Владимир Прягин - Дурман-звезда
— Вы полагаете, я поверю какому-то деревенскому шарлатану?
— Что вы, ни в коем случае. Поэтому и предлагаю удостовериться.
Жрец вытащил из кармана «глазок». Но не пошел к окну, чтобы взглянуть на солнце, а вместо этого шагнул к Ясеню. «Глазок» был роскошный — оправа не из золота даже, а из живого металла, с причудливым и сложным орнаментом. Стекло с фиолетовым отблеском, величиной в полторы ладони.
— Не волнуйтесь, юноша, — ласково сказал человек из храма, — простая формальность, буквально пара секунд.
Он поднес стекло к шее Ясеня — точнее, к ложбинке под кадыком. Пригляделся к чему-то и довольно кивнул. Аристократка подошла ближе и уставилась в ту же точку. На ее лице появилось сложное выражение, а глаза на миг затуманились, словно она просчитывала что-то в уме. Ясеню не знал, что они там увидели, но ситуация нравилась ему все меньше и меньше.
— Итак, миледи, — произнес жрец, — я надеюсь, вы согласитесь, что случай неординарный. И не будете спорить с тем очевидным фактом, что подобный… гм… феномен находится в компетенции храма?
— Смею вас уверить, мой светлый брат, в распоряжении королевского дома имеется достаточно средств, чтобы разобраться с этим, как вы выразились, феноменом.
— Не сомневаюсь, моя госпожа, нисколько не сомневаюсь. И, тем не менее, вынужден повторить — юноша не должен покинуть город. Так будет лучше для всех, в том числе и для вас, миледи.
— Это угроза?
— Упаси меня солнце! Просто информация к размышлению.
— Послушайте, предстоятель, — брезгливо сказала аристократка, — вы, вообще-то, в своем уме? Всерьез полагаете, что можете диктовать мне условия? Драконам не нужна ссора с храмом, но храму она нужна еще меньше, поверьте на слово.
— Я осознаю это, леди. Поэтому и надеялся на ваше благоразумие. Ну, что ж, — гость неожиданно улыбнулся и демонстративно развел руками, — очевидно, я был неправ. Не смею больше вас беспокоить.
Он поклонился и вышел.
Хозяйка некоторое время стояла, не шевелясь, словно желая удостовериться, что жрец уже не вернется. Потом сказала, не повышая голоса: «Доложи». Ясень недоуменно уставился на нее, но тут в стене открылась неприметная дверца, и появился еще один персонаж — среднего роста, жилистый, загорелый. Лицо заурядное и не привлекло бы внимания, если бы не две косые полоски, вытравленные на скуле. Красная и синяя, родовые цвета Драконов.
— Сел в экипаж, уехал, — коротко сказал меченый. — Пятеро возле дома. С разных сторон. Не приближаются, наблюдают.
— Думаешь, рискнут?
— Вряд ли. Не в городе.
— Согласна. Предложения?
— С караваном до реки. Завтра утром. Есть подходящий.
— Нет, уходим немедленно. Десять минут на сборы.
— Да, госпожа.
Он снова исчез за дверью. Аристократка повернулась к Ясеню и с минуту задумчиво разглядывала его. Потом сказала:
— Вот, значит, как. Занятно. Не ожидала.
— Леди… — начал Ясень, осторожно подбирая слова.
— Можешь звать меня Кристой.
— Хорошо, леди Криста. Позвольте узнать, о чем говорил милорд предстоятель? Почему мне нельзя уезжать из города? И что вы там увидели сквозь «глазок»? Не сочтите за дерзость, но…
— А у тебя какие догадки? Давай, давай, не стесняйся.
— Никаких, миледи. Я ведь не знаю, о чем письмо…
— О, — сказала аристократка, — там много интересного, поверь на слово. Но пока об этом не будем. Сначала ты должен принести клятву.
— Прямо сейчас?
— Нет. Лучше это сделать на побережье. С восходом солнца, чтобы наверняка… Но это уже детали, разберемся на месте.
— А как же с этим… с запретом?..
— Запомни, мальчик, — сказала хозяйка дома, — запомни накрепко и больше не забывай: запретить что-либо Дракону может только другой Дракон. А тот, кто считает иначе, пожалеет о своем заблуждении — даже если на нем белый плащ с золотыми знаками. Я доходчиво выражаюсь?
— Да, леди.
— Вот и прекрасно. Пойдем, пора отправляться.
— Но, леди Криста… — он растерялся. — Мне еще надо коня забрать! И Звенка будет ждать, это моя невеста. Сейчас она на «смотринах» еще, наверно, но потом мы договорились…
— Звенка, — повторила аристократка. — Та милая девочка, что рядом с тобой стояла? Хочешь с ней попрощаться?
— Попрощаться?..
Ясень хотел сказать, что вообще-то намерен взять невесту с собой, потому что теперь ей незачем идти в другой клан. И, кстати, если «смотрины» до сих пор продолжаются, то Звенка, возможно, еще не вступила в факельный коридор! То есть, ее можно прямо сейчас увести с площадки, и никаких проблем! Она ведь утром сама предлагала ему уйти, готова была отказаться от испытания. Ну, и прекрасно, тем проще будет уговорить…
— Леди, разрешите мне вернуться туда, где факелы? Я мигом, честное слово! Возьму ее и сразу назад…
— Высокие чувства? — хозяйка хмыкнула. — Похвально, мальчик, похвально. Но я не могу отпустить тебя одного. Наши друзья из храма проявляют к тебе слишком много внимания.
— И что же делать?
— Поедем вместе, это будет даже забавно. Не побрезгуешь моим обществом?..
Они вышли во двор. Телохранитель с полосками на лице сразу же подвел Ясеню лошадь — породистую кобылу, за которую на ярмарке дали бы хорошие деньги. Но Ясень лишь мельком отметил ее достоинства, потому что не мог отвести взгляда от двух других скакунов, что всхрапывали возле ворот.
Никогда прежде он не видел чужих перерожденных коней вблизи — только своего жеребца. И вот теперь представилась возможность сравнить.
Приходилось признать, что разница ощутимая. Все-таки прав был отец, когда объяснял, что вырастать перерожденного зверя — это искусство. Здешних коней тоже переполняла сила, но двигались они с грациозной легкостью. Даже клыки и костяные наросты не уродовали их морды, а создавали ощущение потустороннего, смертельного совершенства. В общем, жеребец, которого Ясень вырастил дома, выглядел по сравнению с ними как деревенский увалень рядом со столичными франтами. Да, собственно говоря, так оно и было на самом деле.
У телохранителя конь был угольно-черный, без единой подпалины. А скакун, на которого запрыгнула Криста, выглядел и вовсе невероятно — шерсть светлая, почти белая, но не как снег, а с едва заметным отливом. Казалось, на зверя ложатся отблески пурпурного пламени. Прямо как в сказке — пурпурный конь…
Они втроем пронеслись по улицам, распугивая прохожих, и вылетели к площадке, где шли «смотрины». Зрителей за эти часы прибавилось — толкались, стараясь пробиться ближе к флажкам, переругивались, смеялись; вопили и улюлюкали, глядя, как очередной кандидат вступает в факельный коридор. Уши закладывало от этого крика.
![Валерий Есипов - Академик Николай Амосов: «Я живу российскими интересами» : [по материалам беседы с Н. М. Амосовым]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
