Маргит Сандему - Весеннее жертвоприношение
Но тут случилось такое, что потрясло их, каждого по-своему, что заставило Вингу увидеть себя в очень неприятном зеркале. Они уже уходили с территории ярмарки, когда Нильс остановился перед маленьким ларьком, которого раньше они не видели. Над ларьком была небольшая крыша, а внутри сидела молодая женщина, по всей видимости цыганка.
— Гадалка, — сказал Нильс. — Рискнем?
— Да, — согласилась Винга. Хейке промолчал.
Женщина необыкновенной красоты заметила, что они в нерешительности, и поспешила пригласить их к себе. Они неуверенно подошли к ней, потому что не знали, сколько это будет стоить. Но когда услышали, что цена подходящая, решили попробовать. Наибольшее рвение проявлял Нильс, его и пустили к гадалке первым.
Цыганка, сверкнув невероятно красивыми, черными, как ночь, глазами, пообещала ему пять детей и счастливую жизнь. Не очень богатую, но и не бедную. Он серьезно заболеет, но переборет болезнь. Нет, жить он будет не в крупном городе. Он вернется домой, женится на любви своей молодости и… да, не связал ли он себя с лекарственными средствами в своей профессии?
Тогда они поняли, что эта женщина обладает недюжинными способностями. Она не предвещала, как обычно, долгую жизнь, темную опасную женщину и кучу денег. Цыганка знала свое дело.
— Теперь моя очередь, — сказала Винга и протянула руку. Цыганка взяла ее и долго изучала.
— Где это ты побывала? — медленно произнесла она. — Здесь тень…
— Может, я не промыла руку, — весело заявила Винга.
Женщина быстро взглянула на нее и тут же снова посмотрела вниз на руку.
— Твоя жизнь подвергалась опасности. Я имею в виду настоящую опасность. Я вижу призрак царства смерти!
— Может быть, — посерьезнев, сказала Винга. — Недавно, не так ли?
— Совсем недавно.
— Я думаю, вы можете оставить это, — прозвучал глубокий голос Хейке. — Это прошедший этап. Каково ее будущее?
Цыганка сосредоточилась и сказала:
— Я вижу борьбу, жестокий бой со злым человеком. Чем он закончится, не могу сказать, но у тебя будет долгая жизнь, девочка моя. Родишь одного ребенка. Брак твой будет полон любви. Будет печаль, но и много радости. Должна сказать, что твоя рука, хотя и исключительно выразительна, но не показывает твоего супруга, и всего я не понимаю.
Она отпустила руку Винги. Та с удовольствием послушала бы цыганку еще, но ей стало немного страшно, и она отказалась от такого намерения.
— Ну а теперь Хейке, — воскликнул Нильс.
— Не хочу гадать, — быстро сказал он. Женщина подняла на него взгляд. Выражение ее лица было трудно описать.
— Все же давай я тебе погадаю. Это может оказаться интересным. Не глядя на твою руку, я вижу, что твоя судьба соединится с судьбой этой девочки.
Оба стоявших рядом кивнули в знак согласия головами.
— Итак! Давай руку, это не опасно.
Хейке кусал губы. Но, немного подумав, протянул руку. Весьма нерешительно.
Цыганка взяла ее. Они увидели, как ее лицо медленно стало бледнеть. Затем она осторожно и решительно загнула пальцы Хейке в кулак.
— Тебе гадать я не буду, — тихо произнесла она.
— Да, я знал, — ответил Хейке.
— Что? — испуганно воскликнула Винга. — Его ожидает плохое?
Цыганка серьезно посмотрела на нее.
— Это не касается его будущего. Но могу сказать, что его линия жизни… бесконечна! И это только лишь малая часть того, что я увидела!
Хейке упрямо смотрел в красивые черные глаза.
— Жизнь у тебя была трудной, — тихо сказал он. — Ты потеряла любимого мужа и ребенка. Страдания твои были ужасны, тебя гоняли с места на место.
Женщина, не отворачиваясь, смотрела на него.
— А мое будущее?
Хейке не изучал ее руки, ни разу не дотронулся до нее. Но Винга поняла, что они родственные души и что им не нужно прикасаться друг к другу.
— Ты снова выйдешь замуж. Но муж будет недобр к тебе, и ты его оставишь. Потом ты встретишь того, с кем разделишь свою жизнь. У тебя будут новые дети, но ты никогда не забудешь того, кого потеряла.
— А счастье?
Хейке грустно улыбнулся.
— Ты сама знаешь, что такое счастье. Это нечто такое, чего ты не можешь положить в карман и вытащить, когда ты пожелаешь им воспользоваться. У тебя будут в жизни и хорошие времена и плохие.
Она наклонила голову в знак согласия.
— Я не буду спрашивать, сколько я проживу, мне это известно. Но незнакомец… Ты на опасном пути.
— Знаю. Это моя судьба.
Цыганка поняла его. Нет, она не возьмет с них денег. Она долго смотрела им вослед, когда они уходили. Все трое были задумчивы, покидая ярмарку.
— Какая фантастически красивая женщина! — воскликнул Нильс.
— Да, — рассеянно ответил Хейке. — Самая красивая из всех, которых я встречал.
Ах! Его слова поразили, словно копьем, сердце Винги. Она бросила на него взгляд и увидела, как далеко он был в своих мыслях. На губах его играла легкая улыбка, и она вспомнила внутреннее взаимопонимание между ним и этой женщиной. Вингу охватило безудержное желание вернуться и разрезать ее на мелкие куски. В животе у нее появилась тупая боль, ей показалось, что она превратилась в жалкую, неопытную девчонку, бледную, бесцветную. Худую, нудную и посредственную, хуже которой не найти. Она готова была заплакать от отчаяния.
Хейке ничего не замечал, в мыслях, по всей вероятности, он снова был с той красавицей. Винга скрипела зубами, и у нее появилось огромное желание столкнуть его на проезжую часть улицы, в воду или куда угодно!
Нильс все время пытался разгадать загадку, почему женщина отказалась гадать Хейке, и все время говорил без умолку. Это ужасно раздражало.
Ох, как огорчилась Винга! Она чувствовала себя так, будто над ее головой нависла ужасная черная туча. Никогда она не выглядела такой мрачной, она это и сама понимала.
А потом ей стало вдруг еще хуже. Она ругала себя, перебирая собственные слабости.
Что сделал Хейке?
Ничего иного, кроме того, что совершила она. Он выразил восхищение красотой женщины.
Она сама недавно, стоя за кирпичной стеной, читала ему нотацию о том, что имеет право восхищаться красивым мужчиной! И Хейке не должен ревновать ее. Это ее само собой разумеющееся право!
Это было до того, как она сама испытала настоящую ревность. Как сильно она может воздействовать на человека. Теперь Винга поняла это.
— О-о-х, — громко застонала она.
Хейке наконец обратил внимание на ее присутствие.
— Что случилось, ты заболела?
— Да! — пожаловалась она. — Болит грешная душа!
— Это не плохо! А вот и наши лошади. Здесь наши дороги расходятся, Нильс. Спасибо за все.
Все были едины во мнении, что день прошел прекрасно и что они должны в ближайшее время повторить такой выезд. Следует сказать, что на долю Винги редко выпадали более тяжелые дни, но она надела на свое лицо маску веселости и упорно удерживала ее, когда они выезжали в карете из города.
