Токацин - Солнечный змей
— Слишком много вранья в этом году, — покачал головой Фрисс. — Чего боятся норцы? Что плохого с ними случится? Мы плывём в Моагаль, а не они — чего им здесь бояться?!
— Того, что приходит из каменных городов, — неопределённо усмехнулся Нецис. — Та-а… поверь, Фрисс, у них есть основания для тревоги. И чем меньше они знают, тем… Та! Правее!
— Па-а, — на спине Речника зашевелилась примотанная к нему Аста. Она схватилась лапами за его плечи и замахала крыльями.
— Тише, мелочь, — пробормотал Фрисс, опускаясь на одно колено и прикасаясь ладонью к воде. — Река-Праматерь, не оставь нас в пути…
Неповоротливый плот медленно разворачивался на спине колдовского течения. Тёплая вода колыхалась под рукой, и что-то просвечивалось под чёрной гладью, — зыбкие очертания обрыва, испещрённого норами, плотов на волнах, стройных белых башен…
— Река-Праматерь, — прошептал Фрисс, наклоняясь к самой воде. Аста заглянула в омут и испуганно пискнула, прижимая уши к голове.
— Па-а! Не-е-е! — она потянула Речника за плечи. Фрисс досадливо вздохнул и поднялся с настила.
— Чего тебе? Опять проголодалась?
— Мрряф, — шевельнул хвостом Алсаг. — А ещё говоррят, что я много жрру!
— Ты много пьёшь, — хмыкнул Нецис, подбирая шест и вглядываясь в тёмную муть. — Что ты увидел, Фрисс? Взгляд у тебя странный.
— Ешь, Алсаг, — Фрисс положил перед котом половину вяленой рыбины. — Еда у нас пока что есть.
Он откусил немного от второй половины, прожевал и сплюнул на ладонь. Аста слизнула кашицу и пискнула, поставив уши торчком.
— Видел? Ничего… Мне голос воды не нравится, — вздохнул Речник.
— Та-а… не знаю, что сказать тебе, Фрисс, — удивлённо мигнул Некромант. — Шум воды, ты имеешь в виду? Она как-то не так течёт? Здесь живут Речные Драконы, они часто крутят воду, может, этот звук тебя смущает?
— Нет, — покачал головой Речник. — Тебе не слышно, Нецис? Вся эта река чего-то боится. Я слышал это на берегу Миакондо, но страх там был не так силён. Чем дальше, тем хуже.
— Река боится? — Нецис, щурясь, посмотрел на золотистое небо. Рядом с солнечным диском, медленно движущимся к зениту, к желтизне примешивался багрянец. Некромант поморщился и опустил взгляд.
Двухвостка, тихо всхрапнув, переступила с лапы на лапу, и весь плот качнулся под ней. Выпустив из пасти недоеденный лист, она тревожно заревела и замахала хвостами. Нецис забрался на её панцирь и вгляделся в зелёный туман.
— Та, синхи! Мы правильно плывём, — он спрыгнул обратно и встал у головы Двухвостки с шестом наперевес. — У Флоны тонкое чутьё. Мы идём по воде Асвади — и идём прямо к устью. Фрисс, посмотри на реку!
Речник взглянул под плот и нахмурился. От воды едва заметно тянуло гнилым мясом.
— Асвади, — пробормотал он. — Что за дрянь течёт в этой речушке?!
Волна мягко внесла плот в широкое устье обмелевшего канала и разбилась о каменный уступ, покрытый сухими водорослями. Фрисс оттолкнулся шестом от покатого склона — палка стукнула по скрытому тиной камню — и осмотрелся по сторонам. Тяжёлый плот медленно плыл против течения, всплывшие водоросли и почерневшие листья липли к нему, как щупальца, обвивали брёвна. Речник столкнул в воду лиственный сор и поёжился — ему померещилось, что тина хватается за палку и ползёт по ней вверх.
— Та-а… Дороги Нерси обычно надёжны, Фрисс, — Некромант сидел на панцире Двухвостки, щурясь на чёрные камни. — Как сухопутные, так и водные. Надеюсь, в Моагале это правило не нарушается. Асвади — совершенно незнакомый мне водоём. Могу только сказать, что для купания он непригоден.
— Это-то понятно, — буркнул Речник, вороша палкой вязкую чёрную воду. — Что за холмы тянутся с двух сторон? Это всё было руслом Асвади?
Широкие базальтовые гребни поднимались над водой и обрывались снова на дно пересохших котлованов, над которыми на корнях-подпорках поднимались приземистые деревья. Кроны их показались Речнику чрезмерно жидкими — солнце сочилось сквозь них, и вся засохшая грязь была в жёлтых бликах.
— Это всё была река, — прошептал Фрисс, поднимаясь повыше, чтобы разглядеть края котлованов. — Это её русло… Все эти камни были под водой…
— Не позднее этой весны, я думаю, — пожал плечами Нецис. — Зимних дождей хватило на весну, а потом солнце высушило канал. А ещё раньше это была набережная Асвади, с причалами и ограждениями из каменных змей.
Речник подцепил пучок водорослей на краю набережной. Кости и горстка чешуек высыпались из тины.
— Река-Праматерь… — он сел на панцирь Двухвостки и взбаламутил шестом воду. — Нецис! Если от края до края неба сейчас засуха, и вода ушла из каждой реки, — то где она сейчас?! Небесные озёра должны были уже до краёв наполниться!
Он посмотрел на навес над плотом, на бесполезную мачту и плетёный парус, ещё до отплытия снятый и положенный под циновки. Воздух над каналом колыхался медленно и лениво, как растопленный студень.
— И ветер где-то затаился, — вздохнул Фрисс. — Хотел бы я знать, где сейчас наши ветра и дожди!
Нецис пожал плечами.
— Узнаешь, Фрисс. Все мы узнаем, когда Кровавое Солнце погаснет. Будет в избытке и ливней, и ураганов… Подвинься, Фрисс. Близится полдень, мне лучше лечь.
Речник бросил несколько широких листьев поверх тюков с сеном.
— Нецис, ты наколдовал бы свой серый покров. Мы все посторонились бы, места тут много. Зачем тебе мучиться?!
— Та-а, ассинхи, — покачал головой Некромант, растягиваясь на тюках. — Слишком опасно, Фрисс. Вас много, кто-нибудь да обожжётся. Это скверные ожоги. Я полежу пока… Можешь плыть, можешь стоять, но смотри, чтобы никто не сошёл на берег.
Тихий тоскливый вой множества голосов летел над водой на закате, и Фрисс ежился от внезапных порывов ледяного ветра, пробирающих до костей — но ни один лист на деревьях не шевелился, и по-прежнему было тяжело дышать. С воем долетали скрипы, костяной стук и тяжкий скрежет. Огромный город приближался. Речник смотрел на берег и видел над заваленной водорослями набережной зеленоватые огоньки. Болотные огни поднимались из расщелин и провожали плот, вереницами летели над берегом, но текучая вода, даже такая грязная и отравленная, как в Асвади, их страшила.
— Пшли! — Фрисс показал огням серебряный перстень.
Нецис вскинул руку, и зеленоватый свет погас — духи праха рассыпались серой пылью, искры ледяного огня брызнули во все стороны, поспешно впитываясь в гниющие водоросли. Плот ткнулся в обломок большого каменного кольца, выступающий из откоса.
