Роберт Холдсток - Железный Грааль
– Вы решили, что богиня говорила о смерти Мерлина и Ясона…
Конан пожал плечами:
– Ну да. Все это дело в Дельфах было посвящено убийствам и грабежу. Все мы это понимали. А ты, насколько мы знали, тоже умер от ран после поединка с Куномаглом.
Урта обменялся с Манандуном долгим взглядом.
– Ясон жив, – сказал он, – и Ниив тоже. Они на Арго, возвращаются на Альбу. И мне не верится, будто Мерлин так глуп, чтобы позволить себе умереть, сколько бы крови ни пролилось в Дельфах. Думаю, не было ли его на борту?
Манандун уставился взглядом в туман:
– Что-то происходит, и нам следует принять в этом участие. В конце концов, это твоя земля. На твоем месте я убедил бы Катабаха нарушить запрет и тронуть один из девятнадцати шрамов. Если бы он призвал Тевтата, тот мог бы вызвать бурю и развеять туман.
Впрочем, уговаривать Катабаха не пришлось.
Из тумана вдруг вынырнула Уланна, промокшая и дрожащая. Она выгуливала собак – иными словами, охотилась, но ничего не добыла.
– Где мои собаки? – спросил Урта, когда она потянулась, чтобы согреться у него под плащом.
– У моря, пялятся в этот забытый богами туман. Чуют свой остров и скулят по нему. Готова поклясться, они его почувствовали!
Им потребовалось не больше минуты, чтобы сообразить, что отсюда следует: Маглерд и Гелард отыщут Альбу в самом непроглядном тумане!
– Возьмите всех коней. Колесницы оставляем здесь. И берем обе лодки, что бы ни говорили здешние жители!
– Колесницу оставлять не должно! – высокопарно заявил Конан.
– Колесница остается! – рявкнул Урта. – У нас нет места. Оставьте ее вместо извинения перед Ноденсом. А золотые щитки будут хорошей платой нашим хозяевам. Не вы ли говорили, что украсть новую ничего не стоит?
Однако упрямые кимбры все-таки сняли колеса и повесили их за спины, как щиты. Хорошие колеса попадались не часто, тем более колеса от колесницы Ноденса.
На берегу, толкая большую лодку по твердой гальке к морю, Манандун тихонько заметил:
– Возможно, конечно, что псы чуют свою хозяйку, Ниив. Ты ведь доверил их ей, помнишь? Они слушались ее и после того, как Мерлин ее бросил.
Урта, лицо которого налилось кровью от напряжения, столкнул лодку на воду.
– Лишь бы переправиться, друг Манандун, – только и вымолвил он. – А теперь заводите лошадей и уложите их. Пока на море спокойно, можно погрести. Поторапливайтесь. – Он оглянулся на скрытое в тумане селение. – Знай я, какой бог заботится о Мерлине, я бы обратился к нему с просьбой устроить нашу встречу. Но я не знаю, так что придется нам постараться самим. Маглерд! Гелард! Сюда!
Глава 8
ТРУДНАЯ ПЕРЕПРАВА
Через пролив шли в густом тумане, а теперь Арго, пробиравшийся вдоль побережья, не упуская из виду крутые серые утесы, хлестал шторм. Бухта все не открывалась. Высокие волны обрушивались на палубу и проникали в трюм, где сидели, сбившись потеснее, чтобы противостоять качке, аргонавты. Рубобост, смуглый дак, привязавшись веревками к мачте, вцепился в рулевое весло, сильной и опытной рукой удерживая судно подальше от линии берегового прибоя. Парус надорвался вдоль реи, и Ясон, закутавшись в мокрый плащ, с кормы следил, как расходится прочная парусина.
Впереди, прижавшись к крутой носовой балке, лежала ничком маленькая северянка – волшебница Ниив. Ее темные волосы сбились в колтун, а острый взгляд неотрывно обшаривал утесы, чтобы не пропустить приметы входа в бухту.
Впервые в этом странствии Ясон ощутил тупую боль отчаяния. Он не мог допустить, чтобы его, как обломок кораблекрушения, выбросило не на тот берег. Остров был слишком велик, и путь к его сердцу лежал по одной из пяти рек, проложивших себе путь силами, превосходящими даже могущество его старых богов.
– Богиня, помоги нам! Мне нужно на этот берег. Там мой сын!
Он обернулся к грозному лику Миеликки. Фигура скалилась на него с кормы. Узкие глаза демона, презрительно искривленный рот. Где когда-то улыбалась божественная Гера, розовогубая, с добрым взглядом, теперь стояла эта северная ведьма, ставшая новой проводницей корабля. Гера излучала солнце, благоухала вином и оливами. Госпожа Леса была тенью мрачных, заснеженных дебрей, где полгода одна луна лила бледный прозрачный свет на скованный морозом мир.
Голос Рубобоста прозвучал еще одним воплем ветра и ливня:
– Море получит свою добычу! Мне не удержать весла! Ясон, надо попробовать выброситься на берег!
– Нет! Держи курс. Держи, пока кормило не треснет!
– Раньше треснет моя спина! На каждой волне перегибает пополам!
– Держись!
Ясон положил ладони на щеки злобного лица, вырезанного из березы. Ему показалось, что глаза богини насмешливо скосились на него. Миеликки ненавидела его. Ни разу не заговорила с ним с самой Греции.
– Гавань, дай укрыться от бури! Молю тебя, Госпожа! Пусть разойдутся утесы или ветер спадет.
– Ни то, ни другое не в моих силах, – пробормотала богиня. – Но я позабочусь, чтобы хребет этого великана остался цел. Он стоит большего, чем ты, Гнилая Кость. И я помогу своей дочери, что теперь на носу.
Арго зарылся носом в волну, накренился, мачта угрожающе заскрипела. Бессильно захлопал разорванный парус. Под низкой палубой промокшие бледные аргонавты, набранные для этого плавания в пяти странах, закричали в ужасе, подхватив вопль дака, требовавшего выбросить корабль на берег. Над палубой закружил морской орлан, высматривая легкую добычу.
И тут послышался крик Ниив, едва не затерявшийся в реве ветра:
– Проход! Проход в бухту!
Она сквозь завесу дождя искала глазами Ясона, указывая рукой к югу. Берег словно отступил от них: верный знак, что это устье реки. Рубобост, вскрикивая от напряжения, навалился на весло. Волна ударила в борт, отбросив Ясона. Но он отполз обратно, вызвал наверх двух моряков и сорвал парус, помогая даку сделать свое дело, а хрупкому кораблику прорваться сквозь ревущий шквал и бешеный прибой к широкой серой полосе распахнувшей объятия земли.
Еще немного – и они в гавани, якорь брошен, корабль качается на волнах, но защищен от ярости бури. Еще немного – и ветер спадет, тучи расходятся, небо светлеет. От Арго поднимается пар. Голые моряки отжимают соленую одежду, потом расчищают палубу и закрепляют тюки, снасти и бочонки, сорванные качкой. Смеются и задирают друг друга, занимая места на скамьях гребцов, готовятся к плаванию вверх по реке.
Не все. Шестеро угрюмых темнолицых мужчин так и сидят, устало скорчившись на скамьях. Остальные не замечают их. И Рубобост как упал, так и заснул на месте, выжатый досуха борьбой со штормом. Ясон стоит рядом с Миеликки, разглядывая темноволосую девушку, присевшую на носу. Подождав немного, он выходит вперед и машет ей. Она неохотно пробирается по палубе, встречается с капитаном у духа Арго.
