Лана Тихомирова - Особый соус для героя
- Нашелся? - сразу спросила она.
- Нет, Британия.
- Ты чего плачешь?
- У меня с Виктором чертовщина какая-то творится. Я ничего не могу с ним сделать. Он идет. Я не могу его остановить.
- Он идет, это уже хорошо, - озабоченно сказала Британия.
Вот оно, пагубное влияние доктора!
- Он идет, мне кажется, туда, где ему станет только хуже.
- Давай, может, я приеду, где это находится?
Я описала место. Британия меня поняла и обещала приехать.
- Может ударить его чем-нибудь тяжелым по голове? - в заключение сказала она.
А это мысль! Сама вдарю, сама вылечу. К тому времени мы вошли в глухой проулок, я стала озираться в поисках тяжелых тупых предметов и оценивала, смогу ли я маленькая, ударить и свалить этого большого мужчину. Мы подошли к концу проулка. Ничего тяжелого не было, и выбора у меня тоже не было. Я собрала остатки сил и разбежалась. Совершила совершенно немыслимый прыжок на спину Виктора. Он под моим весом подался вперед, мне удалось его развернуть, и он прямехонько въехал головой в стену. По мне прошла судорога. От удара такой силы, могло быть и смещение шейных позвонков. Сотрясение будет точно, главное выбить всю дурь из его головы!
Минуту Виктор стоял, оглушенный. Я спрыгнула с него и встала между ним и стеной, пыталась заглянуть в глаза. Они были закрыты, словно робота выдернули из розетки.
- Виктор, прости, солнышко, - обливаясь слезами, сказала я и коснулась его щеки.
Глаза любимого резко распахнулись, он холодно взглянул на меня. У него были абсолютно чужие зеленые глаза.
- Милый, - пролепетала я.
Виктор резко ухватил меня двумя руками за горло и протащил по стенке вверх. Ощущение не из приятных, я хотела закричать, но он придушил меня и я могла только глотать воздух.
- Это же я, Брижит, - с ужасом глядя, на любимого, я пошевелила губами.
Его руки продолжали сжимать горло сильнее. Я чувствовала, как кровь приливает к голове. Воздуха стало не хватать. В последнем приступе борьбы за жизнь, я саданула Виктора ногой под дых. Он отпустил руки, и я рухнула под стенку. И стала отползать, спасаясь. Виктор ухватил меня за халат и дернул, протащив по асфальту.
Он ухватил меня за волосы и зашиворот и поднял. Я начала визжать и кричать, понимая, что сейчас он меня убьет.
- Тише, родная, тише, - ласково сказал он. Я оцепенела.
Виктор воспользовался моментом и приложил меня головой о стену. В ушах зазвенело, я обмякла на его руках и потеряла сознание.
Глава 16.
- Не устаю задавать себе один и тот же вопрос, - гулко рассуждал ван Чех, - почему каждый раз, когда мы попадаем в очередную передрягу, нас хотят съесть, а, Брижит? Давай очухивайся уже!
Я открыла глаза. Густой бас доктора меня разбудил. Я стала глазами его искать, но в темноте разглядеть что-либо было невозможно. Когда глаза более-менее привыкли, я разглядела сидящую в углу согбенную фигуру доктора.
- Я битых три часа вещаю тебе, а ты не отвечаешь, верх всякого неприличия! - ворчал доктор, - Как ты чувствуешь себя?
Я прислушалась к себе. Головой вращать было нельзя, болела шея.
- Если так лежать, то ничего, - тихо сказала я.
- И кто тебя так приложил? Хотя, я предполагаю, - ван Чех кивнул в другой угол.
Я с тревогой отследила его взгляд. В углу, свернувшись калачиком, лежал кто-то. Я обратила взгляд обратно на ван Чеха. Доктор только невесело усмехнулся. Я перевернулась на живот и подползла к доктору, и только в двух метрах от него поняла, что к ноге моей прикована цепь. Она мелодично зазвенела. Я подергала ногой, и она позвенела еще.
- Мы все здесь на цепи, - устало ответил доктор.
Я посмотрела на него. Свет падал не самый выгодный, но мне удалось рассмотреть вековую грусть в лице ван Чеха, совершенно небывалую. Черные его кудри свисали печально и грустно, лицо его было белым-бело. Голубые глаза лукаво мерцали и были по-прежнему добрыми, но с грустинкой. Губы и левая бровь рассечены.
- Что с вами?
- То же что и с тобой дитя мое, - ласково ответил доктор, он растянулся поперек меня и стал гладить по голове, - Сильно болит?
- Не очень, мутно как-то.
- Бывает. Ты шла меня спасать? Как догадалась, что я тут?
- Я вообще не догадывалась. Я стала обзванивать морги, когда узнала, что вы не были дома с вечера, а потом увидела Виктора. Он, как робот, машина для убийства. Это не он там меня бил и душил. Я не верю, что это делал он! Его так запрограммировали! Он совершенно не узнавал меня, шел по заданной программе… И вот теперь я здесь. А вы как попали сюда? И вообще, где это "здесь"?
Недолго стояла тишина, доктор думал над моими словами.
- Мне позвонили, когда я садился в метро. В доме дер Гловица между мной и Лянкой произошла не самая приятная для двоих сцена. Она плакала, извинялась, говорила, что мне грозит опасность, и что нам с тобой стоит уезжать, несла всякую белиберду. Я не смог отказать ей в участии и вернулся. В квартире мы снова поговорили, я застал ее почти в истерическом припадке, она выпихнула меня из квартиры. Представь: эта Лянка, меня…
А в подъезде меня уже ждали, мешок на голову, пара внезапных ударов, вуа-ля, доктор ван Чех в каменном мешке, ждет, пока его съедят!
- Чего ждет? - вскинулась я, но рука доктора мягко уложила меня обратно на пол.
- Не знаю, толи это сестричка Британии хочет по-прежнему отведать, насколько я жилист, то ли это новый людоед на мою голову объявился - философски ответил доктор, - они, кстати, спрашивали насколько мой молодой стажер мягкая и вкусная! Я сказал, что не щупал и не пробовал, но, на мой взгляд, она слишком тоща и пойдет разве что на холодец или бульон. Каламбур, кажется, им не понравился, и они меня побили. Не сильно, правда, но губы расквасить успели.
- И бровь.
- Это я сам. Терять мне нечего, кроме своих оков, я ударил одного головой, когда сопротивлялся, еще до заточения… Потом долго сидел тут, прощался со всем миром. Интересное занятие.
А тут сначала внесли тебя, а потом его. Я никак не могу добраться до Виктора. Он забился в угол и долго плакал, сейчас успокоился, спит. Они его били, наверное. Тебя, конечно, жутко уделали.
- Спасибо, что вообще в живых оставили, - буркнула я.
- Мне нравится твой подход к делу, Бри. По крайней мере, я рад, что помирать будем вместе, - доктор коснулся холодной шершавой рукой моего лба.
- Зачем сразу умирать? - мой вопрос сорвался капелькой сырости с потолка и упал со звоном на каменный пол.
- Лучше приготовься к смерти, чем потом испытывать под конец ненужные разочарования, - вкрадчиво сказал мудрый доктор, отирая мои слезы, - А если нас кто-нибудь спасет, как это бывало обычно, то будет приятный сюрприз.
- Нас никто не спасет, кроме нас.
