Лоис Буджолд - Горизонт
Ее каштановые волосы были забраны назад в обычный скорбный узел, который носили мастера за работой, но ее благоразумно подрезанная юбка и жакет были вышиты узнаваемыми цветами кизила[2]. Суровый вид, свойственный мастерам по ножам, был ей также присущ, хотя ее взгляд говорил не об оскорбленной затворнице — Даг подумал о своем брате — но об открытом любопытстве.
— Мастер Вейв? Мое имя Даг Блуфилд. — Он умолчал о части «Без Лагеря». — Могу ли я побеспокоить вас вопросом о ноже?
— О, вы, вероятно, чудо Аркади Уотербёрча? Я о вас слышала. Поднимайтесь. — На ее крыльце, защищенном от дождя, было несколько удобных сидений с подушками; переплетенные ивовые прутья скрипнули, когда Даг уселся. Она села на соседнее сиденье с другой стороны низкого деревянного столика.
Даг заинтересовался, услышав такое описание себя. Он точно не делал здесь ничего чудесного. Он зацепил крюком шнурок, сплетенный Фаун, снял через голову кожаные ножны и положил их на стол, после чего извлек ровное костяное лезвие.
— Несколько недель назад, вверх по реке Грейс, мне пришлось перепривязать — и зарядить — разделяющий нож. В условиях относительной срочности.
— Я слышала, вы путешествовали с теми двумя дозорными, который выкурили гнездо речных бандитов. Вы все из Олеаны, правда? Вы далеко забрались от дома.
Даг решил не уточнять то, что Барр и Ремо рассказывали о себе и о нем. «Плыли вниз по реке и попались бандитам» легко может быть переделано в «Нас послали вниз по реке, чтоб уничтожить бандитов» и позволит избежать смутных вопросов о том, как напарники присоединились к Дагу.
Опустив преамбулу о Рейнтри, Даг выдал мастеру Вейв такой же урезанный рассказ о Крейне и его смерти, как ранее Аркади. Пока он рассказывал, ее хмурая мрачность усиливалась.
— Разделяющий нож, — сказала она, — создается как инструмент жертвования и спасения, а не казни преступника.
— Этот некоторым образом стал и тем, и другим, и третьим. Крейн заплатил гораздо меньше, чем был должен, но зато все, что имел. Я не прошу вас судить нравственность его создания, мэм. Лишь его качество. Понимаете, это первый нож, который я делал. Убьет ли он Злого?
— Слухи, которые слышала, не проясняли, были ли вы дозорным или целителем. — Она из вежливости не упомянула «предателя», «дезертира», «изгнанного» или, совершенно очевидно, «сумасшедшего». — Откуда вы вообще знаете, как делать ножи?
— Мой старший брат — главный мастер по ножам в лагере Хикори в Олеане. Я немного нахватался у него, от случаю к случаю.
Ее брови изогнулись в некотором сомнении.
— Если мельтешить под ногами — это все что нужно, чтоб создать талант, мне бы везло куда больше с моими подмастерьями. — Но она взяла нож и открыла Дар, чтобы его проверить, прикладывая его по очереди к губам и ко лбу, с открытыми глазами и закрытыми. Даг наблюдал с тревогой.
Она мягко положила его обратно на стол.
— Ваша спиральность примерно в четыре раза сильнее, чем нужно, но он звучит и не выказывает признаков утечки. Не вижу причины, отчего бы ему не сломаться как положено, когда он подвергнется влиянию Злого. Подтверждаю, что он кажется необычно темным и несчастливым ножом, но заряженные ножи вообще редко радостно щебечут.
— Крейн был настолько близок к бешеному псу в человеческом теле, что разницы особой не было, но дураком он не был. Я думаю, ему понравилась ирония повесить это на мою шею, — признал Даг. Но, кажется, этот нож вполне безопасно одолжить; так он и сделает.
Влажный бриз, едва теплый, заставил кости слабо стукнуть под скатом. Вспомнив о другой надобности, он спросил:
— Нет ли у вас запасных чистых ножей? У моего брата обычно были. Там было всегда больше костей, чем сердец.
— Почему вы спрашиваете? — спросила она в ответ.
— Я сам сейчас без предназначенного мне ножа. Мой старый был… потерян. Я предполагал заменить его, как получится. Я предпочел бы сделать его сам, под лучшим контролем — если пожелаете, мэм.
— Кажется, вы немного за пределами проверочных заданий для подмастерьев, — Она кивнула на нож на столе. — Вы хотите обучиться искусству? Не знаю, посмею ли я украсть вас у Аркади.
— Нет, мэм. Я всего лишь хотел большей уверенности, если я когда-либо вновь попаду в такую ситуацию.
— Уверенность? Нервозность, я б это так назвала. — Она оглядела его с тревожащей смесью любопытства и неодобрения во взгляде. — Этот нож, привязанный к убитой женщине, кому-то принадлежал, и это были не вы. И вы взяли его без сомнений, не задумавшись ни на минуту.
— У меня была масса сомнений, мэм. Мне недоставало времени.
Она пожала плечами.
— Это не срочно. Попросите пожертвования у родственников по шатру.
— А вам не было оставлено костей для общих нужд? Или без имеющихся родственников?
Ее выражение лица и ее Дар стали чуть менее прозрачными.
— В настоящее время нет.
Другими словами, хитроумные олеанские парни пусть отправляются просить милостыню у себя дома. Возможно, он сможет, позже, если заслужит какое-то положение для себя в этом лагере.
Вейв глянула вниз. Наверх к ее хижине взбирались две девушки-дозорные, которых Даг встретил в первый день своего пребывания здесь на воротах. Длинноногая блондинка наполовину закрыла Дар и была отчего-то несчастлива. Они посмотрели с удивлением на Дага, и он несколько закрылся, сложил нож Крейна обратно в ножны и повесил на шею. Обе напарницы провожали его глазами.
— Привет, Тавия, Нита, — сказала сердечно мастер. — С чем вы пришли сюда?
— О, Вейв! — сказала Нита горестно. — Что-то ужасное случилось с моим заряженным ножом… Ну, он должен был стать моим заряженным ножом. Мой отец обещал его мне, когда я вернусь из Лутлии, но сегодня утром, когда его достали с полки… посмотри!
Она поднялась по ступенькам, вытащила из ножен нож, который сжимала в руках, и положила его на стол перед мастером. Сухое костяное лезвие треснуло, разделившись на две половинки. Следы оборванной работы с Даром еще держались на нем, но его спиральность и смерть, содержащаяся в ней, исчезли.
— Он клянется, что с ним было все в порядке, когда его последний раз убирали, и никто его не ронял… что с ним случилось? Вейв, ты сможешь починить его?
— О, дорогая, — сказала Вейв, беря нож. — Как стар он был, Нита? Это не моя работа.
— Я не знаю точно. Мой отец носил его, когда был моложе, и его дядя перед ним. Может, мы сделали что-то неправильно — может, его надо было маслом смазывать, или, или?..
Мастер перевернула лезвие, изучая раскол.
— Нет, разницы бы не было. Он попросту был слишком стар, Нита. Работа с Даром на ноже не может держаться вечно, знаешь ли.
