Юлия Григорьева - Искупление (СИ)
— Для своих ведьменских обрядов, — пояснил паренек. — Ты ведьма.
— Правда? — я насмешливо вздернула брови. — Спасибо, что просветили.
— Не претворяйся, ты ведьма и служишь Черному богу, — уверенно заявил узник. — Что тебе надо? Колдовать будешь?
Теперь я тихо засмеялась, подошла к нему и села рядом, умудрившись не растерять еду с тарелок. Паренек с опаской покосился на меня и отодвинулся.
— Как тебя зовут? — я тоже перешла на «ты».
— Тебе зачем? Для твоего черного ритуала? — с подозрением спросил он.
— Ты так много знаешь о ведьмах и их ритуалах? — с улыбкой спросила я. — Может, ты сам колдун?
— Что? — возмутился пленник и дернул связанными впереди руками в попытке освободиться.
— Сам посуди, ты называешь меня ведьмой, но я понятия не имею ни о черном ритуале, ни о том, для чего нужны все те органы, которые ты мне так милостиво предложил.
— Я не предлагал!
— А ты, — продолжала я, игнорируя его возмущение, — не колдун, сведущ в вопросах колдовства.
— Э-э, — парень вдруг насупился. — Издеваешься?
— Немного, — я снова улыбнулась. — Нет, мальчик, я не ведьма, даже не знакома со знахарством. Я обычная дочь благородных таргов, которая волею судеб стала такой же пленницей, как и ты. Только моя клетка золотая, и меня из нее никогда не выпустят. Но не будем о грустном. Я принесла тебе поесть. Боюсь, новый день будет для тебя тяжелым. Подкрепись.
— Отравить меня хочешь? — в чистых глазах юноши вновь вспыхнуло подозрение.
— Глупый, — я усмехнулась. — Смотри.
Поставив на пол бутылку, я отломила кусок мяса и съела его, съела кусочек хлеба и веточку зелени. После отхлебнула вина.
— У меня руки связаны, — проворчал узник.
— Я развяжу, не переживай, — пообещала я. — Прости, есть тебе придется руками, нож и вилку у меня все равно бы отобрали на входе в камеру.
— И ты меня не боишься? — он был явно удивлен. — Я ведь хотел убить тебя.
— Меня? — я опять усмехнулась. — Ты не первый, кто пытается отправить меня в преисподнюю. Любопытно, чем я тебе не угодила?
Паренек явно смутился. Он взглянул на меня исподлобья.
— Подожди, сама угадаю, — решила я. — Потому что я ведьма, приворожила герцога и все в таком духе? — узник кивнул. — Только Найяру не говори, что в меня целился. И вообще, скажи, что просто тренировался в стрельбе из лука. А когда услышал крики и ржание, испугался и побежал. Стой на этом. Лучше шальная стрела, чем покушение. Меньше мучить будет. Запомнил?
— А…
Я протянула руку и прикрыла ему рот, нажав на подбородок.
— Учился стрелять, понял? Лучше плачь, клянись всеми богами, будь деревенским недотепой, но ни слова, что стрелял в меня. И никаких слов про ведьму, колдовство и шлюху, он озвереет. Понял меня? Кивни, если понял.
Парень часто закивал. Я погладила его по спутанным волосам и встала.
— Торсон, — позвала я, дверь тут же открылась. — Развяжите его, пусть мальчик поест.
— Хэрб, благородная тарганна, — раздалось мне вслед.
— Пусть Хэрб поест, — улыбнулась я и вышла.
— Мой отец был неправ, — снова донесся до меня голос паренька.
— Только вряд ли он об этом узнает, — прошептала я. — Пусть боги будут с тобой, Хэрб.
Покинув подземелье, я поднялась во дворец и побежала в спальню, пока Най не обнаружил мое отсутствие. Но он спал. Раздевшись, я юркнула к нему под бок и обняла. Рука герцога тут же легла мне на талию и придвинула к его телу.
— Ты холодная, — сонно произнес герцог. — Куда бегала?
— Изменяла тебе с твоими наемниками, со всеми, кто попался на пути, — ответила я, забираясь к нему на плечо.
— Врушка, — фыркнул Найяр. — Наглая маленькая врушка. Утром расскажешь. Добрых снов, любимая.
— Добрых снов, милый, — ответила я и поцеловала его.
Утром мне нужен добрый герцог. Если повезет, то я выторгую у него жизнь этого мальчика.
Глава 3
Результатом моей бессонницы стало тяжелое и неохотное пробуждение. Ласковый поцелуй Найяра я приняла ворчливо и попыталась снова сбежать в сон. Герцог не обиделся и разбудил по свойски, так что с последним стоном, я уже была бодра, хоть и не слишком добра. Впрочем, этот нюанс я спрятала за слегка фальшивой улыбкой, памятуя о пленнике и своих намерениях.
В умывальне меня сегодня оставили в одиночестве, и я некоторое время просто наслаждалась приятной теплой водой, обдумывая, как мне стоит начать разговор, и как объяснить ночное отсутствие на ложе. Ему не понравится, что я бегала к узнику, и что Тор меня пропустил. Но меня видели другие охранники. Жаль, мы не обговорили с Торсоном единую версию событий, но он умный мужчина, может, и сам сделать верный вывод, что нужно сказать.
— Сокровище мое, завтрак уже подали, ты там долго? — Най спрашивал из-за двери.
— Сейчас выйду, милый, — ответила я и вылезла из лохани.
— Тебе помочь? — голос герцога неуловимо поменялся, в нем появились бархатистые нотки.
— Най, однажды ты израсходуешь свои силы на страсть, — усмехнулась я.
— Рядом с тобой мне сложно сдержаться, — весело ответил он, но я постаралась пресечь его возможную попытку вторжения:
— Я уже одета и выхожу. А страсть лучше придержать до дворца.
— Я в корне не согласен, Сафи, но буду послушным мальчиком, — последовал ответ. — Тарганна ведь не оставит без внимания мои старания?
— Тарганна не оставит, — пообещала я и вышла из умывальни, тут же попав в объятья герцога.
— Я скучал, — мурлыкнул он и ненадолго завладел моими губами.
Завтрак прошел в молчании. Найяр больше смотрел на меня, чем ел, и это очень нервировало. Заметив, что я уже недовольно посматриваю на него, герцог чуть виновато улыбнулся:
— Не могу насмотреться на тебя. До сих пор не верится, что ты снова рядом.
— Най, мы не были вместе всего сутки, — ответила я, промокнув рот салфеткой.
— Вечность, — вздохнул мужчина. — Целая вечность, любимая.
Улыбнувшись, я встала из-за стола и направилась на выход, не дожидаясь его.
— Так, где ты была ночью, сокровище мое? — догнал меня в дверях вопрос герцога.
— Кормила узника, — ответила я, останавливаясь. — Отнесла ему наш ужин. Надеюсь, Торсон передал мальчику.
Найяр промокнул губы и подошел ко мне. Его взгляд был испытующим.
— Он стрелял в нас, — без тени улыбки произнес его сиятельство. — Это убийца.
— Ты тоже убийца, — я пожала плечами, — но аппетит ведь у тебя от этого не пропадает. Да и едешь ты верхом, а не бежишь связанным за лошадью. Он почти еще ребенок, милый, какой из него убийца.
