Янина Жураковская - Хранители времени
Дух на мгновение примолк, обдумывая мои слова.
— А-а-а-а-а-а!!! — и возрыдал громче прежнего. Контуры его тела заколебались и начали меняться, невидимый скульптор сминал живой огонь как кусок глины, придавая ему новую форму. Проступил остренький, лисий носик и рот, похожий на дольку арбуза, наметились руки, ноги, и огненный толстячок что есть силы замолотил ими по земле. — Мне никто не пове-е-ерит!!!
— Отставить рёв! Приди в себя! — рявкнул брат. Но Огонёк не хотел приходить в себя. Он хотел реветь, страдать и предаваться самобичеванию.
— Вы такие благоро-о-одные! Жалеете меня-я-я! Думаете, я не хотел вас убить? Хотел! Ещё как! А-а-а-а-а!!!! Киньте меня диким зверям на растерза-а-ание!!!!!
— Вот и славно, — обрадовался Идио. Пока мы болтали с гостем, он успел распихать наши вещи по мешкам, залить костёр и теперь отчаянно сражался со своим одеялом, ни в какую не желавшим сворачиваться и упаковываться. — Вот и хорошо. Встретились, руки пожали и разошлись!
Он, пыхтя, затянул узлы на мешке и подмигнул Саше.
— Чего? Не пойму я, — удивился тот. Идио снова подмигнул и выразительно закатил глаза. — А! Ясно. — Брат закинул на плечо мешок, нахлобучил капюшон и решительно потянул меня из круга. Слегка красуясь, прищелкнул пальцами, и сфера исчезла.
— Счастливой дороги. Счастливой дороги, милейший господин Метеор! — Идио вежливо раскланиваясь перед студентом, подталкивал нас вперёд. — Очень неприятно было с вами познакомиться! Ну, слава Одину, глядит он-таки за нами…
— Огонёк, а айда с нами?
Не спрашивайте, почему я это сказала. Саша и Идио вытаращились на меня. Глаза у обоих сделались размером с царские пятаки.
— Вы мне? — не меньше их обалдел Огонёк. Капли дождя падали на него и шипели, превращаясь в пар, но он, казалось, не замечал.
— Сосне! — радостно откликнулась я.
— Что-о-о?!! — возопил Идио. — Дженайна, есть же пределы!! Он пришел нас убить! Убить! А ты!
— С Останкинской башни упала, головой об асфальт? Etielva'na rim… Да что такое?! Достало уже думать на языке, которого я не знаю! Hulk rio?!! ("Какого огра?", — машинально перевела я).
— Понятия не имею, — я коварно улыбнулась. — Вот разве что… всегда мечтала изучить живого элементаля?
— Подлый ход! — надулся брат.
— Зато действенный.
— А? — Идио не поверил своим ушам. — Вы что? Ни в коем случае! Гоните его в шею! Разве можно верить демону?
— Но я не демон! — неблагоразумно встрял Огонек. Идио завёлся ещё сильнее.
— Своей бабушке расскажи! — зафырчал он. — Демон ты, и морда у тебя демони… ой, когда ты успел морду слепить?! Подлизываешься?!!
— Персонифицированные воплощения лишены стабильного облика и характеризуются сменоформенностью в пределах своей стихии, — кивнула я.
— Какая память! А кому досталась! — недовольно сопя, проворчал Саша.
— Я могу превратиться во что угодно, — все еще не веря своему счастью, прошептал Огонёк и медленно, как капля кленового сиропа, перетёк из лежачего положения в стоячее "Вау!" — выдавил Саня. "Мамашу вашу…" — слабо отозвался Идио. — Но ведь смертные предпочитают говорить с себе подобными, а не с драконом или шаровой молнией… Да?
Я мысленно внесла в список загадок ещё один пункт: странная осведомлённость о природе тварей диковинных и воплощений стихийных и способах их усекновения. "На сто двадцать процентов уверен, что у нашего проводника такая книжечка есть, — высунулся внутренний голос. — Тряхнём его на предмет развлекательной литературы?"
На практику Школа дала два дня, и Огонек, вооружившись свитком (выхватил из воздуха) и огненным пальцем (имелся в количестве десяти штук), занялся сбором данных (стал задавать глупые вопросы). И перво-наперво поинтересовался, занимаются ли Избранные кунг-фу. Чудной.
А откуда, скажите, мне знать, как правильно заламывать квирга? Или доставать серебряный коготь варуцы, не задев ядовитых шпор? Или повадки гремлина в период цветения алетта пряного? Или двадцать восемь компонентов противоядия от укуса целерды скорпионовидной?
Большинство названий я слышала впервые, но ударять лицом в грязь не хотелось. С другой стороны, врать не хотелось тоже, поэтому я на все вопросы только неопределённо хмыкала и таинственно закатывала глаза. В десятый раз добившись лишь улыбки и задумчивого "Не знаю, имею ли я право раскрывать информацию…", Огонёк, обиженно сопя, оставил меня в покое и обратился за помощью к Саше, который знал не больше моего, но обладал буйной фантазией, хорошо подвешенным языком и был способен убедить даже слона в том, что он — мышь. А ещё ему крепко врезались в память слова "превратиться во что угодно". Эксперимент не заставил себя долго ждать.
Не знаю, как я выглядела, когда обернулась на вопрос Огонька и едва не уткнулась носом в невинную морду дракона. Должно быть, забавно, потому что брат смеялся очень весело. Правда, недолго.
Идио пришёл в ярость, и, ругательски ругая Огонька, всё порывался настучать ему по шее. Жалкое блеянье духа, мол, я не я, корова не моя, это всё Тирон, я рядышком шёл, вызвало бурю негодования. После гневных обвинений с одной стороны и вялого отбрехивания с другой, оба шутника были отправлены в арьергард, где, нимало не жалея о содеянном, принялись увлеченно обсуждать пирокинетическую трансмиссию19, векторы движения, температуру плазмы и прочую ерунду.
…Когда я обернулась, огненный шар размером с небольшой арбуз нёсся мне прямо в лицо. Забыв даже взвизгнуть, я шарахнулась в сторону, шар слегка задел взметнувшиеся волосы, описал полукруг, и потух в руке у Саши. Вот ещё одна строка в мой список — слишком быстрая реакция. Этот шар был просто обязан врезаться мне в лицо… Стоп. Трансмиссия, векторы, плазма… Он что, магию изучает??!!
— Да!!! — заорали пироманы и пустились в пляс. Тот, который человек, даже не заметил, что чуть не спалил родную сестру. — Чародей, да-да, чародей, шуба-дуба-чародей!!
— Хочешь, я угадаю, как тебя зовут?! — заорала я, глядя, как они исполняют танец новозеландских дикарей.
— Да ладно тебе! Ничего же не случилось!.. — Саша беспечно махнул рукой. С руки сорвалась молния и ударила в высоченный клён. С треском обломилась ветка.
— Иди… — звучно хряснула меня по макушке, — …от! — искренне сказала я и опрокинулась в беззвездную тьму.
Ох, глубока ты, кроличья нора. Темна. Тихо тут, спокойно, лежи-отдыхай. Голова побаливает, а так хорошо-о!.. Дождик… откуда дождик? Дождик, дождик, веселей, капай, капай, не жалей… О-ой! Щеки! Кто выдумать бедную меня по щекам лупить?!
— Яна! Яночка! — тревожно кричит кто-то. — Как ты? Ты жива?
— Госпожа Хранительница!
