Ник Перумов - Эльфийский клинок
Фолко и Торин, в свою очередь, спешились и подошли поближе. Среди лёгкого серого пепла и чёрных головешек они увидели груду обгорелых костей; хоббита мгновенно затрясло от страха.
– Не пугайтесь, друзья. – Рогволд говорил приглушённо, словно тоже опасался чего-то. – Я понимаю, что вы оба сейчас подумали. Но кости это конские – видите черепа?
– Зачем они здесь? – недоумённо покачал головой Торин.
– Постой. – Рогволд остановил его внезапным движением руки.
Он присел на корточки и указал ножнами в самую середину костра. Фолко пригляделся – почти неразличимые среди окружавших их углей, там лежали присыпанные пеплом три коротких широких меча.
– Это по твоей части, почтенный Торин, – по-прежнему негромко сказал Рогволд. – Что ты о них скажешь?
– Надо взглянуть поближе, – тоже понизив голос, отозвался Торин и подошёл к краю чёрного круга.
Остановившись, он нерешительно огляделся, а потом махнул рукой и шагнул прямо в золу. Вокруг его тяжёлых, кованных железом башмаков взвилось сероватое облачко. В ту же секунду Фолко, изо всех сил зажмурившись, не своим голосом завопил: «Стой!» Стоило гному сделать первый шаг, как в сердце хоббита словно впились незримые ледяные когти, под ногами закачалась земля; он явственно слышал яростное сдавленное шипение, донёсшееся откуда-то снизу, из потайных подземелий. Стоит гному сделать ещё шаг – и произойдёт непоправимое…
Торин и Рогволд одновременно резко повернулись к хоббиту. Фолко шатался из стороны в сторону, прижав ладони к ушам, но страшное, не слышимое другими шипение не умолкало.
– Что с тобой, Фолко? – тревожно спросил Рогволд, заглядывая в полные безотчётного страха глаза хоббита. – Что случилось?
Тем временем Торин решительно подошёл к присыпанным пеплом мечам, поднял один из них и, держа оружие под мышкой, поспешно направился к Фолко; у хоббита всё поплыло перед глазами от охватившей его непонятной, неведомой раньше сердечной боли, ноги подкосились; Рогволд подхватил его, висевший за плечом Фолко колчан соскользнул, и хоббит, пытаясь удержать его, ощутил пальцами знакомую теплоту эльфийского лука.
И тогда он начал бороться. Казалось, прикосновение к этому древнему оружию сказочного народа придало ему новые силы; на самом же деле это было не так. Но маленький хоббит наивно верил, что подобные вещи обладают скрытой от глаз мощью Элдара, и эта вера помогла ему – он сделал отчаянное усилие, пытаясь освободиться от сдавливающих сердце тисков. Противника он не видел, не мог схватиться с ним в открытую – но страх начал отступать, боль в груди утихла, ноги больше не подкашивались. Шипение ещё слышалось, но теперь в нём была лишь бессильная злость. Фолко покраснел от натуги, но стоял твёрдо.
– Да что же с тобою, скажи наконец! – тормошил его Торин.
– Уже проходит. – Фолко попытался улыбнуться, но улыбка всё же вышла довольно блёклая.
– Уф, и напугал же ты нас! – Гном вытер пот со лба. – Дурное, конечно, тут место. Мне и самому почему-то дышать трудно. Ладно, давайте посмотрим на меч.
Торин склонился над оружием, протёр его пучком зелени. На широком обоюдоостром клинке возле самой крестовины показалось крошечное, едва заметное клеймо: круг с уходящей вверх лестницей, точнее – с просто пересекавшей его слева направо ломаной линией, напоминавшей изображённую сбоку лестницу. Гном почесал в затылке.
– Впервые вижу такое клеймо. Работа не гномья, это уж точно. Хотя сталь превосходная, и прокован неплохо, а вот закалка снова подкачала, да и отделан грубовато! Не городской, как говорится, умелец, но большой мастер.
– А где его сделали, не можешь сказать? – спросил гнома Рогволд.
– Смахивает на клинки, что куются между Туманными горами и краем Зелёных лесов, – задумчиво ответил гном. – Те же три желобка, тот же спуск, те же пропорции. Но делал, повторяю, большой мастер, кузнец, что называется, внимавший Дьюрину, но у него не было возможности или желания как следует отделывать свою работу. Сталь человеческая, и мне кажется, что она сварена из железа рудников горы Гундабад, что на самом севере Туманных гор. Гномы ушли оттуда давным-давно, сгинули и орки. Копи достались людям.
Разведчики стояли тесной кучкой в самой середине круглой долины. Фолко окончательно пришёл в себя и насторожённо оглядывался по сторонам, пока Рогволд и Торин были поглощены беседой. Сумрачным строем их обступали курганы. Обманные Камни на вершинах казались пронзившими землю наконечниками исполинских копий, словно там, в глубине, спали какие-то гигантские воины в полном вооружении. Подул ветер, небо стало затягиваться низкими серыми тучами. Утихшее было шипение раздалось снова, но теперь хоббит был готов встретить его. «Не поддамся! Не поддамся!» – твердил он себе, крепко стискивая зубы. Лук и стрелы он держал наготове.
Что-то чувствовали и оба пони, и лошадь Рогволда. Они насторожились, перестали щипать траву и перешли поближе к хозяевам.
Разговор Торина и Рогволда как-то сам собой замер; трое путников молча стояли спина к спине и встревоженно глядели на закрывшее горизонт кольцо холмов. Над зелёными вершинами видно было только небо; ветер усиливался, зло и тонко свистя на острых краях Клыков. Стало холодно и неуютно; они словно вторглись в чьи-то заповедные владения, где время не движется уже много столетий. Фолко не выдержал первым.
– Слышишь, что-то шипит? – шёпотом сказал он Торину.
– Шипит? Клянусь Дьюрином, ничего не слышу. Может, ветер? Но местечко, доложу я вам… Рогволд! И чего мы сюда тащились, а?
– Мы узнали много очень важного, – сквозь зубы сказал Рогволд, не сводивший глаз с Могильников. – Даже тревога, которую мы все ощутили сейчас, – это тоже важно.
– Постойте, – вдруг схватил их за руки хоббит. – Слышите? Слышите? Встаёт… Лезет вверх… Идёт сюда!
Фолко почти взвизгнул.
– Ничего не… – начал было гном, но его остановил Рогволд.
– Погоди, друг, – тихо сказал он. – Хоббиты должны чувствовать подобное лучше нас. Мне тоже что-то начинает казаться.
– Да что чувствовать?! Что начинает казаться?! – взорвался гном. – Я же говорю, дурное место.
На хоббита было жалко смотреть. Он ощущал, как ступают по их следам чужие ноги; земля не вздрагивала, она только чуть-чуть колебалась, словно поверхность воды при слабом волнении; но в чём хоббит не мог ошибаться – приближалась чужая Сила, Сила, с которой уже давным-давно не имели дела ни хоббиты, ни гномы, ни люди.
– Спокойно, Фолко, – тихо сказал ловчий. – Нам уже не уйти, видишь, что с конями?!
Оба пони и кобыла Рогволда упали на траву, точно им подрубили ноги; несчастные животные жалобно ржали, выгибая в сторону хозяев упругие шеи, словно просили защиты и помощи.
