Альвина Волкова - Стальная: наследие авантюристки (Гордость черного дракона) (Часть 1) (СИ)
Гном чиркнул глазами по родственничку и перевел на меня столь зловещий взор, что я сделала шаг назад. Дракон в это время, кивком подзывал к себе, и не видел, как на меня смотрит его друг.
— Ни'ийна, подойди, я познакомлю вас.
Лицо гнома аж почернело. У меня отпало всякое желание знакомиться.
— Ласснир, что ты ему сказал? — придавлено пискнула я.
— Представил вас, — дракон надменно изогнул бровь.
Я свела брови к переносице. Это как так можно представить человека, что на него теперь смотрят как на врага народа. Ласснир недоумевал, моя настороженность ему показалась забавной, что мужчина выразил в мимолетной усмешке и прищуре глаз.
— А как ты представил?
Дракон, почуяв неладное, сделал пару шагов и навис надо мной, заслоняя от колючего вымеряющего взгляда.
— Что случилось?
— Это ты меня спрашиваешь? — возмутилась, косясь на гнома, — Что ты там ему наговорил, что он смотрит на меня, как если бы я убила его любимую бабушку?
— Какую бабушку? — не понял Ласснир, но вдруг сообразил.
Дракон стремительно обернулся, встречая тот самый взгляд. Гном нахмурился.
— Н-да, — запустив пятерню в волосы, протянул Ласснир, — Не стоило ему говорить, что ты моя новая хозяйка.
— Ласснир, а может, мы уйдем? — попробовала упросить дракона, косясь через его плечо.
— Не глупи. Я сейчас все объясню Эрдо… и мы остаемся.
Взгляд, брошенный из-под полуопущенных ресниц, был тверд и непоколебим. Меня так и подмывало устроить сцену. Он все решил, и значит, придется остаться, хотя мне этого очень не хочется. Со свистом выпустив воздух, кивнула:
— Хорошо, — и, проглотив слюну, сделала шаг вперед.
Гном напрягся, словно ожидая подвоха, этим он напомнил мне Ласснира в самом начале, и я переборов панику, улыбнулась.
— Здравствуйте! — достаточно громко произнесла я и чуть качнула головой.
— Здравствуй! — басом молвил гном.
Услышав родную речь, я даже опешила. Рука Ласснира легла на плечо.
— Я попросил, Эрдо, использовать артефакт перевода.
— Э, — промямлила я, — Я Нина, двоюродная внучка Ма'Арийи Быстрый Клинок.
— Эрдо Молот — гвирт.
Между бровей появилась складка. Опять новое слово.
— Гном, — упростил мне жизнь, дракон.
— Станислав Игоревич Репнин. Можно просто Слава, — представился парень, в отличие от меня, не робея, — Я тоже двоюродный внук.
— Они оба ее наследники, — пояснил за нас Ласснир.
— Как?!! — воскликнул Эрдо, хлопая себя по бокам, — Еще одни?!!
— В каком смысле? — насторожился Славик.
— Так у меня уже трое сидят, — охнул гном, обращаясь к дракону, — тебя дожидаются.
Мы тут же переглянулись с Лассниром и синхронно заговорили:
— Я же говорила! — воскликнула я, не сильно радуясь этому факту.
— Да, ты была права, — тяжело вздохнув, но не особо удивляясь, дракон скрестил руки на груди.
— И, что теперь делать?
— Посмотрим, кто такие.
— И их тоже берем с собой?
— Что поделать.
— И к сундуку их тоже?…
— Придется.
— А если выпадет что-то из моего?
— Не должно бы.
— Может сначала все вытащить?
— И устроить свалку?
Поджав губы, фыркнула:
— Я не так много взяла!
— Нет, не много… только все, что было в шкафу, в ванне и на кухне.
— Может пригодиться! — возмутилась я.
— Да, ну!
— Ну, да!!
— Ни'ийна! — обреченно и с наигранным раздражением.
— Ласснир! — вторила я, совершенно не понимая, что в общем его не устраивает.
Мы очнулись, когда услышали чьи-то то ли хрюканья, то ли всхлипы. Это Славик, схватившись за живот, давился смехом.
— Ну, вы голубки, даете, — прыснул он, — Долго терпели?
Дракон, зарычал, но увидев две плошки, в которые превратились глаза гнома, смутился. Я тоже смутилась. Надо же! Устроили семейную сцену. Стыдоба, да и только. Матик философски, закатил глаза, и я уловила его мысль «Ой, то ли еще будет!»
Глава 11
Следуя за гномом, и пройдя сквозь не рассчитанные на такое количество народа, сени, мы оказались в просторном помещении, залитом солнечным светом. Лаконичная обстановка гномьего жилища навела на мысли, что Эрдо предпочитает весь день работать в пристройке, а сюда приходит только поесть и поспать. У дальней стены мощный стол, персон на двадцать, по левую руку, — плита и шкаф, по правую, — широкая деревянная расписная ширма, за которой скрылась огромная хозяйская кровать и еще один шкаф, — брат близнец первого. Больше никакой мебели не наблюдалось, разве что лестница, пристроенная к проему в потолке и ведущая наверх, а так же люк у дальней стены в правом углу, с металлической ручкой, в виде разинувшей пасть головы дракона.
В недрах плиты горел голубоватый огонь, выглядывающий сквозь толстые литые прутья, выгнутые наподобие листьев и цветочных лепестков. На плоской поверхности стояли две толстостенные глубокие сковороды, до краев наполненные коричневой жижей с красными лопающимися пузырями. Запах стоял в помещении чудовищный, такой же, как и в тот день, когда, лет в двенадцать, я впервые решила приготовить рыбный суп и запихала в кастрюлю, порезанную вместе с кишками рыбу, приправив какой-то гадостью, стоявшей у мамы в шкафчике в темной банке еще с незапамятных времен. Помнится, это была старая, как моя фотография в паспорте, щука, которая в последний день жизни, решила, наверное, отъесться впрок, прежде чем папа ее поймал. Он и раньше-то уху не любил… Короче я тогда сильно напортачила, а мама, оценив нанесенный моим экспериментом урон, взялась за меня всерьез, решив, что настоящая женщина обязана научиться готовить хотя бы так, чтобы после ее стряпни не падали со стула с заворотом кишок. Впрочем, та самая приправа или как оказалось травка с примесью толченого камня, была отличнейшим средством от запора. Утверждаю, лучшего средства я еще не видела! Папе хватило одной ложки моего фирменного блюда, чтобы потом почти двое суток не вылизать из туалета.
И вот сейчас пахло примерно так же. Но не будем о плохом, может это только запах такой. Из практического опыта уверенно могу сказать одно, некоторые блюда, которые я пробовала и которыми меня так щедро потчевала Надя, отправляясь на свидание с очередным ухажером, могут пахнуть крайне дурно, но на вкус быть просто изумительны.
У плиты, постоянно помешивая булькающее варево, стоял, насвистывая веселый мотивчик, высокий мужчина атлетического телосложения со стрижкой под ноль. Из одежды кожаная юбка, доходившая до икр, с широким поясом охватывающая талию. Не переставая помешивать, мужчина обернулся посмотреть, кто пришел. Меня заинтересовал его сильно вытянутый череп: нижняя челюсть слегка выпирала, а подбородок раздваивался и завершался двумя наростами. По всей лысине змеилась витиеватая татуировка. У него было выразительное, скуластое лицо, орлиный нос, красивый изгиб губ и большие приплюснутые уши, рассеченные по верхнему краю. К слову, сказать, уши заостренные, как у эльфов. Глаза его без белков мутно-зеленого цвета с двумя полосками зрачков, остановились на Ласснире, расширились, и больше уже ни на кого не переводились.
