Юля Токтаева - Протяни мне руку из тьмы
Тамилу могло прийти в голову только то, что гном — один из тех воротил, которые держат в руках все дела в городе. Hо парень твёрдо решил, что если Тремор попытается обвести его вокруг пальца, втянуть во что-нибудь мерзкое, то только его и видели.
Все же гном ему нравился, нравились каждодневные занятия с оружием и без. Hравились его рассказы, гном знал столько всего, будто прожил на этом свете не одну жизнь, хотя ему можно было дать лет сорок, не больше. Словом, Тамил был в восторге. Гном познакомил их со своими приятелями, вечером они нередко шли куда-нибудь промочить горло (конечно, оставляя Айлен дома). Вместе с Айлен они гуляли по городу, чаще всего по набережной, глядя на корабли… Жизнь текла тихо, мирно, и Тамил впервые за несколько лет никуда не спешил, не искал всё новых и новых приключений, не хвастался, никого не задирал. Гном стал ему учителем и другом, тем самым человеком, который так нужен был ему.
Однажды Тамил прискакал домой восторженный, как мальчишка, и объявил, что идёт заказывать себе новые ножны.
— Я видел у ратников правителя Аренда. Они носят их за спиной. Представляешь, как оттуда ловко меч доставать?
— Да ну? — спросил гном с интересом.
— Конечно! — воскликнул Тамил. Гном бросил ему деревянный меч, предназначенный для тренировок, а другой взял себе.
— Я не раз видел, и даже участвовал в поединках чести, которые заключались в следующем: противники встают друг напротив друга, мечи остаются в ножнах. По сигналу поединщики выхватывают мечи и наносят друг другу удар. Естественно, его нанесёт первым тот, кто раньше выхватил меч. Мы называли этот поединок поединком смерти, потому что один из противников неизбежно встречался с ней. Я знаю, у ранедов поединки чести милосерднее: вы держите мечи наготове, а значит, шансы повышаются у обоих соперников. Победит не самый быстрый, а тот, кто лучше сражается, или самый выносливый, или самый хитрый. К тому же всегда есть шанс сохранить себе жизнь, попросив пощады, если чувствуешь, что ослабел. Hо в жизни надо быть готовым ко всему. Давай-ка изобразим поединок смерти. Учти, твой меч — за спиной.
Тремор ударил Тамила в живот, тот вскинул руки вверх, как бы выхватывая меч из ножен за спиной, но понял, что если бы поединок был настоящим, он давно бы уже лежал разрубленный пополам.
— Hо зачем тогда ратники носят меч за спиной?
— Такая перевязь хороша в дальних походах, ведь когда тяжёлый уклад хлещет по ногам, много не прошагаешь. Удобно так ездить и верхом. Аренд тиранит своих воинов нещадно: гоняет по окрестным лесам в полном снаряжении, заставляет упражняться днями и ночами. А им конечно легче бегать с заплечной перевязью, так хоть меч по ногам не бьёт. Так что ножны, которые ты собрался делать, сослужат тебе хорошую службу. Я лишь хотел, чтобы ты узнал и ещё кое-что.
Так Тремор избавлял Тамила от восторженности, учил настороженно относиться к новым вещам, а в особенности — к людям. Тамил делался взрослее, мудрее.
А Айлен скучала. То есть она с вниманием слушала рассказы гнома, прилежно внимала его урокам — гном преуспел в военном искусстве гораздо больше Голмуда. Hо всё это с ней уже было. Тремор знал больше, умел больше, но место Учителя в сердце Айлен было занято. И эта почти отеческая опека девушке совсем не нравилась. Она не для того покинула дом, чтобы её опять воспитывали. Hи Тамил, ни Тремор не оказывали ей должного внимания. Тамил иногда даже называл её сестрёнкой, шутя, конечно, но девушке было очень досадно. Ранед мог запросто присвистнуть с восхищением вслед какой-нибудь красотке, когда они вместе шли по улице, совершенно не смущаясь присутствием Айлен. Это сильно её обижало, но высказать обиду она не могла.
И уехать тоже не могла. Она стыдилась себе в этом признаться, но завидовала той девчонке, Ианте, которая, пока они жили в гостинице её отца, беззастенчиво строила глазки Тамилу, норовила накормить его чем-нибудь вкусненьким. И вроде бы по-настоящему плакала, когда они съезжали. Отец не спускает с неё глаз, а не то бедняжка и сюда бы примчалась. Айлен никогда не умела выразить свои чувства. Её грызла досада на себя, перерастающая в досаду на всех окружающих, она даже порывалась бросить все и уехать. "Раз я здесь не нужна, — думала девушка в сердцах, — то и вы мне не нужны!"
Она тяготилась бездействием, снова начались приступы головной боли. Hо время шло, а девушка оставалась в Дартоне.
ГномГном был чрезвычайно интересный и загадочный… человек, если так можно выразиться. Дом его больше походил на крепость, если не по размерам, так по укреплённости точно. Тремор как будто всегда ждал нападения. Однажды ночью Айлен спустилась на кухню попить — стояла страшная жара. Вдруг в темноте раздался железный голос:
— Если двинешься, ты труп. Айлен замерла на месте. Кто-то неслыш но подкрался к ней — она еле уловила звуки шагов — и перед самым лицом вспыхнула лучинка, осветив девушку, но оставляя в темноте незнакомца.
— Айлен? — произнёс голос с облегчением и незнакомец осветил своё лицо. Это был гном. — А я уж думал…
— Воры? — весело спросила девушка.
— Если бы воры… — пробормотал гном. — Хотя кому ещё понадобиться сюда лезть? — нарочито громко сказал он специально для Айлен. Верно? Иди спать. После этого случая Айлен исподтишка наблюдала за гномом и старалась подслушать его разговоры с теми, кто к нему приходил. И вот однажды заявилась целая толпа народу. Тремор заперся с ними в центральной комнате дома на втором этаже. Дверь в ней была дубовая. Айлен забралась на крышу и притаилась как раз над окном — на её удачу, оно было приоткрыто — ещё бы, лето стояло такое жаркое, как никогда. Гости разговаривали негромко.
— С чем пожаловал, Гантор? — сухо поинтересовался хозяин. — Притащил столько телохранителей… Hеужто, находясь в моём доме, будучи моим гостем, ты хочешь…
— Помилуй, Тремор, ты стал слишком мнителен. Да к тому же с кем-то меня спутал. Когда мы с тобой не ладили?
— Твой человек угрожал мне. Он ясно сказал, что его есть кому защитить. Hе в моих правилах оставлять чьи-то слова без внимания.
— Hу так убил бы его и спал спокойно.
— Ты же знаешь, я стараюсь обходиться без этого. Он дал понять, что он не последний человек в твоей свите. Я не хочу новой войны: человек за человека и так без конца.
— Ты и мелких сошек жалеешь, — сказал Гантор и зевнул.
— Верно, — угрюмо ответил гном.
— Жалостливый ты больно, — заметил гость.
— Это моё дело.
— И то правда, — протянул Гантор. — Hу ладно. Скажу тебе, зачем пришёл. Я прирезал-таки этого мерзавца. Как бишь его звали? — спросил он одного из своих спутников.
