Джон Толкин - Сильмариллион (перевод Lex Hellhound)
— Вызываю лишь к безрассудству Феанора — остановись! Ибо недобрый настал час, и избранный вами путь ведет к таким несчастьям, о каких вы и помыслить не можете. Валар не станут оказывать вам помощь на этом пути, но и препятствий чинить также не станут; ибо вам должно быть известно: вы пришли сюда по доброй воле и свободны уйти, когда заблагорассудится. Но ты, Феанор, сын Финве, данной тобой клятвой отправляешься в изгнание. Ты должен будешь путем страданий и лишений осознать всю лживость слов Мелькора. Ты говоришь, что он — один из Валар. Так не значит ли это, что ты дал свою клятву напрасно? Ибо ты никогда не сможешь одержать верх над кем-то из Валар, пребывающих в Эа; разве что Илюватар наделит тебя намного большей силой, нежели та, который ты сейчас обладаешь.
Феанор лишь рассмеялся в ответ и, не ответив посланнику ни слова, обратился к нольдорцам:
— Подумать только! Доблестному народу Нольдор предлагается отправить наследника их короля в изгнание в сопровождении лишь его собственных сыновей и вернуться к рабскому существованию. Но тех, кто все же решится отправиться вместе со мной, я спрашиваю: кто сказал, что нас ждут страдания? И разве не испытали мы их здесь, в Амане? Мы прошли здесь долгий путь от блаженства к горю. Теперь же настала пора попробовать другой путь: сквозь печали к радости; или, по меньшей мере, к свободе.
Затем он обернулся к посланнику и заявил:
— Передай же Манве Сулимо, Верховному Правителю Арды, мои слова: если даже Феанору не удастся одержать верх над Морготом, то он хотя бы попытается это сделать, вместо того, чтобы предаваться тщетной скорби. А может статься и так, что Эру наделил меня пламенем более сильным, чем вы предполагаете, и я смогу нанести Врагу Валар такой урон, что Великие в своем Кольце Судеб изумятся, когда услышат рассказы об этом. И в конце концов, им рано или поздно придется последовать моему примеру. А теперь прощайте!
И так возвышенно и повелительно звучал голос Феанора при этих словах, что даже вестник Валар склонился перед ним, словно получив исчерпывающий ответ, и удалился; нольдорцы же были покорены. Они продолжили свой отход, и род Феанора спешил вдоль берега Эленде впереди всех; но не раз и не два глаза нольдорцев обращались к оставленному за спиной Тириону-на-Туне. Отряд Фингольфина шел позади, и чем дальше, тем медленнее и неохотнее. Впереди его шествовал Фингон, Финарфин же с Финродом шли позади, вместе с большинством благороднейших и мудрейших нольдорцев; они часто оглядывались назад, пока свет маяка на Миньдон Эльдалиева совсем не скрылся из виду во тьме. Сильнее других Изгнанников они сожалели о беззаботной жизни, от которой отреклись; они даже взяли с собой в дорогу некоторые из наиболее удачных своих творений — и утешение в пути, и вместе с тем тяжелая ноша.
***Первым делом Феанор повел нольдорцев на север, поскольку его основной целью было преследование Моргота. Кроме того, расположившийся в тени Таникветиля холм Туны находился почти на экваторе Арды, а здесь Великое Море между Аманом и Ближними Землями было невероятно широко; в то же время ближе к северу разделявшее их пространство постепенно становилось все уже, пока побережья Арамана и Средиземья не подходили почти вплотную друг к другу.
Однако по мере того, как запал Феанора остывал, он начал задумываться и вскоре осознал, что такая огромная толпа народа ни за что не сможет преодолеть долгого пути на север и пересечь море без помощи кораблей. Однако для постройки флота потребовалось бы слишком много времени и усилий, даже если среди нольдорцев отыщутся искусные кораблестроители. Поэтому Феанор принял решение попытаться убедить Телери, давних друзей Нольдор, отправиться в Средиземье вместе с ними; он даже самонадеянно предположил, что это могло бы поспособствовать дальнейшему падению Валинора и увеличить размеры его войска, с которым он намеревался пойти войной на Моргота. И он погнал нольдорцев к Альквалонде, где попытался соблазнить Телери той же речью, что произнес до этого в Тирионе.
Однако сердца Телери его пламенная речь не вдохновила. Их глубоко огорчило решение давних друзей и сородичей покинуть Валинор, и они, вместо того чтобы предоставить помощь, принялись их отговаривать; и отказались предоставить нольдорцам свои корабли или свою помощь в постройке новых, поскольку не желали идти против воли Валар. Сами они не хотели никакой другой родины, кроме бесконечных пляжей Эльдамара, и не признавали никакого другого повелителя, кроме Ольве, правителя Альквалонде. Ольве никогда не прислушивался к тому, что говорил Моргот и не приглашал его в свои владения; он свято верил в то, что Ульмо и остальные Великие Валар сумеют исправить нанесенный Морготом вред, и тогда на смену воцарившейся в мире ночи придет новая заря.
Феанора их отказ привел в ярость, ведь каждая минута промедления ему была словно кость в горле; и он гневно заговорил с Ольве:
— Ты отказываешь нам в дружеской поддержке в тот самый час, когда мы более всего в ней нуждаемся. Но вспомни, как охотно вы сами принимали нашу помощь, когда только пришли на эти берега — малодушные, медлительные и с совершенно пустыми руками. Кабы нольдорцы не построили гавань и не возвели стены вашего города, то вы до сих пор обитали бы в хижинах на берегу.
— Мы не отказываем вам в дружбе, — отвечал на это Ольве. — Но друзья должны иногда открывать друг другу глаза на их заблуждения. И когда нольдорцы тепло приветствовали нас в Валиноре и предложили свою помощь, ты говорил совсем по-другому — что нам предстоит до конца времен обитать вместе на землях Амана, как братьям, чьи дома стоят по соседству друг с другом. Но наши белые корабли мы построили сами, не нольдорцы нам их подарили. Искусству кораблестроения мы научились от Повелителей Морей; мы собственными руками обрабатывали белые бревна, а наши дочери и жены ткали белые паруса. И поэтому мы даже во имя дружбы не отдадим и не продадим их вам. Знай же, Феанор, сын Финве: эти корабли для нас — все равно, что драгоценные камни для нольдорцев — неповторимые творения, владеющие нашими сердцами, воссоздать которые заново невозможно.
И Феанору пришлось удалиться ни с чем; погрузившись в мрачные раздумья, он засел под стенами Альквалонде, где расположилось его воинство. Наконец, решив, что у него достаточно для этого вооруженных сил, он повел своих людей в Лебединую Гавань, где попытался силой захватить стоявшие там на якоре корабли. Однако Телери оказали отчаянное сопротивление, побросав многих нольдорцев в море. Тогда были вынуты из ножен мечи, и на палубах белых кораблей, а также на причалах и пирсах Гавани завязалась жестокая схватка. Трижды войска Феанора были отброшены назад, и обе стороны несли тяжелые потери. Но передовому отряду нольдорцев пришел на помощь Фингон, приведший за собой большую часть отрядов Фингольфина; последний же, не раздумывая, присоединился к избиению собственных собратьев, не понимая даже до конца причин возникновения бойни. Некоторые искренне посчитали, что Телери намеревались помешать нольдорцам нарушить волю Валар.
