Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — эрцгерцог
Альвар поинтересовался тихонько:
— А кто такая Вики?
Я отмахнулся.
— Местная принцесса. В Гандерсгейме сто семьдесят королевств, так что можете представить себе, сколько здесь принцесс!
Все кивали, улыбались снисходительно, только Альвар помолчал, присматриваясь ко мне, и спросил тихонько:
— Но принцесса Вики чем-то особенная?
Я спросил удивленно:
— С чего вы это взяли?
— Да что, — ответил он, — у вас на лицо тень набежала… И вздохнули. Чуть-чуть, но правитель должен лучше следить за своей мимикой.
Я помолчал, теперь и другие смотрели на меня с ожиданием, а он коварно улыбался.
— Это чистая и светлая девушка, — выговорил я наконец. — Я не встречал более наивной, доверчивой и преданной… Но, видит бог, я не могу жениться на всех прекрасных женщинах мира… хотя, конечно, хотел бы, сознаюсь. Господь посылает нам и такие испытания, а не только сражения с драконами и битвы с варварами! Но с теми ясно, а вот с женщинами… проходишь это испытание и не знаешь, правильно ли прошел…
Их лица медленно темнели, серьезнели, в глазах у кого сочувствие, у кого сопереживание, а у многих печаль, словно еще раньше меня прошли через такое и не уверены, что прошли правильно.
Наконец Христоф Вильгельм Гуфеланд, младший сын графа Фридриха Новоплесского, чьи владения входят в герцогство Вельденское, то есть мое, расхохотался звонко и весело.
На него посмотрели с удивлением, он поерзал в седле и спросил приподнятым голосом:
— А это королевство Меркель… далеко?
Он явно старался столкнуть всех с минорной колеи, я ответил уже деловым тоном:
— Насколько помню, от некой точки… гм… до Меркеля было восемнадцать королевств… а если считать отсюда, то не меньше двадцати пяти, если по прямой. Это гигантское королевство: три города и восемнадцать сел…
Он бодро хохотнул.
— Ого! В самом деле. Чур, мое!.. Я как раз и хотел себе именно такое. Чтоб три города и восемнадцать сел.
Я грозно нахмурил брови.
— Сэр Христоф, — сказал я резко. — Вы мне принесли клятву верности в Вестготии, как сюзерену, но почему решили, что здесь я никто? Вам что, нужно напоминать, у кого в руках меч власти?
Рыцари утихли, а сэр Христоф побледнел, развел руками, торопливо промямлил:
— Сэр Ричард… ваша светлость… это же только шутка… пусть неуместная, но я же ни в коей мере не посягаю на ваше право раздавать трофеи самолично…
Я выждал, обводя всех карающим взором, все потупили головы, наконец я сказал резко:
— Дабы никто отныне не забывал об этом, повелеваю! Земли королевства Меркель никому не будут переданы!.. Там останется тот правитель, что правит сейчас. Пусть это будет предостережением тем, кто берется распоряжаться захваченным.
Дальше ехали некоторое время молча, испуганные моей вспышкой вельможного гнева, хотя я просто имитировал ее в интересах дела. Сэр Христоф довольно удачно для меня сглупил, я воспользовался его промахом, чтобы отмазать королевство Меркель от захвата и раздела победителями. Конечно, независимым ему быть недолго, быстро запрягу в общую экономику, но хотя бы избегнет обязательного разграбления.
Еще надо будет вывести из-под удара пару королевств, что уже на стороне великого и ужасного Ричарда, а еще обязательно связаться с племенем Растергерка. Приходится напоминать себе, что Гандерсгейм — не страна, и заселяет его не нация или народ, а множество варварских племен, у которых нет понятий единства на основе общности нации, веры или чего-то еще. И которых сосед обычно намного сильнее раздражает, чем пришлые чужаки.
Рыцари потихоньку начали переговариваться, Ришар оглянулся на них, пустил коня рядом с моим Зайчиком.
— Что-то варвары ведут себя как-то странно, — сказал он обеспокоенно. — Ни одного крупного сражения!.. Мелкие стычки не в счет, я просто не нахожу себе места.
— Боитесь, затевают что-то?
Он кивнул.
— Да. Такое впечатление, что у них что-то в запасе. Ужасное для нас. А что думаете вы?
Я постарался изобразить полное спокойствие.
— Граф, они же видят нашу силу! Всем заметно, что теперь нас вдвое больше, чем было тогда, когда их разбили и выгнали из Сен-Мари.
Он кивнул, соглашаясь, но лицо оставалось хмурым. Я улыбался, но самому поведение варваров кажется неестественным. Вместо того, чтобы дать решительный отпор, отступают, как будто заманивают в глубины Гандерсгейма, где нас р-р-р-раз! — сожрет нечто огромное и настолько могучее, что и не хрюкнем.
— А наши силы тают, — заметил он. — Нехорошо.
— Что так? — спросил я. — Сражений вроде не было?
— А гарнизоны? — напомнил он. — Я и так оставляю самых, так сказать, малодееспособных. Но у нас, как назло, все рвутся сразиться с дикими людьми, упрочить веру Христа!
— Давайте какие-то льготы, — посоветовал я.
Он поморщился.
Да и так всем сказал, что остаются хозяевами. Справедливыми и милостивыми… но все-таки хозяевами! Только так и удается набирать добровольцев.
Глава 12
Войско остановилось на привал, выбрав защищенное со всех сторон место. Часть рыцарей отправилась поглазеть на королевство Поющих Песков, оно расположено рядом и занимает земли чуть больше, чем наш лагерь, в головах других уже цветет идея устроить турнир, надо же выяснить, кто лучше владеет копьем и мечом: армландцы, сен-маринцы или вестготцы, кто-то тут же устроился на отдых, а я молча пустил Зайчика вперед.
От стен города несет вонью жареной рыбы в дешевом оливковом масле, воздух горяч, в лагере редко увидишь блеск стальных доспехов, все укрываются легкими сюрко, а на головах тонкие тканевые накидки, защищающие от солнца.
Люди сэра Норберта перехватили огромное стадо овец, теперь эта блеющая резкими гортанными голосами масса вливается на просторы лагеря, какая-то странная порода, черная с блестящим отливом, их весело расхватывают по одному, тут же режут и разделывают у костров.
Я выехал за пределы, за спиной послышался дробный стук копыт, я думал, что усердствуют телохранители, но те держатся в отдалении, а догнал меня всегда веселый и жизнерадостный барон Витерлих, под ним даже конь веселый и жизнерадостный, сразу начал скалить зубы Зайчику, фыркать и строить конские рожи.
— Сэр Ричард, — сказал Витерлих с живостью, — я не успел рассказать и половины ваших приключений в Ундерлендах, а меня уже подняли на смех!..
— Неужели обидно? — удивился я.
— Еще как, — сказал он сердито. — Когда вру — верят, а тут чистую правду…
— Значит, — сообщил я, — мир не созрел. Как вам здесь?
