Брендон Сандерсон - Слова сияния
– Я... я пыталась определить, к какому конкретному виду относится тот спрен, – сказала Шаллан, пытаясь говорить ровно. – В научных целях.
– Так и подумал, – ответил Йалб, хотя толком она ему ничего не ответила. Он дружески махнул ей рукой и убежал прочь.
Шаллан беспокоилась из-за того, что он увидел Узора. Она пыталась оставаться в каюте, чтобы сохранить его существование в тайне, но сидеть взаперти было слишком тяжело, а Узор игнорировал просьбу не попадаться другим на глаза. Поэтому в течение последних дней ей приходилось изучать спрена на виду у всех.
Понятно, что люди чувствовали себя неуютно в его присутствии, но помалкивали. Сегодня они готовили корабль к тому, чтобы идти всю ночь. Мысли о ночном открытом море тревожили Шаллан, но такова цена плавания по отдаленным от цивилизации местам. Два дня назад им даже пришлось пережидать шторм в прибрежной бухте. Джасна и Шаллан высадились на берег и провели время в специально выстроенной для этой цели крепости, заплатив непомерно высокую цену, чтобы попасть внутрь. Моряки все время оставались на борту.
Та бухта хотя и не была настоящим портом, все же имела штормстену и могла укрыть корабль. Во время следующего сверхшторма у них не будет даже этого. Они найдут бухту и попытаются выдержать шквал, стоя на якоре, хотя Тозбек сказал, что отправит Шаллан и Джасну на берег, чтобы они укрылись в пещере.
Шаллан повернулась к Узору, который принял свою объемную форму. Он выглядел как орнамент из преломленных лучей света, отброшенных на стену хрустальной люстрой, только место света заняла темнота, и он был трехмерным. Так что... Может быть, вообще не так уж похоже.
– Ложь, – сказал Узор. – Ложь от Йалба.
– Да, – вздохнула Шаллан. – Иногда Йалб слишком убедителен ради своей выгоды.
Узор тихонько зажужжал. Он казался довольным.
– Тебе нравится ложь? – спросила Шаллан.
– Хорошая ложь, – ответил Узор. – Эта ложь. Хорошая ложь.
– Что делает ложь хорошей? – спросила Шаллан, составляя аккуратные заметки, записывая точные слова Узора.
– Правда.
– Узор, это две противоположности.
– Хм-м-м-м... Свет делает темноту. Правда делает ложь. Хм-м-м-м.
«Спрены лжи, так их назвала Джасна, – записала Шаллан. – Имя, которое им определенно не нравится. Когда я преобразовала в первый раз, голос потребовал от меня правду. Я до сих пор не знаю, что это означает, а Джасна не стала откровенничать. Кажется, она тоже понятия не имеет, что думать о том происшествии. Я не считаю, что голос принадлежал Узору, но не могу сказать точно, так как он, видимо, многое забыл о себе».
Она повернулась к спрену, чтобы сделать несколько его эскизов в объемной и плоской формах. Рисование помогло ее разуму расслабиться. К тому времени, как Шаллан закончила, у нее в голове крутилось несколько полузабытых отрывков из исследования, которые она хотела бы процитировать в заметках.
Девушка спустилась на нижнюю палубу, и Узор последовал за ней. Он привлекал внимание моряков. Моряки – народ суеверный, и некоторые воспринимали его как плохой знак.
В каюте Шаллан Узор расположился на стене рядом с ней. Не имея глаз, спрен наблюдал за Шаллан, пока она искала отрывок, который, как она помнила, повествовал о говорящих спренах. Не только о спренах ветра и спренах рек, которые умели копировать мимику людей и делать игривые замечания. О, они сильно отличались от обычных спренов, но существовал еще один вид, по-настоящему редкий. Спрены, подобные Узору, которые вели с людьми настоящие беседы.
«По словам Алай, Смотрящая в Ночи, очевидно, одна из них, – процитировала отрывок Шаллан. – Записи бесед с нею – а она, безусловно, женского пола, что бы ни говорилось в деревенских сказках алети – многочисленны и достоверны. Шубалай лично, стремясь предоставить научный доклад из первых рук, посетила Смотрящую в Ночи и дословно записала ее историю…»
Шаллан перешла к следующему упоминанию и вскоре полностью запуталась в своих поисках. Через несколько часов она закрыла книгу и положила ее на стол рядом с кроватью. Сферы потускнели и нуждались в подзарядке штормсветом. Скоро они совсем погаснут. Шаллан довольно вздохнула и откинулась на кровати. Пол маленькой каюты покрывали заметки из десятков различных источников.
Шаллан чувствовала себя... удовлетворенной. Ее братьям понравился план, который заключался в ремонте и возвращении преобразователя. Они, похоже, воодушевились, когда младшая сестра объяснила им, что еще не все потеряно. Теперь, когда все должно пойти по плану, ее братья могли продержаться дольше.
Жизнь Шаллан налаживалась. Сколько времени прошло с тех пор, как она могла позволить себе просто сидеть и читать, не волнуясь за семью, не страшась и не ломая голову над тем, как обокрасть Джасну? Она всегда о чем-то беспокоилась, даже до ужасной череды событий, приведших к смерти отца. Это было ее жизнью. Шаллан думала, что стать истинным ученым – недостижимая цель. Отец Штормов! Она считала недостижимым даже ближайший город.
Встав, девушка собрала альбом и просмотрела рисунки сантида, включая несколько нарисованных по памяти после ее погружения в океан. Она улыбнулась воспоминанию о том, как взобралась обратно на палубу, промокшая насквозь и улыбающаяся. Несомненно, все матросы считали ее безумной.
Теперь Шаллан плыла к городу на краю мира, обрученная с влиятельным принцем алети, и могла просто учиться. Она осматривала потрясающие новые достопримечательности, днем делая их наброски, а по ночам читая груды книг.
Неожиданно Шаллан попала в сказку, и это было все, о чем только можно мечтать.
Она порылась в потайном кармане рукава безопасной руки и выудила несколько сфер, чтобы заменить потускневшие из кубка. Однако те, которые вытащила ее рука, оказались полностью разряжены, без единого проблеска света.
Шаллан нахмурилась. Эти сферы зарядили во время предыдущего сверхшторма, положив в корзину, привязанную к корабельной мачте. Те, что в кубке, восстановили два шторма назад, из-за чего они и были на исходе. Каким образом сферы в ее кармане потускнели быстрее? Это противоречило здравому смыслу.
– М-м-м-м-м... – прогудел Узор со стены рядом с ее головой. – Ложь.
Шаллан спрятала сферы обратно в карман, открыла дверь в узкий корабельный коридор и двинулась к каюте Джасны. Ее обычно занимали Тозбек и его жена, но они освободили помещение и перешли в третью, самую маленькую каюту, чтобы Джасна могла занять лучшее жилье. Подобное было в порядке вещей, даже когда принцесса ни о чем не просила.
У Джасны найдется несколько сфер. Дверь в ее каюту была приоткрыта, легонько хлопая в такт покачиванию корабля, идущего вечерним курсом. Джасна сидела за столом, и Шаллан заглянула внутрь, внезапно ощутив неуверенность, стоит ли ее беспокоить.
Девушке было видно, как Джасна, поднеся руку к виску, смотрит на разбросанные перед собой бумаги. Взгляд принцессы казался обеспокоенным, лицо – измученным.
Совсем не та Джасна, которую привыкла видеть Шаллан. Уверенность сменилась переутомлением, самообладание уступило место беспокойству. Джасна начала что-то писать, но остановилась после нескольких слов. Опустив перо, она закрыла глаза и начала массировать виски. Вокруг ее головы появилось несколько бешено вертящихся спренов, похожих на пылевые вихри. Спрены усталости.
Шаллан отпрянула назад, почувствовав, что сейчас слишком неподходящий момент. Джасна с опущенными защитными барьерами. Шаллан начала красться прочь, но голос с пола неожиданно произнес:
– Правда!
В испуге Джасна подняла глаза и встретилась взглядом с Шаллан, которая, конечно же, отчаянно покраснела.
Опустив голову, Джасна увидела на полу Узора и снова надела маску, приняв подобающую позу.
– Да, дитя?
– Мне... мне нужны сферы... – проговорила Шаллан. – Те, что были у меня в кармане, потускнели.
– Ты занималась преобразованием? – резко спросила Джасна.
– Что? Нет, ваша светлость. Я обещала, что не стану этого делать.
– Тогда дело во второй способности. Зайди и прикрой дверь. Нужно поговорить с капитаном Тозбеком; она не закрывается как следует.
Шаллан вошла внутрь, захлопнув дверь, хотя защелка не сработала. Испытывая смущение, она шагнула вперед, сцепив руки.
– Что ты делала? – спросила Джасна. – Полагаю, это связано со штормсветом?
– Кажется, я заставила появиться растения, – ответила Шаллан. – Ну, на самом деле, только их цвет. Один из моряков видел, как палуба позеленела, но все исчезло, когда я перестала о них думать.
– Да... – проговорила Джасна.
Она пролистала одну из книг, остановившись на определенной иллюстрации. Шаллан уже видела ее прежде; она была такой же древней, как воринизм. Десять сфер, соединенных линиями, образовывали фигуру, похожую на песочные часы, положенные набок. Две сферы в центре выглядели почти как зрачки. Двойной глаз Всемогущего.
