнул голову в кувшин. Пришни всплеснула руками.
– Разбойник!
Проворчав что-то нечленораздельное, Пуфф бросился бежать, наталкиваясь по пути на лавки. Марк покосился на Яна. Зеленый блеск угас, клинка в лапах не было! Он облегченно вздохнул, убрал меч. Перун встретился с демоном взглядом и все понял. Ведьма бросилась ловить кота, вооружившись ухватом и опрокидывая по пути лавки. Наконец кот с кувшином на голове и печь встретились. На шее хулигана остался лишь ободок от горлышка. Пуфф бросить взгляд в сторону Яна, тоже все понял, непонятным образом сразу оказался за его спиной. Он вернул себе нормальный размер, только горлышко крынки увеличилось и осталось на шее, да морда по-прежнему была перепачкана сливками. Ведьма, забыв в пылу погони, с кем имеет дело, угрожающе двинулась на Пуффа.
Незнакомец протянул лапу, скомкал железный захват, словно лист бумаги, это отрезвило ведьму.
– Ян, – представился он, – а они мои попутчики, – Марк и Пуфф.
– А вы надо полагать Перун, бог грома древних славян? – подключился к беседе Марк.
– Да, а она Пришни.
– Простите его за причиненный ущерб.
– Но если б не Пуфф, все могло кончиться значительно хуже.
– Я догадался, – заметил Перун.
– Ну и хорошо, теперь я верну все назад…
– Кроме прекрасных сливок, – докончил фразу облизывающийся котище.
Демон взмахнул лапой, шепнул бессмысленную фразу и следы погрома исчезли.
Ян подошел к столу и постучал когтем по блюду.
– Думал только в сказках бывает.
Коготь соскользнул в остатки жидкости…
Над блюдом возник желто-зеленый туман и Ян скучным голосом скороговоркой произнес: «Их будет семь – Ваювега, Ваюбала, Ваюга, Ваюмандала, Ваюджвала, Ваюретас и Ваючакра. Будут они равны, единодушны, как близнецы одинаковы – словом братья. Будет им имя дано маруты. Прекрасные юноши, они могучи, на них сверкающие одежды; их оружие – золотые топоры, копья-молнии, луки и стрелы; они мчатся на колесницах запряженных лошадьми, по воздуху, по небу, через горы и деревья, от подземного царства до небесного свода. Когда маруты мчатся, разбиваются скалы и горы, гнуться деревья, сотрясаются крепости, ревет небо, земля дрожит от страха, делается темно…»
– Что-то я заговариваюсь, да!
Ян поманил ведьму и посмотрел ей в глаза. Не могло укрыться от его взгляда глубоко затаившееся совершенство. Он почувствовал, что самое время применить сыворотку преобразования, полученную на планете пирамид от ракообразного техника.
– Женщина должна быть прекрасна всегда. Негоже тебе носить чужую кожу. Пей!
Страшная лапа с острейшими когтями протянула хрустальный кубок, из сумки вылетела фляга, налила на дно немного прозрачной жидкости. Ведьма отшатнулась.
– Пожар уже зажжен. Пей!
Она взяла дрожащей рукой кубок и залпом осушила.
– Кажется, такие сцены любят авторы ужастиков на земле, – прошептал Марк.
– Только этот фильм наоборот.
– Не понял…
Тем временем тело ведьмы разбухло, под кожей лица что-то шевелилось. Она судорожно дернулась и первой шелуха слетела с рук, открыв свету прелестные женские пальчики с удлиненными, полированными, словно только из маникюрного кабинета ногтями. Зрители застыли. Теперь дело пошло быстрее, словно банановая кожура, слетели лоскуты старой оболочки и тряпок с ног, затем появилось тело и наконец Пришни сняла скальп. Перед зрителями предстала великолепно сложенная, стройная женщина со смуглой кожей, чертами лица как у красавиц Индии и черными как смоль волосами.
– Ах, я виновата! Одежда!
Более прикрытой от изобретенного ей белого наряда ведьма не стала… Тончайший обтягивающий свитер и брюки из тонкой кожи лишь подчеркнули рельеф тела только что рожденной красавицы. Узкие лодочки дополняли силуэт. Перун смотрел не отрываясь.
