Нэнси Фармер - Земля Серебряных Яблок
Раб грубо толкнул ее, и Джоселин с визгом опрокинулась в яму. Джек вскочил на ноги. Крик девочки потонул в громком плеске, и сей же миг снизу послышались громкие вопли и завывания. Казалось, все дьяволы ада восстали из бездн и теперь пытались отбить бедняжку.
С высоты Джек отчетливо видел, что происходит в воде. Рабы швыряли Джоселин туда-сюда, как мешок с тряпьем. Окунали ее в воду, щипали, дергали за волосы, хлестали по лицу. Джек покрепче вцепился в ясеневый посох. Он ничем не мог помочь девочке.
— Не обращайте внимания, — нараспев увещевал аббат. — Сатана упрям, но святой Филиан одержит верх.
Должно быть, Джоселин потеряла сознание: крики смолкли. Насквозь мокрую девочку подняли вверх по лестнице и уложили на траву. Некоторое время она лежала как мертвая, но вот по телу ее прошла судорога и бедняжку вырвало прямо на землю.
— Отнесите ее в сад и привяжите к дереву, — распорядился аббат Суэйн. — Мать заберет ее утром.
В голосе святого отца не слышалось ни тени жалости — как будто речь шла о шелудивой собаке!
Глава 14
Землетрясение
Одного за другим недужных ставили спиной к колодцу и сталкивали вниз, на потеху мучителям-рабам. Джек ненавидел их лютой ненавистью, но, однако ж, сознавал, что эти люди — приговоренные преступники, милосердию чуждые. Другое дело — монахи. Они то и дело разражались одобрительными возгласами, словно при игре в мяч, и заключали пари, кто из больных продержится дольше прочих, не теряя сознания. Джеку они внушали глубокое омерзение.
Последним был Гутлак в веревочном коконе. Глаза ему не завязывали: никто не хотел оказаться в опасной близости от лязгающих челюстей. Двое рабов отволокли его к яме и спихнули вниз.
— Byyyyуyyx! — ревел Гутлак, точно разъяренный медведь, летя вниз.
Боевого задора он отнюдь не растерял. К вящему удовольствию Джека, он вонзил зубы в первого же раба, что протянул к нему руку.
А затем случилось страшное. Рабы погрузили его в воду и, не давая бедняге подняться на поверхность, продолжали демонически завывать и вопить как ни в чем не бывало. Джек похолодел от ужаса. На его глазах хладнокровно убивали человека! Даже монахи и те возмутились.
— Отец Суэйн! Он слишком долго пробыл под водой! — крикнул один.
Аббат неспешно подошел к краю колодца. Посмотрел вниз, поразмыслил над тем, что видит.
— Вытащите его, — наконец приказал он.
Рабы послушно расступились. Гутлак всплыл на поверхность, как дохлый тюлень. Лестница не выдержала бы такую тушу, поэтому наверх его втянули с помощью веревки. Брут наклонился развязать его путы.
— Нет нужды, — остановил его отец Суэйн.
— Господин, он умирает, — промолвил Брут, продолжая свое дело. — Я могу спасти его, если выкачаю из него воду.
— Отойди.
— Нет, господин, — возразил Брут. Перевернул Гутлака на живот и принялся размеренно давить на ребра.
— Отойди, я сказал. — Аббат дал знак другим рабам, и те оттащили Брута в сторону. — С крупными бесами так иногда случается: только смерть и способна их изгнать. Зато мы спасли бессмертную душу этого человека.
Брут, как прежде, в больнице, в мгновение ока преобразился из героя в шута.
— Прощения просим, возлюбленный господин. Брут — он же полоумный, уж таким уродился. Навоза от росинки и то не отличит.
— Именно, — кивнул отец Суэйн.
А раб между тем чуть ли на животе перед ним не ползал — что за отвратительное зрелище!
У Джека даже голова закружилась от ярости. Эти монахи — такие же, как викинги. Да нет, хуже, потому что не знают понятия «честь». Они грабят тех, кто верит в их праведность, и живут по-королевски, набивая животы жареными устрицами и запивая испанским вином.
— А кто это там на стене стоит? — поинтересовался аббат.
Джек слишком поздно осознал свою оплошность. Пытаясь заглянуть на дно ямы, он неосторожно привстал — и его заметили.
— Это ж тот самый паренек, которого исцелил святой Освальд! — закричал монах, ходивший за недужным в больнице. — Отец, ты зришь перед собою чудо. Вчера вечером он пошевелиться не мог. А я всегда говорил, сколь святой Освальд велик и могуч…
— Уймись, — оборвал его отец Суэйн. — Помнится, у него еще сестренка была. Одержимая мелким бесом, или что-то в этом роде. Я ее еще не видел.
— Она ушла вместе с семьями недужных. Отец передумал, — соврал Джек.
— Ты лжешь, — нахмурился аббат. — Вон он, твой отец: прячется за ивой.
Джайлз Хромоног вышел на свет.
— Да, я передумал, — объявил он. — Можете оставить чернила со Святого острова себе. Я забираю Люси домой.
— Нет-нет-нет, ни в коем случае, — возразил отец Суэйн, улыбаясь, но в глазах его читалась угроза. — Нельзя же допустить, чтобы среди нас рыскал бес, пусть даже совсем мелкий и такой хорошенький.
— Прошу прощения, но ваше лечение маленькому ребенку не подходит.
— Еще как подходит, — заверил аббат. Его тонкие губы изогнулись в улыбке. — Как только из нее изгонят гадкого бесенка, девочка почувствует себя куда лучше.
— Простите, но я не допущу этого.
Отец Суэйн дал знак рабам. Отец решительно встал у них на дороге. Хромоног там или нет, но от битвы за правое дело он не отступится, неважно, сколько уж там противников ему противостоит. Джек в жизни так не гордился отцом, как сейчас.
— И я этого не допущу! — закричал Джек, выпрямляясь во весь рост и сжимая в руке ясеневый посох. Рабы грубо захохотали, и даже отец Суэйн позволил себе улыбнуться.
Из дупла выпрыгнула Пега, таща за собою Люси.
— Джек, я подам ее тебе. Хватай ее за руки.
Но Люси, неисправимая упрямица, завопила в голос:
— А ну, не трогай меня, лягушка! Ненавижу, когда ко мне рабы прикасаются!
Пега тут же выпустила девочку.
— Пега… — взмолился Джек.
Но помощь пришла оттуда, откуда никто не ждал.
В числе тех, кого послали усмирять отца, был и Брут. Едва завидев Люси, он потрясенно застыл на месте.
— Назад! Назад! — приказал он остальным. — Она — из дивного народа.
— Дивный народ — проклятые демоны! — взревел аббат. — Повинуйся мне, или я отдам тебя королю Иффи!
Брут встал плечом к плечу с отцом.
— Я и на дюйм с места не стронусь! — воскликнул он, вновь преображаясь из шута в героя. — Моя мать служила дивному народу, и я иду ее стопами!
Рабы уставились на него, открыв рты.
— Шевелитесь, подонки, а не то я велю вас сжечь заживо! — завопил отец Суэйн.
Рабы ринулись вперед, и завязалась драка.
Джек знал: отец и Брут против столь многих долго не выстоят. А со дна ямы по приставной лестнице уже карабкались новые рабы. От подлости аббата мальчугана просто в дрожь бросило.
