Время и деньги (СИ) - Ротэр Рони

— А если бы не вы, Ваша светлость, некоторые важные части моего тела сейчас жрали бы собаки на помойке. Давайте признаем обоюдные заслуги и закончим с дифирамбами. Все будет как прежде, вам просто нужно отдохнуть. Сводите синяки, сращивайте ребра и заканчивайте с самокопанием. Мы живы, скоро будем здоровы и у нас потрясающий трофей. А если приложить еще усилий, можнополучить и то, ради чего мы оказались в Джезъяне.

— Умеешь ты вдохновить, — взглянув на Астида, усмехнулся Гилэстэл.

Успокоенный эликсирами, Астид уснул быстро.

Гилэстэл стащил рубашку, размотал тугую повязку и ощупал свои бока. Обезболивающая настойка дала возможность проделать весь путь пешком, но сейчас её действие ослабело, и Гилэстэл маялся от вернувшейся боли. Вот они, справа, под обширным набухшим черно-красным кровоподтеком — два сломанных ребра.

Полуэльф порылся в дорожном мешке и вытащил ларчик с инструментами. Смочил край бинта водой, протер бок, и, накалив в пламени костерка малый нож, сделал надрез в центре синяка. Морщась и пошикивая, Гилэстэл выдавил скопившуюся кровь. Соединив края ранки, толстым слоем нанес на неё мазь, основными составляющими в которой были зверобой, синильник и медуница. Через несколько минут мазь застыла на коже прочной корочкой и закупорила надрез. Полуэльф лег, вытянулся, прикрыл глаза и сконцентрировался на сращивании костей. Увы, последние дни основательно его подкосили. На нехитрое заклинание света или сонный заговор много сил не требовалось. Что же касается регенерации… Нужна была энергия, которой у князя не было в достатке. Он открыл глаза, сел. Зацепил взглядом спящую по другую строну костра Ниру.

Какое-то время Гилэстэл сомневался. Но кто защитит их всех в случае опасности? Астид еще долго не сможет восстановиться. Нира — лишь слабая девушка, не способная противостоять воину или разбойнику. Полуэльф подсел к ней. Осторожно, стараясь не разбудить, взял в свои ладони её теплую руку. Этим методом он избегал пользоваться, но сейчас иного способа не было.

В ней было столько жизненной силы! Ему не пришлось вытягивать энергию силой. Она полилась в тело Гилэстэла бурным живительным потоком, восстанавливая его, давая силы на исцеление. Искушение вычерпать это животворное озеро до последней капли становилось все сильнее. Но князь, внимательно следящий за рукой Ниры, не позволил себе поддаться жадности. Как только её розовые ногти побелели, Гилэстэл выпустил похолодевшую ладонь из своих рук. Укрыв Ниру вторым потником, князь вернулся на свое место.

Утром лицо Гилэстэла выглядело не в пример приятнее, чем накануне. А еще Астид заметил отсутствие бинтов под его рубашкой. Только Нира с самого пробуждения была хмурой и ежилась, потирая плечи.

— Я отвратительно спала, — пожаловалась она. — И замерзла.

Границу пересекли на третий день после полудня. Стража, забрав пропускные таблички, внимательно следила за тем, как троица проходит через жердяные воротца. Только удалившись от пограничного поста на достаточное расстояние, Гилэстэл придержал лошадь.

— Надо бы найти, где остановиться на время, — сказал полуэльф, оглядев расстилающийся перед ними масгитский простор. — Нужно восстановить силы перед тем, как отправиться домой.

— Там Хишанжат, — Нира вытянула руку в направлении холмов на северо-западе. — Можно попроситься на постой.

Хишанжат оказался поселением в пять десятков сырцовых одноэтажных домов с плоскими крышами, с дворами, обнесенными сырцовыми же стенами. Берег неширокой речки на краю поселения порос высокими, устремленными в небо, тополями. По узким улочкам наперегонки с собаками носились мальчишки в широких шароварах и рубахах, меж дворов на травянистых островках бродили куры и козы. Путников настороженными и любопытными взглядами провожали седобородые старики, сидящие у некоторых дворов.

Нира окликнула одного из мальчишек постарше. На её вопрос он закивал головой и, поманив за собой, засеменил по улице.

— Торговаться буду я, — сказала Нира, слезая с лошади у дома, к которому их привел мальчишка.

Но вышедший навстречу хозяин даже не стал с ней разговаривать, и, оглядев путников, обратился к Гилэстэлу. А Нире осталось лишь переводить. Торговаться князь не стал, невзирая на негодование Ниры, и заплатил половину запрошенной платы вперед. Довольный хозяин помог снять Астида с седла, и вдвоем с Гилэстэлом они занесли его в дом. Князю и Астиду предоставили отдельную комнату, Ниру же хозяйская жена увела на женскую половину. Для щедрых гостей хозяин зарезал овцу и накрыл обильный стол.

Глава 22

Астид, опираясь на костыль, притаился у двери, ведущей на женскую половину дома, и увлеченно подглядывал в щель между косяком и занавесом.

— Астид, — прошептал Гилэстэл, подойдя к нему вплотную. — Я еще не полностью заштопал твои ноги. Если тебя застукают за этим неблаговидным занятием, быстро убежать не сможешь.

— Да вы только взгляните, — проигнорировав предупреждение, Астид облизнул губы и чуть посторонился.

Гилэстэл замялся, но потом, всё же, заглянул в брешь. В соседней комнате хозяйская дочка и Нира, смеясь и весело переговариваясь, примеряли наряды. Черноволосая масгитка, в одной нижней юбке, вытаскивала из сундука платья и безрукавки, украшенные вышивкой и монетами. Нира скинула свое старенькое платье, оставшись совсем нагой, и девушка помогла ей надеть красно-зеленое одеяние с замысловатым орнаментом по подолу и краю широких рукавов. Тонкую талию Ниры обхватил чеканный пояс, а белые волосы прикрыла шапочка, обшитая монетами. Девушка восхищенно зацокала языком, расправляя складки на Нириной юбке. Нира хитро улыбнулась, опустив глаза. Ей понравилось то, о чем за занавеской подумал Астид.

— Хватит, — князь отвернулся и отдернул Астида от занавеса.

Астид послушно отхромал от двери, не переставая ухмыляться. Гилэстэл же, перед тем, как отойти, бросил в соседнее помещение последнийкороткий взгляд.

Шел шестой день их пребывания в Хишанжате. Первые три дня они, измотанные и больные, много спали. Сон, спокойствие и хорошая пища вкупе со снадобьями полностью восстановили силы Гилэстэла. И он занялся здоровьем Астида. Хозяин дома по утрам только пораженно качал головой, видя, какими темпами на его странных постояльцах заживают раны.

— Воздух тут целебный, — отшучивался Гилэстэл на его робкие вопросы. — Вода живительная. И баранина для здоровья полезна.

А хозяйская дочка стала заинтересованно поглядывать на Астида, едва с его лица сошли синяки и отеки. Интерес усилился после того, как Нира рассказала ей, что богатый беловолосый северянин увезет её в свою страну.

— Что же здесь удивительного, — вздохнула с легкой завистью масгитка. — Ты красивая. А он мужчина, и ты ему нравишься.

— Дело совсем не в этом, — отмахнулась Нира.

— А в чем же еще? — хмыкнула девушка. — Мужчины придумывают много мнимых причин своим поступкам, чтобы скрыть одну настоящую.

Астид проковылял по двору, шуганув с пути кур, и примостился в облюбованном месте — в тени стен, на выщербленной колоде за шеренгой больших глиняных чанов с деревянными крышками, в которых хозяева хранили масло, крупу и зерно. Положив костыль на землю, полукровка прислонился к теплой стене. Из-за горшков выбрался серый кот, потянулся и принялся мурлыкать и интенсивно тереться о ноги Астида.

— Лечишь? — усмехнулся тот, погладив кота.

Из дверей дома вышел Гилэстэл в дорожной одежде и направился к лошадям.

— Далеко ли собрались, Ваша светлость?

Гилэстэл оглянулся на Астида.

— Не беспокойся, я ненадолго. Есть кое-какое дело.

Астид с любопытством проследил, как князь вывел свою лошадь со двора.

— «Астид, я не обязан тебе отчитываться, куда я еду», — изобразив высокомерие, полукровка обратился к коту. — А случись с ним что, где его искать?

Гилэстэл вернулся поздним вечером. С новой лошадью, к седлу которой была приторочена пухлая сумка. Астид, вышедший его встречать на темный двор, помог расседлать лошадей и придирчиво оглядел новую кобылу при свете масляного фонаря.