Максим Далин - Лестница из терновника-3. Прогрессоры
Маленький Львёнок признался, что там, в приграничной крепости, в подвале, в первый день плена, был смертельно перепуган и с трудом понимал, что делает — Кору догадалась, что о таком не говорят даже родным братьям, и сама впервые в жизни рассказала о своих давних снах, в которых она проигрывала бесценному командиру запретный спарринг на боевом оружии; даже во сне она не могла себе представить, что выиграет такой бой, но и проигравшая, чувствовала запредельное счастье. В ответ Маленький Львёнок прижал её к себе, так что кости хрустнули, и прошептал, чуть не касаясь уха губами: «Несчастные мы дураки, вот что…»
Могло ли чьё-то недоброжелательство хоть чему-то помешать в таком счастливом случае?
Тем более, что на границе вдруг объявился отряд освобождённых пленных. У Кору сразу отлегло от сердца: во-первых, среди них оказался Мидоху, надёжный, спокойный парень, а во-вторых, появление других воюющих женщин сделало саму Кору не исключением, а правилом.
Мидоху улучил момент перекинуться с Кору парой слов.
— Как ты можешь жить? — спросил он скорбно.
Кору это неожиданно рассмешило.
— Очень хорошо, — сказала она. — Не хочу тебя обидеть, брат, но твой печальный голос — это жутко смешно. Скажи, что хуже — лишиться того, чего мы лишились, или лишиться правой руки?
Мидоху смутился.
— Ну… без… в общем, без руки ты — не солдат. А так — нет.
Кору хлопнула его по плечу.
— Вот видишь. Мы с тобой — солдаты, значит, не всё ещё потеряно.
— Тебе грудь не мешает? — спросил Мидоху, смущаясь ещё больше.
— Мешает, — Кору подумала, что это глупо отрицать. — Переучивалась двигаться из-за неё. Долго. Но она, понимаешь, нравится командиру.
— Ты всегда была фанатичным служакой, — улыбнулся Мидоху.
— Я всегда его любила, — сказала Кору. — Я могу рассчитывать на тебя, когда понадобится защищать командира? Я страшно рада видеть тебя живым и рядом с нами, брат. Ты всегда был хорошим бойцом; лишний меч ещё никому не мешал.
— Ты так ведёшь себя, словно метаморфоза не понизила, а возвысила тебя, — сказал Мидоху озадаченно.
— Это так, брат, — кивнула Кору. — Теперь я больше, чем просто телохранитель. Теперь я — идеальный телохранитель, брат. Везде — и в спальне тоже.
— Бесстыдница, — пробормотал Мидоху, смущаясь вконец, даже краснея. — Похабничаешь, как северянка.
— Конечно, — кивнула Кору весело. — Поживёшь в хлеву — пропахнешь навозом. Ничего не поделаешь!
Кору думала, что этот разговор может настроить Мидоху против неё — но он странным образом напомнил её товарищу-бестелесному старую боевую дружбу и укрепил отношения. Кору сочла Мидоху «нашим человеком» и решила, что при случае ему можно будет довериться. Ещё, по её разумению, можно было доверять послам-северянам, особенно Барсёнку Ча, совсем уж «нашему», и кое-кому из лянчинских женщин с хорошими лицами людей, спокойно идущих на смерть. Ночь в приграничной северной деревушке, подслушанные обрывки разговоров и общий душевный подъём заставили Кору заподозрить, что многие волки догадываются об истинной цели Старших Львят.
Догадываются — и идут с ними. Значит, тоже готовы присягнуть Пятому Львёнку. Это внушало радость и надежду.
Но когда утром чудесного весеннего дня отряд, наконец, пересёк границу, страх вдруг воткнулся в сердце Кору, как длинный стилет.
Она смотрела на деревенские постройки, закрытые наглухо, как женские тела — именно от взглядов волков, смотрела на лица соотечественников, напряжённые, привычно испуганные, смотрела на суровые лики Творца, вырезанные из дерева и камня, на звезду Элавиль на синих знамёнах Лянчина — и вдруг подумала…
Неожиданно. Творец, Отец Небесный, милостивый — никак, тут всё так же, как всегда?! Больше полугода прошло, столько всего произошло — и ничего не изменилось? Никто не радуется? Никто не встречает, не приносит воды и мёда, никто не улыбается «нашим» Львятам, которые вернулись, чтобы всех освободить?
Что же получается?
Нас ведь действительно могут проклясть, подумала Кору — и ужас окатил её жаркой волной. Война. С братьями, которые будут жесточе врагов. Это, наконец, осозналось в полной мере.
И с этого момента мучительный страх за Маленького Львёнка так её и преследовал. И Кору была каждый миг готова закрыть командира собой, потому что ждала удара с любой стороны.
Кору пришлось очень недолго гадать, сможет ли она убить брата по вере.
«Брат» попытался обнажить меч против её командира. И она убила. Без малейших колебаний, без угрызений совести, без жалости. И когда отвратительный труп выскользнул из седла на молодую траву, Кору поняла — при жизни он и не был её братом по вере. Она уже приняла другую веру. Более истинную.
Потому что вера в Творца, похоже, раскололась на части. На одной половине оказались рабы Наставников-отступников, готовые предать и быть преданными, на другой — «наши» Львята, верующие в истинную братскую любовь.
Кору не ожидала войны за веру в собственной стране — но так уж выстроились светила небесные. Волки — воины Творца, а ещё они — воины Прайда. Но в священных книгах сказано, что Прайд — священный братский союз — волей Отца Небесного уподоблен прайду истинных львов. «Угрызающий собственных собратьев — да сгинет в пустыне, скуля в одиночестве», — это Кору тоже помнила с детства.
В нынешние ужасные и нечестивые времена Львы и волки угрызали собственных собратьев. Чтобы пресечь это святотатство, прикрытое высокими статусами и громкими, якобы несущими истину словами, стоило сражаться.
С лжебратьями.
Кору не понравился Львёнок Хотуру. Она не доверила бы ему глиняного черепка — а он ведал большим куском пограничной земли. Лев Львов, значит, говорил, что «границу запирают их мечи»? Это тоже ложь. Границу держали не мечи, а слова «наших» Львят — и этот тип, Львёнок по рождению и облезлый деревенский кот по манерам, льстиво мяукал и оббивал ноги, думая, не разорвут ли его на части, случись ему выпустить когти.
Но, послушав разговор, Кору подумала, что когти, пожалуй, так и останутся скрыты мехом внутри мягких лап. У Хотуру один признанный сын, а иметь одного ребёнка — значит, жить в вечном страхе за его будущее. Хотуру думает о женщинах для Мингу — о внуках думает. Лев Львов дал ему землю, а дать внуков может только Творец… и новая истина, решила Кору, скрывая улыбку.
Волки Хотуру быстро поняли, какой запах несёт ветер с севера. Теперь им сложно будет приказать сражаться с «нашими», думала Кору — опасно. Их нынешнее веселье — всего лишь принятие очевидных священных истин, а вот если они не выполнят приказ, выйдет измена.
