Майкл Муркок - Драгоценность в черепе
Он снова засмеялся. Хокмуна закинули в седло и крепко привязали к стременам.
Агоносвос залез на вторую лошадь и, взяв поводья лошади Хокмуна, помчался вперед. Хокмун был не на шутку встревожен. Лошадь бежала легко и почти так же быстро, как летел фламинго. Но если птица несла его к спасению, то лошадь — наоборот, к роковому концу. С ужасом Хокмун решил, что участь его решена.
Долгое время они мчались по лесу. Грязь залепила лицо Хокмуну, и он почти ничего не видел.
Затем, много позже, он услышал гневный крик Агоносвоса.
— Прочь с дороги! Прочь!
Хокмун пытался разглядеть что-нибудь впереди, но видел лишь лошадь Агоносвоса и край его плаща. Он смутно слышал другой голос, но разобрать, что он говорит, не мог.
— Ааа! Да выест Колдрин твои глаза!
Хокмуну показалось, что Агоносвос покачнулся в седле. Лошади замедлили бег, потом остановились. Он увидел, как старец наклонился вперед и свалился на землю. Ползая в грязи, Агоносвос пытался подняться. В боку его застряла стрела. Хокмун, совершенно беспомощный, не мог понять, какая новая опасность подстерегла его. И он пытался решить, что лучше: быть убитым сейчас или дождаться суда Короля Хуона.
Появился Оладан и, перепрыгнув через барахтающегося в грязи Агоносвоса, подбежал к Хокмуну. Он перерезал ремни, и Хокмун свалился с лошади. Оладан широко улыбался.
— Твой меч — в сумке у старца.
Хокмун, поднимаясь и растирая онемевшие руки и ноги, облегченно вздохнул.
— Я думал, ты убежал обратно в горы.
Маленький человек начал было что-то говорить, но Хокмун прервал его криком:
— Агоносвос!
Старец, зажимая рану рукой, приближался к карлику. Хокмун, позабыв о боли, бросился к лошади колдуна. Ему пришлось перерыть почти весь багаж Агоносвоса, прежде чем он нашел меч. Оладан с колдуном уже боролись, катаясь в грязи.
Хокмун подбежал к ним, но ударить мечом не рискнул, боясь задеть друга. Он наклонился и, вцепившись в плечо Агоносвоса, стал оттаскивать рассвирепевшего старца. Сначала он услышал рычание из-под шлема, и лишь потом заметил меч в руке Агоносвоса. Меч со свистом рассек воздух. Хокмун, едва держась на ногах, с трудом отразил удар. Колдун ударил еще раз.
Хокмун встретил и эту атаку. В ответ он попытался попасть в голову Агоносвоса, но промахнулся и едва успел парировать новый выпад. Потом он увидел незащищенное место на теле противника и вонзил меч в живот колдуна. Агоносвос вскрикнул, попятился на негнущихся ногах и, схватившись руками за меч Хокмуна, попытался вывернуть его из рук герцога. Затем он широко развел руки, начал что-то говорить и упал, распростершись, в мелкую лужу.
Тяжело дыша, Хокмун прислонился к стволу дерева. Кровь начала приливать к онемевшим конечностям, и боль в них усилилась.
Оладан поднялся из грязи. Его трудно было узнать. Колчан со стрелами валялся на земле, и карлик, подняв его, сейчас осматривал оперение стрел.
— Некоторые поломаны, но я заменю их, — сказал он.
— Откуда они у тебя?
— Ночью я решил побродить по лагерю Агоносвоса. В одном из фургонов я нашел лук и стрелы и подумал, что они могут пригодиться. Вернувшись к нашему фургону, я заметил, что туда вошел Агоносвос и, догадываясь о его намерениях, предпочел спрятаться.
— Но как тебе удалось не отстать от лошадей? — спросил Хокмун.
— Я нашел себе даже более быстрого союзника, — улыбнулся Оладан и указал на появившееся в этот момент из-за деревьев удивительное существо. У существа были невероятно длинные ноги, хотя остальные части тела казались совершенно нормальными.
— Это Влеспин. Он ненавидит Агоносвоса и охотно согласился помочь мне.
Влеспин свысока посмотрел на них.
— Ты убил его, — сказал он. — Хорошо.
Оладан осмотрел багаж Агоносвоса и вытащил оттуда свиток пергамента.
— Карта. И провизии вполне достаточно, чтобы мы могли добраться до побережья. — Он развернул карту. — Это недалеко. Смотрите.
Они склонились над картой. Хокмун увидел, что до Мермианского моря им осталось чуть больше сотни миль. Влеспин отошел к лежащему неподалеку телу Агоносвоса. Секундой позже они услышали его крики, обернувшись, увидели колдуна, живого, который, угрожающе размахивая мечом Хокмуна, решительно направлялся к длинноногому человеку. Меч вошел в грудь Влеспина, ноги его подкосились и он, дергая ими словно кукла, рухнул на землю. Вскоре он затих. Хокмун был потрясен. Из-под шлема донесся сдавленный смех.
— Глупцы! Я прожил уже девятьсот лет. И за это время я кое-чему научился.
Не раздумывая, Хокмун прыгнул на него. Он понимал, что это, пожалуй, его единственный шанс спастись. Агоносвос, хотя и перенес удар, который должен был стать смертельным, заметно слабел. Они боролись, сцепившись, на краю большой лужи. Оладан бегал вокруг них, выбирая момент, и вот, наконец, запрыгнул на спину колдуну и сорвал с его головы шлем. Агоносвос взвыл, и Хокмун, увидев перед собой белую голову старца, почувствовал, как тошнота подступает к горлу. Это было лицо трупа, давно обглоданное могильными червями. Агоносвос закрыл лицо руками и попятился.
Хокмун подобрал меч и забрался на голубую лошадь. Из леса до него донесся голос:
— Я не забуду этого, Дориан Хокмун. Когда ты попадешь в руки барона Мелиадуса, я приду посмотреть на твои мучения.
Хокмун содрогнулся и направил коня в сторону Мермианского моря.
Через два дня небо просветлело, и засияло яркое солнце. Впереди, у самого моря, лежал город, где они смогут сесть на корабль и добраться до Туркии.
3. Рыцарь в Черном и Золотом
Тяжело груженое торговое судно двигалось по спокойным водам океана, летели пенные брызги, и треугольный парус натягивался, словно птичье крыло, под напором сильного ветра. Капитан судна в вышитой золотыми нитями шапочке, ярком жакете и длинных шароварах, схваченных на лодыжках золотыми пряжками, стоял вместе с Хокмуном и Оладаном на корме.
— Отличные лошади, господа, — сказал капитан, указывая на двух огромных голубых лошадей, помещенных в загон на нижней палубе. — Я таких еще не видел. — Он пригладил свою остроконечную бородку. — Вы не продаете их? Я дам вам хорошие деньги.
Хокмун покачал головой.
— Эти лошади дороже мне, чем любые сокровища.
— Охотно вам верю, — ответил капитан, совершенно неправильно истолковывая слова герцога.
Дозорный на мачте что-то закричал и замахал рукой, указывая на запад.
Хокмун взглянул туда и увидел три маленьких паруса на горизонте. Капитан поднял подзорную трубу.
— Клянусь Ракаром — это корабли Темной Империи.
Он передал трубу герцогу, и сейчас Хокмун отчетливо видел черные паруса кораблей. Каждый парус был украшен изображением акулы — символом военного флота Империи.
— Это опасно для нас? — спросил он.
— Это опасно для всех, — мрачно ответил капитан. — Нам остается только молиться, чтобы они не увидели нас. В море становится тесно от их кораблей. Еще год назад…
Он остановился, чтобы отдать приказ своим матросам. Подняли стаксели, и корабль рванулся вперед….
— Да, еще год назад их кораблей почти не было, и торговля шла замечательно. Сейчас они властвуют на море. Вы найдете их армии в Туркии, Сирии, Персии — повсюду. Они провоцируют мятежи и вооруженные восстания против законных правителей. Дай им пару лет, и они подомнут под себя Восток, как это уже произошло с Западом.
Вскоре корабли Гранбретании исчезли за горизонтом, и капитан облегченно вздохнул.
— Я все равно не успокоюсь, — сказал он, — пока не увижу порт.
Туркский порт они увидели только к вечеру и вынуждены были, бросив якорь недалеко от берега, дожидаться утра. А утром с приливом они вошли в городскую бухту.
Немного погодя там же оказались и три гранбретанских боевых корабля. Путешественники не стали задерживаться в городе, запаслись провизией и поскорей отправились на восток, в Персию.
Неделю спустя, миновав город Анкару и перебравшись через реку Кызыл-Ирмак, они уже мчались по выжженной солнцем стране. Несколько раз вдалеке они видели отряды Гранбретании, но им удавалось избегать встреч с ними. В основном, эти отряды состояли из местных солдат-наемников, но встречались и регулярные части имперских войск. Хокмун был обеспокоен этим — он никак не ожидал, что Темная Империя проникла уже так далеко. Однажды они наблюдали за развернувшейся битвой и видели, как легко расправлялись войска Гранбретании с противником. Хокмун в отчаянии все сильнее и сильнее погонял коня.
Месяцем позже, когда лошади вынесли их на берег огромного озера, Оладан и Хокмун были застигнуты врасплох появившимся из-за холма отрядом. Гранбретанцев было человек двадцать. Их звериные маски сверкали на солнце, и это придавало воинам еще более свирепый вид. Солдаты принадлежали к Ордену Волка.
