Александра Верёвкина - Осколки вечности
Очутиться внутри оказалось не так-то просто. Проектировщики при создании этого монстра явно не рассчитывали на кого-то, столь же коротконогого и неспортивного, как смехотворно упрямая Астрид, поэтому без жертв не обошлось. Для начала я едва не прищемила себе палец, затем по неосторожности зарядила ногой в грудь вызвавшегося на помощь Леандра, после чего успокоилась и расслабленно развалилась в комфортабельном кресле. Владелец стального чудища утрамбовал в багажник желтый квад, выгнал своего питомца из гаража, ловко и, будем надеяться, надежно прикрепил к крыше второго четырехколесного собрата, но с ярко-красными крыльями, и торжественно занял водительское место.
До туманного пункта назначения добирались долго, однако я ничуть не ощутила течения времени за стрекочущей болтовней истинного мастера ораторского дела. До сих пор не понимаю, как ему удается сохранять лицо даже в гнетуще мрачных ситуациях? Ни тени грусти в озорно блестящих весельем глаз, ни единой притворной улыбки, ни намека на идущие на спад интонации. Лео был бесконечно счастлив, хоть внешность постепенно свидетельствовала об обратном. Я заметила разломившую уродливый шрам надвое морщинку, возникающую на лбу всякий раз, когда на особо крутых виражах приходилось до упора выкручивать руль. Или ежеминутную привычку то расстегивать почти идентичную моей куртку до середины груди, то застегивать до подбородка. Не укрылись от моего внимания и синюшные ногти, венчающие белесые паучьи пальцы. Ему стало хуже. Гораздо хуже, на мой взгляд.
Впрочем, о самочувствии лгунишку спрашивать бесполезно. Правды от него все равно не добьешься. Поэтому я аккуратно накрыла ладонью его словно исхудавшую за ночь кисть, чуть не вздрогнула от восприятия замогильного холода и с натянутой улыбкой на устах уставилась на дорогу. Лео хмыкнул, подтянул мою руку к потрескавшимся, шершавым на ощупь губам и оставил на коже студеный поцелуй.
По прибытии мы, точно по команде старт, выпрыгнули из салона (притом некоторые из нас приземлились не слишком удачно) и приступили к обстоятельным приготовлениям. Лео споро вызволил квадроциклы, достал с заднего сиденья защитное снаряжение, прихваченное специально меня. Оттуда же появилась на свет и невразумительная конструкция из алюминиевых стержней, тонких труб и белого полотнища с аршинной надписью, которую я так и не сумела прочитать в сложенном виде. Из всего этого он за секунды соорудил огромный стяг, перекочевавший в крепление на борту его алого мотовездехода. Мне, само собой, достался желтый.
Инструкции по эксплуатации вверенного транспорта я получила еще в машине, а посему нетерпеливо оседлала пугающий агрегат, быстренько опробовала пальцами малочисленные рычажки и восторженно окинула глазами горизонт. Бескрайняя равнина, окаймленная трассой, что простиралась далеко за спиной, и лазурным небом. Безлюдная, абсолютно дикая территория, ничем не напоминающая о цивилизации. Здесь не было назойливых линий электропередач. Не шумели поезда, движущиеся по обегающим округу железнодорожным путям. Не кружили на бреющем полете птицы. Мы угодили на край света. Вдвоем. Нарочно. Чтобы забыться, перебросить через плечо проблемы, звонко и необузданно рассмеяться в лицо невзгодам и окунуться в иной мир, полный новых побед и приобретений.
Я первой сорвалась с места, пробуя на вкус каждую незначительную мелочь. Хватала ртом радушные порывы свежего, пахнущего хвоей ветра. С удовольствием вслушивалась в звук раздувающейся на спине куртки. Отделяла собственный крик бодрящего восторга от урчания громкого, хоть и не слишком мощного двигателя. И без остатка отдавалась каждой минуте и мгновению.
Лео зорко отследил мой тренировочный круг и не удержался от искушения подпортить мне удовольствие жутко брюзгливыми нотациями.
— Отлично, котик, — для галочки ввернул он, когда я по его команде вернулась к финишной прямой. — Но не без ошибок. Во-первых, чего ты сидишь, как приклеенная? Расслабь мышцы, избавься от напряжения, позволь телу насладиться ездой! На кваде нельзя разваливаться, как в любимом бабушкином кресле! Будь живой, двигайся! Здесь тебе не асфальтированная трасса. Кочки, ямочки, 'волны', все атрибуты природы на месте! Так вот их стоит преодолевать без страха. Почувствуй квад и сама все поймешь. Передние колеса отрываются от земли? Подними очаровательную попку, согни колени, словно две пружины, расставь локти и налегай вперед, чтобы сбалансировать квадроцикл. Если наоборот, приподнимается задняя ось, делай то же самое, только теперь уже отклоняйся назад. Попробуй, — я изобразила требуемое и с легким сердцем уселась обратно на сиденье, жадно поглощая дальнейшие указания. — Во-вторых, куда ты смотришь?
— Глупый вопрос, — обиженно буркнула я, волей случая влезая в шкуру нерадивой ученицы, — вперед, конечно. А надо глазеть по сторонам? Выискивать светофоры?
— Грубая ошибка девчонок-новичков, — больно цапнул меня за живое кровопийца. — Смотреть нужно не вперед, а вдаль. — Великолепная формулировка! Как будто вперед — это вовсе даже не вдаль! — Суть этого в том, чтобы научиться просчитывать траекторию движения и оценивать препятствия. Ну и в-третьих, куда поворачиваешь, туда и наклоняешься. А то ты вообще неизвестно, о чем думаешь, когда входишь в вираж!
Вот зануда! Сейчас поглядим, кто тут девчонка-новичок с мыслями набекрень!
Горя возмущением, я до упора вдавила большим пальцем рычажок газа и со всего опора рванула вперед, не забывая при этом применять на практике полученные советы. Очень скоро мной овладело обещанное еще в машине чувство уверенности. Казалось, будто я с детства приучена рассекать огрубевшие стебли лежалой травы четырьмя широкими колесами. Квад отзывчиво исполнял любое мое желание, а тело постепенно подстроилось под его лихой ритм. Ни кочки, ни валуны отныне не представляли собой опасности. Об азах равновесия я и вовсе позабыла, поэтому вскорости обратила внимание на виртуозные трюкачества Лео. Его соратник, конечно же, оказался не в пример скоростнее моего. Покуда я неслась к горизонту на максимально возможных шестидесяти километрах в час, квадроцикл вампира рассекал воздух как минимум в полтора раза быстрее.
С небольшим опозданием я обратила внимание на знамя, горделиво развевающееся по правую руку от парня. 'Ты — моя Вселенная', - складывалось из рукописных красных букв, не совсем аккуратных, местами размазанных, порой налезающих на соседа. Оборотная сторона транспаранта гласила следующее: 'Подпись: твой безголовый Космос'. Прочтя это, я дрожащими пальцами вцепилась в тормоз. Четырехколесный байк услужливо замер посреди заброшенно поля. Я сняла шлем, отлепила от лица наэлектризованные пряди волос и пустыми глазами окинула мертвую округу.
