Яна Тройнич - Леди в странствиях
— Харан, а как вы поживаете? Как Шиал?
Трактирщик пожал плечами:
— Я — нормально. Как всегда. Трактир полон, как видишь. А вот Шиал — не очень. Лучника нет, а этот номер приносил большую часть прибыли. Голую девку из сундука народ тоже не получил. Так что посетителей все меньше. Брат несет убытки. Наверное, скоро уедет отсюда.
— Харан, это я во всем виновата. Начну выступать у него снова.
— Это довольно рискованно, сеньора.
— Кто не рискует, тот не пьет шампанского!
Странно, поговорку из моей прежней жизни вспомнила, а вот вкус шампанского — нет. И, думаю, рисковать мне еще частенько придется.
— Ох, сеньора, в Вас черт сидит!
И сейчас же в голове зазвучал веселый мотивчик: частичка черта в нас, заключена подчас!
Я постаралась дотянуться до уха Харана и пропела ему эти строчки. Причем для этого мне пришлось обхватить его за шею.
— Сеньора, видел бы тебя твой благородный. Приревнует. И как он тебя сюда отпустил?
Я вздрогнула, как от пощечины.
Харан с подозрением посмотрел на меня:
— Или он ничего не знает?
— Да, не знает. Он мне — никто. И я не обязана перед ним отчитываться.
Трактирщик покачал головой:
— Сеньора, не знаю, откуда ты взялась, но здесь-то правят сила и золото.
— Перестань меня пугать, Харан. Что он может мне сделать?
Мой друг ничего не ответил, только отвел глаза.
Вечером мы с труппой пировали у Харана. Циркачи встретили меня с восторгом и искренне радовались моему появлению. Я чувствовала себя с ними легко и свободно. Где я пряталась все это время, знал только Шиал, а среди артистов ходило множество слухов и предположений о том, что со мной случилось. Теперь они были счастливы, что все обошлось.
Так прошло два дня. Я уже почти приняла решение, что свяжу свою дальнейшую судьбу с цирком. Скоро балаган уйдет из города, и с сеньором Лайсом я больше не встречусь.
Не встречусь. Я увидела печальные глаза и вспомнила вкус его губ…
Этой ночью я долго не могла уснуть. Ходила по комнате и ругала себя разными словами.
— Дура, идиотка. Забыла всю свою жизнь, а помнишь о каком-то поцелуе.
Потом упала на постель, но сон не шел. На душе было муторно. Мучило какое-то неприятное предчувствие. Что-то сегодня должно случиться.
Так и вышло. Под утро я сумела провалиться в сон, но меня разбудило рычание собаки и шум под окном. В дверь требовательно застучали. Послышался голос Лайса:
— Быстро одевайтесь, сеньора, и открывайте.
Голос был грубый и злой.
Я медленно поднялась, раздумывая, что делать. Могу, конечно, и посопротивляться, но, судя по звукам, сеньор здесь не один, как бы Харан не пострадал. Да и драться с Лайсом я не желала. Ладно, посмотрим, чего он хочет.
Я успокоила пса и открыла дверь. Сеньор схватил меня за руку и потащил к выходу. Во дворе он посадил меня на лошадь и вскоре мы оказались в его поместье. За время пути мужчина не сказал ни слова. Я и не ожидала, что он водворит меня обратно таким грубым образом. Лайс втолкнул меня в мою комнату так, что я чуть не свалилась на пол. Потом повернулся и молча направился к двери. Когда он уже закрывал ее за собой, я не выдержала и решила возмутиться. Но так как дверь уже вот-вот должна была захлопнуться, у меня хватило времени только на одно слово: «Дурак»!
Дверь тотчас же распахнулась, и Лайс вернулся. Он мгновенно оказался рядом со мной. В руке его был зажат хлыст, и я подумала, что сейчас он меня ударит. Неужели наши отношения вступают в новую стадию: от обид — к ругани, а затем и к дракам?
Но я ошиблась.
Сильные руки легли мне на плечи, и мужчина умоляюще прошептал:
— Простите мне мое поведение, сеньора. Я так испугался за Вас. Вы очень неосторожны: люди Крэйса до сих пор вас ищут, да и в трактире с Вами могло случиться все, что угодно. В следующий раз предупредите меня, и я сам отвезу Вас, куда хотите. А как только все успокоится, провожу, куда прикажете.
Как мне хотелось верить ему. Сеньор уговаривал, умолял, обещал. Не сразу, но я все простила и нашла оправдания для сеньора: он ведь очень переживал, что я пропала. Нервничал. Вот и помчался со всех ног меня искать.
В спальне я увидела несколько новых платьев. На столе лежали дорогие украшения. Сначала я вспыхнула: ну, накупил, пусть сам все и носит! А потом мне это немного польстило: значит, Лайс думал обо мне.
За окном светало. Кажется, сегодня мне уже не уснуть. Я подошла к дверям. Вдруг опять запер? Нет, дверь легко открылась. Я спустилась в парк и села на скамью. Смотрела на звезды и размышляла о своей странной судьбе. Куда же она меня заведет?
Весь следующий день сеньор был со мной. С этого дня я не могла его узнать: куда и делись все любовные заморочки. Он опять стал прежним сеньором Лайсом. Мне с ним было хорошо и комфортно. Он почти не покидал меня, старался чем-то занять, рассказывал множество интересных историй.
Единственное, что ему немного не нравилось, так это мой кинжал, который я постоянно носила на поясе. Сеньору казалось, что я не доверяю ему или сомневаюсь в том, что он может меня защитить.
— Сеньора Елка, ну зачем Вам оружие? Все равно любой мужчина легко справится с Вами.
Я фыркнула:
— А Ваш охранник сам решил прилечь отдохнуть у меня под окном?
Сеньор смутился и не нашел, что ответить.
Вечером мы сидели на берегу реки. Любовались отраженными в ней луной и звездами, серебристыми рыбками, выпрыгивающими из воды.
Лайс вздохнул:
— Думал, поживу здесь на этот раз подольше. Но герцогу захотелось устроить рыцарский турнир. Хочешь — не хочешь, а надо ехать. Хотя я с большим желанием остался бы с Вами.
Турнир… Кажется, я уже бывала на турнирах. Нарядные дамы и кавалеры, доблестные рыцари, сражающиеся за любовь, сшибающиеся с лязгом боевые кони. Наверное, Лайс не из худших бойцов.
Я мечтательно сказала:
— Хотела бы я увидеть Вас сражающимся.
Сеньор быстро взглянул на меня, но промолчал.
Я закусила губу. Опять забыла, Елка, что сеньор не свободен. Скорее всего, он будет там со своей женой. Вряд ли он потащит ко двору постороннюю даму. Что ж, переживем и это.
А на следующий день к Лайсу приехали друзья. Сначала он нахмурился, но быстро взял себя в руки. Я же была очень рада знакомым.
В этот раз стол накрыли в саду. Из подвалов принесли старое вино. Я с опаской посматривала на хозяина: еще свежа была в памяти прошлая вечеринка. Но, кажется, сегодня сеньор не собирался много пить.
Вскоре нам было очень весело. Казалось, что за столом собрались не пятеро человек, а все двадцать. А на меня все с большим интересом посматривал сеньор Бэйр. Вернее, не совсем на меня, а на пояс с кинжалом. Наконец, он не выдержал:
