Ольга Баумгертнер - Коготь дракона
— Моя жизнь принадлежит Мортис, имперец! И только богиня Смерти сможет забрать ее.
— Ты не уйдешь от меня, гнусный приспешник Мортис, хоть стой за тобой вся ее армия! Лжец и вероломный предатель! Убийца!
— Да, за мной ее армия, — подтвердил эльф. — И я легко могу повернуть ее обратно.
— Что же тебе мешает? — гневно крикнул Белгор.
— Клятва.
— Кому ты клялся? Стой!
— Не в этот раз, имперец. — Эрин швырнул перед собой на землю какую-то руну.
Из земли взметнулось, извиваясь, словно змеи, множество лиан, они опутали своими кольцами Белгора и Гила, лишив их малейшей возможности сопротивляться.
— Прощай, имперец. Жаль, что не вместе мы вступим в столицу. Это было бы забавно… — Эрин посмотрел на провидицу, протянул ей руку. — Ты пойдешь со мной, Астерет?
— Нет, — она отшатнулась от эльфа.
— Как знаешь. Но у нас одна цель, и наши дороги когда-нибудь пересекутся…
Он повернулся, сбежал с пригорка и растворился в сумраке ночи. Путники так и не поняли, последовал ли он за Носферату или свернул с дороги. Армия мертвецов между тем достигла перекрестка. И по соседней дороге к ней шла еще одна такая же. Синим пламенем полыхнула арка раскрывшегося портала, обе армии прошли в него и исчезли.
— Что это значит, Астерет? Ты знала, что Эрин слуга Мортис? — спросил Белгор, извиваясь в путах и пытаясь освободиться.
— Я давно собиралась рассказать тебе, — Астерет достала свой кинжал и попыталась рассечь кольцо лианы.
Но не тут-то было.
— Стоим как два болванчика, — ругнулся Белгор. — Гил, ты как?
— Думаю, как поскорее добраться до убийцы моего отца, — сдавленно произнес Гил: боль и ярость смешались в его голосе: — Как он мог, да будь он трижды эльфом и врагом, как он мог тронуть…
Он осекся, с трудом сдерживая слезы бессилия.
— Такого замечательного человека, как Римил, светлого и доброго ко всем? — закончил за него Белгор. — Держись, Гил.
Путы вдруг ослабли, упали на землю и рассыпались в прах.
— Какая мерзость, — Белгор стряхнул с себя остатки коричневой пыли. — До столицы недалеко, и нам надо опередить приспешника Мортис. Астерет, я жду объяснений.
— Я очень виновата, — глухим голосом произнесла провидица. — Но он обещал мне помочь добраться до Ферре. Я так хочу отомстить ему!
— Как ты могла сговориться с ним? — воскликнул в нетерпении Гил. — Что произошло?
— Он обещал, что поможет мне добраться до Ферре, если я не выдам его тайну. Меня посетило видение, иначе я не поверила бы ему…
— Как давно ты знаешь, кто он?
— Когда Эрин был ранен, он бредил и в забытьи произнес имя Мортис, и стало понятно, что он служит ей… А потом я видела, как он поклонялся Мортис в одном из ее святилищ… Я выдала себя, но эльф не расправился со мной, хотя мог… Более того, он дал мне клятву, что не причинит вам вреда…
— Видимо, очень сильно ему надо было в столицу, коли он дал такую клятву. — Белгор задумчиво посмотрел на север, туда, где ночь скрывала Фергал. — Что ему там нужно? Не верить же его словам, что он хотел собрать вести о небесной спасительнице?
— Когда я узнала, кто он, я решила, что он не врет, Белгор. Его цель — Иноэль. Мертвая Иноэль.
— И ты молчала? — крикнул Гил с осуждением.
— Он сказал, что это не так, что в действительности ему нужен Ферре.
— Что ж, наш бывший спутник умеет сбивать с толку. На кой ляд ему Ферре? Ему и тем более его госпоже?
Астерет только беспомощно покачала головой. Белгор же посмотрел на перекресток, где исчезла армия костяков.
— Мортис что-то задумала… Но мы упустили эльфа, а значит, и шанс узнать об этом. Давайте остановимся ненадолго на отдых и за полночь продолжим путь. Нам надо спешить.
— Прости меня, Белгор, — произнесла Астерет. — Прости меня, Гил.
— Ты слишком доверчива, Астерет, — упрекнул ее Белгор. — Но ведь он для верности еще и запугал тебя…
— Да, на той просеке, по приказу эльфа, меня мог убить хуорн, — выдавила из себя провидица.
Хмурый Гил думал о том, что никогда не простит Астерет. Но, взглянув на нее, понял, что не сможет этого сделать. К тому же во всем виноват проклятый эльф! Юноша крепко стиснул рукоять меча.
— Он ответит за это! Он ответит за все! — пылко воскликнул он. — Что ж, Астерет, я прощаю тебя…
— Спасибо.
— Я тоже, — сказал Белгор. — Но впредь будь откровенна с нами, Астерет. Ложь всегда может превратиться в ловушку для лгуна. Порой в смертельную ловушку.
Часть 2
Воины Фергала
Глава 6
Инквизитор
Шум, похожий на прибой, что бьет о скалы, заполняет все пространство главной площади Фергала. Толпа людей, словно море, колышется среди крутых каменных берегов — окружающих ее узких трехэтажных домов с острыми крышами. Солнечные лучи скользят по головам, по шапкам, по шлемам, отражаются в глазах горожан и приезжих, исполненных радости и надежды. Все, от последнего простолюдина до придворных и вельмож, испытывают этот странный восторг, недоступный лишь одному человеку.
В арке окна дворца инквизиции, как схоронившаяся в дупле от света неясыть, застыла чуть сгорбленная фигура в круглой шляпе и синей сутане. Нос крючковат, как у хищной птицы, узкое лицо бледно, а губы стали подобием тонкой, слегка искривленной нити. Глаза, некогда ярко-синие, как осеннее небо, давно потускнели и обесцветились, полыхая синим огнем лишь тогда, когда их обладатель пребывает в ярости. Но даже когда этот человек был спокоен, его мертвенный взгляд заставлял людей отворачиваться и даже избегать встречи с ним, если это возможно. Если же это невозможно, любой, кто сталкивался с ним, начинал испытывать отвращение, постепенно перерастающее в страх и панику. И от этого человека хотелось бежать, но мало кому это удавалось. Имя его было Ферре.
Толпа на дворцовой площади уже не расходилась с того времени, как император Мередор объявил с балкона своего дворца о явлении посланницы небес, а также об ее святой миссии спасения мира. Слухи о деве поползли по столице, едва посланница появилась во дворце императора, и они наполнили тайной надеждой сердца людей. Но сегодня, когда слухи были подтверждены самим императором, эти чувства достигли своего апогея, и радость захлестнула Фергал. Народ не утихал. Кто-то смеялся, кто-то горланил веселые песни, предчувствуя конец войны, кто-то тихо плакал, шепча слова благодарности Всевышнему.
Солнечный луч пополз по стене, достиг инквизитора, скользнул по давнему шраму на щеке. Ферре отпрянул от окна, бросил последний, полный ненависти взгляд на толпу, захлопнул створки окна так, что задрожали цветные стекла в свинцовой оправе, а по полу запрыгали синие, желтые и красные квадратики яркого света.
