С. М. Бладинг - Падение Небесного города (ЛП)
- Глупый, - ворчал он. – Глупый.
Джошуа вылез из-за корпуса одного из жуков. Он замер и попятился, а потом заметил меня.
- Что с тобой?
- Грязь, - сказал Хаджи, а я одновременно с ним ответил:
- Зыбучие пески.
Он фыркнул, а потом рассмеялся.
Я закатил глаза и пошел к воде. Но замер, вспомнив, что случилось у этих вод в прошлый раз.
- Те змеи снова вылезут за нами?
Хаджи посмотрел на меня, как на идиота.
- Ты знаешь что-то, кроме воздушных существ?
Песок на лице потрескался, когда я удивленно на него взглянул.
- Нет?
- Это морские змеи, естественные враги жуков-сфинкторов. Они уловили запах жуков, потому и вылезли. Порой, Синн, твоя глупость поражает.
Я пронзил его взглядом и пошел к волнам.
- Значит, меня не тронут.
- Морские змеи – да.
Мои ноги уже были в воде. Я замер и глубоко вдохнул.
- Тогда чего мне бояться?
- Тебя чуть не убила грязь, Синн, - лучший друг развел руки, качая головой. – Ты безнадежен.
Очень помогло.
Я отчистил почти всю грязь. Оставалось лишь высохнуть, хотя после такого купания я покроюсь солью. И все же так лучше, чем вонять. В той грязи точно что-то умерло.
Путь к самолету был дольше, но мы не боялись заблудиться. Остались ведь следы жуков.
Джошуа развлекал нас своими открытиями о тех жуках. Он любил науку. Это точно.
Хаджи дополнял его рассказ тем, что мы не успели увидеть – их повадками, едой. И ели жуки не людей, а птиц.
- Почему тогда они хотели нас съесть?
- Это ты так думаешь, - Хаджи с легкостью шел по дюнам.
Я же шел, словно был пьяным. Ноги не привыкли к неровной поверхности дюн. Только к прямой поверхности и воздушным потокам.
- Им было любопытно, - Хаджи спустился по склону дюны. Пришлось бежать, чтобы слышать его. – Ты выстрелил в того, кто исследовал, и они восприняли это как угрозу.
- Вообще-то, - сказал я хрипло, - стрелял не только я.
- Нет, - отозвался Хаджи, - но ты их взорвал.
Я недовольно посмотрел на него.
Он не обратил внимания.
- Значит, они мирные, - сказал Джошуа, длинные ноги помогали ему идти по песку.
- Они – помеха, - Хаджи посмотрел на Кала высоко в небе. Санг едва показалось из-за горизонта. – Любопытные и вспыльчивые.
- Хорошо, что ты знал о змеях.
- У всех есть враги.
Остаток пути прошел почти в тишине. Мы слишком устали, чтобы разговаривать, пока шли по проклятому песку. Пистолет, может, и отличная идея использования моей силы, но это меня истощало. Нужно найти способ получше.
Когда мы добрались до самолета, видно было только хвост и два с половиной пропеллера. Джошуа застонал:
- Какой кошмар!
Я замер. Хотя я пытался стоять ровно, у меня не вышло. Я представил, что в пески попал «Юсрра Самма», и сердце сжалось. Мой дом, принадлежащий небу, не мог застрять в земле. Я кивнул и похлопал его по спине.
- Прости, я отчасти в этом виноват.
Он стряхнул мою руку.
- Мы знали, что должны улететь, но скрывали самолет. Если бы королевы увидели, что мы закончили, они забрали бы у нас изобретения, чтобы размножить. Так лучше. Больше никто не получит то, что мы создали.
Я не знал, что сказать, потому молчал. Я прошел за ним в самолет и рухнул на ближайший контейнер.
Он поднял меня, закинув мою руку себе на плечи.
- Разве я не просил тебя не использовать так много силы.
Просил.
- Я помню, как ты скулил, что у нас не те компоненты, и что я прошу того, что еще никто не делал.
Он кивнул.
- Значит, все помнишь, - он повела меня к лестнице.
Я схватился за перила и поднял себя, пытаясь убрать руку с его плеч. Но он не пускал.
- Учись разумно тратить свой дар.
- Мне не показывали, как.
- Никс боялась, наверное, что тогда ты восстанешь против нее.
Я кивнул и огляделся.
Хаджи нашел Иветту, и они ушли в кабину пилота.
- Ты о нем волнуешься, - сказал Джошуа, махнув в сторону Хаджи.
- Да, - я замер, глядя им вслед. – Он потерял Семью, а потом и лучшего друга. Он изменился, - я покачал головой. – Он другой.
- Все мы всегда меняемся, - Джошуа повел меня наверх по лестнице. – Но такие события меняют сильнее.
- Просто хочется, чтобы с ним все было хорошо.
- Так и будет.
Я кивнул.
Джошуа открыл дверь и отпустил меня.
- Вот. Спальня.
Точно. Вдали было возвышение, похожее на двухъярусную кровать. Было и что-то еще, но я видел только кровать.
- Спасибо.
Он подтолкнул меня в комнату.
- Поспи.
Я не слышал, как он закрыл дверь. Я заснул до того, как голова коснулась подушки.
* * *
Проснулся я в тишине.
Я и не понимал, каким шумным был прошлый день, но теперь открыл глаза, а звуков не было вообще ни в самолете, ни шума песка снаружи, ни разговоров. Просто. Тишина.
И мне она нравилась.
Я повернулся на спину и посмотрел на дно кровати надо мной, что было высоко. Никого там не было. Я постучал кончиками пальцев по груди, опустошив сознание. Многое случилось, о многом я не хотел думать. Ноги не хотели двигаться, потому стоило поразмышлять, хотелось мне этого или нет.
Боль в голове была едва заметной. Я не слышал ее голоса. Было лишь тихое бормотание, а остальная боль была такой, словно я ушибся головой.
Но я чувствовал. Она ждала.
Как мне сбежать, если я во власти Никс? В этом не было смысла.
Я что-то пообещал? Правда?
Я закрыл глаза и принялся вспоминать попытки Никс сломать меня, изменить меня. Она старалась. Не все было пыткой. Нет. Но и я бы не так силен, чтобы выдержать все. У меня был предел. Отец успел научить меня знать предел, но он не научил меня противостоять пытке наслаждением.
Пытка. Наслаждение. Я накрыл рукой глаза, вжался в кровать. Слова не имели смысла вместе, но это сработало. Меня злили побои и голодовка, но маленькие удовольствия, немного алкоголя или наркотиков работали идеально.
Что я пообещал?
Это могло быть что угодно.
Я не мог вспомнить, что говорил, в деталях. Пообещал, что всегда вернусь к ней? Даже в худшие моменты? Да? Пытка была такой невыносимой?
Я покачал головой. Нет.
Что она выудила из меня? Что я захотел отдать? Как я связал свою душу?
Холодок пробежал по коже, мои глаза распахнулись, я увидел ее темные глаза, вглядывающиеся в мои, рука ее скользила по моему животу, дыхание щекотало грудь.
- Ты мой, - прошептала она.
Я старался изо всех сил держать рот на замке, пока тело дрожало от ее прикосновений.
Ее губы скользнули от моей груди к ключицам, язык обвел их силуэт .
