Ростислав Левгеров - Тысячеликий демон
Вокруг была непроглядная темнота, вязкая и плотная, как вата. Лишь звёзды и далёкая, где-то скрытая луна вносили обрывки света в великокняжеские покои. Этот смутный свет лёг на пол, повторяя контуры окна.
Голова Лорна лежала на груди Мечеслава. Сон не шёл. Великий князь размышлял, почему же опять так получилось. Завтра ему будет казаться, что этой ночи не было, что всё это сон. Такое с ним не может происходить, он нормальный человек, а Лорн… он, может быть, ночной демон, являющийся к нему во снах.
Но Лорн реален, вот он – спит, так доверчиво прильнув к Мечеславу. Его волосы щекочут лицо великого князя; молодая, сильная рука мирно легла на живот.
– Проснись, друг сердечный, – прошептал Мечеслав. – Тебе пора вставать.
– Да, я слышу, – сонно ответил юноша.
– Расскажи мне, что там?
Лорн сел, поджал ноги под себя и протёр глаза.
– В Хордреве и в Курчене, – прямо начал он, – да и во всех Равногорских княжествах, по всем лесам, вплоть до пригорья, ходят слухи… Слушай, у тебя есть выпить что-нибудь?
– Вон там, справа от окна, – Мечеслав нетерпеливо взмахнул рукой. – Продолжай.
Лорн прыгнул, как кошка, безошибочно нашел кувшин с водой, стоявший на столе у окна, и выпил прямо из него.
– Как ты всё находишь во тьме? – вглядываясь в полумрак, поинтересовался Мечеслав. – Ты ведь не человек, верно?
Он услышал, как Лорн закашлялся.
– Ты что? С чего ты это взял?
– Ладно, не будем. – Мечеслав встряхнул головой, будто прогоняя наваждение. – Продолжай, что там, у равногорцев?
– Ничего хорошего. Везде ходят слухи о нечисти, заполонившей лес. В одном глухом местечке, на берегу Лесной, нашли деревню с мертвецами. Ещё рассказывают о тенях, живущих во тьме, о жутких криках…
– Что ещё?
– Князь вустичей Кирьян повесился недавно, а перед смертью сказал, что скоро тьма накроет всю землю, от края до края.
Мечеслав поежился.
– Не может быть. – Его голос странно прохрипел. Великий князь откашлялся и добавил: – Кирьян был лишен предрассудков.
– Вот именно, – согласился с ним Лорн. – Поэтому сын князя, забыл имя… вроде Корочан? Он обвинил в его смерти соседей, курченей.
– Хорошо, пусть грызутся. – Мечеслав довольно потянулся. – Про нас забудут.
Он почувствовал на себе взгляд юноши.
– Что ещё скажешь?
– Венеги едут. Но им угрожает опасность. Вышли людей навстречу.
– Какая опасность? Что, всё та же? Нечисть?
– Дела и правда плохи, – серьёзно сказал Лорн. – А Искра, она очень даже ничего…
– И ты хочешь сказать мне после этого, что ты обычный человек? – немного раздражительно сказал Мечеслав. – Отвечай!
И услышал в ответ смех.
– Мой повелитель, – произнес Лорн, – у меня есть тайна, которую я раскрыть тебе пока не могу. Но я человек. Именно человек, больше человек, чем, к примеру, твой отец.
– Вот как? – после неловкой паузы пробормотал Мечеслав. – В твоих словах обида… или мне послышалось?
Лорн быстро одевался. В темноте его глаза горели, как звёзды. Звякнул, повиснув на шее, медальон, отбросил яркий луч света.
– Никакой обиды, – наконец сказал он. – И я… я люблю тебя. Поверь.
– Не верю.
– Зря. Прощай.
– Иди. Смотри не попадись на глаза кому-нибудь. Надеюсь, больше не свидимся. С меня хватит этого срама.
Мечеслав знал, что Лорн посмеивается. Хитро и незаметно. Лукаво.
– Не старайся. Ты меня не заденешь, – сказал Лорн.
Юноша подошёл к окну. И вдруг его неясный силуэт в окне обрел очертания горбатого, лохматого человека. На миг даже померещилось, что на голове Лорна появились витые зубчатые рога. Мечеслав закрыл глаза, а когда открыл их, уже наступило утро.
Глава 6. Странник
Облака надвигались с запада, с бухты. Фиолетово-серые, клубящиеся, тучные, теснящие друг друга, – горизонт залила сплошная грозовая дымчатая пелена.
Хаук, стоя на краю скалистого уступа, с наслаждением подставил внезапно нахлынувшему ветру лицо. Снял потрёпанную фетровую шляпу с короткими полями, помял её в руках, почесал точащие дыбом жесткие кучерявые волосы с проседью. Он взволновался, улыбнулся; дорожный холщовый мешок соскользнул с плеча и упал на землю.
Внизу волновалось море, кружили чайки, множество разнообразных лодок, кораблей, шаланд заполонили всё побережье Храмовой бухты. На склоне протяжённой приземистой Черной горы, а также и на скошенной вершине раскинулся громадный, контрастный, шумный, грязный, блистательный, и, несомненно, величественный город Вередор – крупнейший во всём мире.
Хауку было чуть за пятьдесят, и внешне он походил на вереса: бледно-розовое лицо с морщинками вокруг глаз и незаметные, выгоревшие на солнце брови. С другой стороны, с тем же успехом он мог оказаться коэдвийцем – такие шляпы носили только в Гвинтане (к ней также прилагалось щегольское перо, которого, увы, нет). Облачен Хаук был в наряд, в каком ходили свободные ремесленники еще во времена Тута Эйкского: старая короткая туника, неясного цвета, близкого к зеленому; синие плотные штаны, заправленные в разлезающиеся сапоги с низкими голенищами. Никакого оружия при нём не имелось, что странно; в зубах торчала дымящаяся курительная трубка из редчайшего красного камня – двахирский обычай. Только то, с какой нежностью Хаук осматривал открывшийся ему пейзаж, говорил о том, что эта древняя вотчина вересов занимает немалое место в его сердце.
– Ну вот, я пришел сюда. – У Хаука была ещё одна странная особенность – он часто разговаривал сам с собой. Его низкий хриплый голос (следствие злоупотребления крепким копским табаком) звучал при этом тепло и доверительно. – Да, здесь мне придётся остаться надолго.
Вередор не имел стен, ибо просто невозможно оградить этот бурлящий котел. Рынки и лавки, окруженные горами тюков, штабелями ящиков и доверху нагруженными подводами; корчмы и таверны с яркими, кричащими вывесками; шумные пристани, пропитанные запахом рыбы; пыльные дороги, по которым устало брели вереницы мулов и верблюдов, – все здесь было, всё можно тут купить!
В Вередоре жили, сюда приезжали, отсюда уезжали представители, кажется, всех племен, народов и рас. Хмурые высокорослые гхурры, вместе с обильно татуированными дженчами часто нанимались здесь в охранники. Рыбаки-поморы приплывали сюда из дельты Гронга с диковинными, устрашающего вида рыбами. Северяне из Стейнорда (редкие гости!), привозили головы драконов (страшно дорогие!). Южане двахиры и шеньга торговали драгоценностями и пряностями. Тремахи из Шелома и Треары приезжали в Вередор в основном за покупками; представители многочисленных вересских племен зачастую за приключениями. Словом, Вередор, по словам одного мудреца, представлял собой весь этот неуёмный и изменчивый мир в миниатюре.
