Ростислав Гельвич - Беглец в жизнь
Однако все было отнюдь не так хорошо. Для начала в своей похлебке Альфаран обнаружил некую толику сильного снотворного. Наверное, Скыр не знал о том, что его клиент чует яды и иные вещества за три версты.
Альфаран усмехнулся, припоминая эту давнюю историю…
Некромагия – это Искусство, позволяющее повелевать мертвыми. Конечно, если быть более точным, то некромагия – это «возможность, дающая силу обители мертвых Финема использовать подобие жизни мертвым, давая и ими повелевая». Так, во всяком случае, говорилось в книгах и фолиантах Кларахота. Однако он за всю свою долгую жизнь не пользовался только известными ему заклинаниями и возможностями, разрабатывая свои. Одной из таких возможностей стало довольно быстрое приучение организма к ядам и психотропным веществам. Конечно, это не столь неизвестный метод – приучиться можно и без магии. Если поглощать каждый день по одной сотой крупице любого яда и постепенно увеличивать дозу, то организм обретет к нему стойкость.
Зная это, Кларахот разработал заклинание, которое совместно с мутагенным зельем давало возможность очень стойко переносить яды – организм попросту перерабатывал их на полезные для себя составляющие. И как водится, Альфаран сам попросил подвергнуть его этому заклинанию. Молод был – риск любил.
– Так. Говорю сразу, будет очень больно.
Перед стариком в реторте кипела молочно-белая очень вязкая жидкость. Изредка он добавлял туда по щепоточке трав, которые аккуратно перемешивал.
Сидящий на каменном алтаре Альфаран был гол по пояс – ему предстояло очень тяжелое испытание, в ходе которого он вполне мог покалечиться. Ну, или умереть. Во всяком случае, если бы произошло второе, в создании личей Кларахот был мастером.
– А зелье точно сварено правильно? – несмотря на опытность учителя, Альфаран слега сомневался. Малейшая неточность в ингредиентах, и мутагенное варево превратится в страшнейший яд.
– Правильно, ученик. Правильно. Хотя, если ты сомневаешься… повтори состав! – быстро протараторил Кларахот.
– Да, пожалуйста, – пожал плечами подросток. – Мутагенное зелье. Кровь человека умершего от смеси ядов: растения «жер», вытяжки из корня плачущей розы и… – заминка.
– Забыл?!
– Забыл… – виновато повторил Альфаран.
– Перетертые ядрышки королевского ореха. Продолжай.
– Хорошо. – Пацан зябко поежился, все-таки в пещерах было отнюдь не жарко. – После крови добавить высушенную и порезанную на куски волчью печень, дробленый череп человека, сок трилистника горного и толченый глаз умертвия.
– И все? – не отрываясь от утомительной работы, Кларахот мастерски играл голосом.
– И еще что-либо нейтральное, способное впитать некромагические эманации.
Старик оторвался от работы и кивнул:
– Верно. Остальное не надо. Продолжай, расскажи о заклинании.
Теперь кивнул Альфаран:
– Это мутагенное заклинание должно развить у меня большую сопротивляемость растительным ядам. И только к ним.
– Верно, ученик, к ядам, созданным искусственно, сопротивляемость развить невозможно. – Старик наконец прекратил сыпать в реторту все новые и новые ингредиенты, оставив жидкость кипеть.
Внезапно в дверь лаборатории постучали, и в проеме появилась сгорбленная фигура в синей хламиде.
– Даррнам, ну что ты так долго?
– Долго… кхе-кхе… Тебе что важнее, качество или скорость?
Даррнам Крот носил свое прозвище отнюдь не зря. И не только потому, что у него было очень плохое зрение, а точнее, его вообще не было. И даже не из-за своей привязанности к тесным пространствам – просторы он не любил.
Даррнам являлся одним из немногих оставшихся в живых магов, своими… руками строивших пещеры Ордена. Магия Земли, старый библиотекарь был одним из самых сильных ее адептов. И ослеп из-за своей мощи – никогда нельзя выжимать из себя максимум сразу. Ведь раны, появившиеся из-за разрывов канальцев ауры, нельзя залечить.
– Качество! – весело отозвался Кларахот. – И скорость!
– Тьфу! – Даррнам мотнул головой. – Каким ты был, старый хрыч, таким и остался! Помощь нужна?
– Да нет, тут я могу только сам… можешь идти. Спасибо!
– Да ладно, рад помочь.
Кларахот взял со стола принесенный, свернутый в рулон пергамент, расчерченный изображеними человеческого тела. Конечно, все это старый некромаг знал буквально наизусть, но перестраховаться не вредно никогда. Разве не так?
Тем временем варево уже начало побулькивать и попахивать. Надо сказать, что запах был отнюдь не неприятный – больше всего он напоминал запах какого-то вина, простоявшего на солнце недельки так две.
– Ложись. Будет больно.
– Мог бы и не говорить!
В большинстве некромагических ритуалов и экспериментов ключевую роль играет боль. Обычно это связано с приснопамятными тайными резервами организма, которые мобилизуются при сильном дискомфорте.
Альфаран лег на каменную плиту, после чего Кларахот закатил ему штанины до колен и пристегнул за руки и щиколотки к алтарю. Поперек груди также находился пристегивающий пояс.
Рядом с головой уже лежали отдающие холодком инструменты старого некромага. Приборы как для внутривенного и внутримышечного, так и для подкожного впрыскиваний. Несколько скальпелей – два для работы с мягкими тканями, два для работы с сухожилиями и один большой – для суставов. Пила для костей…
Некоторые из этих инструментов были чистым изобретением Кларахота – к примеру, те же приборы для впрыскивания. Для чего делать утомительные пассы, рассекая, а потом заживляя рану, когда можно взять нужное количество крови через небольшую иголочку?
Старик подошел к алтарю, держа в руке емкость с кипящим зельем. Все еще горячее, но уже порядком остывшее, оно было распределено по трем шприцам, хотя малая его толика осталась там, где была.
– Открой рот. Расслабься.
Альфаран почувствовал, как в глотку вливается нечто вязкое и обжигающее… Абсолютно безвкусное, как моченая бумага.
Никакого эффекта не появилось даже после того, как зелье было введено в вену и под кожу – разве что места ввода слегка набухли… Как ни странно, отсутствовала даже боль.
Все изменилось после того, как Кларахот начал читать заклинание…
– Яда змеиного темную сущность,
Отравы растений поганых растущих…
Началось. Боль пронзила все тело, абсолютно все! Желудок и пищевод горели огнем, руки побелели и начали отниматься…
– Пусть горечь не тронет сего мужа храброго,
Пусть смерть не приходит от вас к нему…
