Дэвид Билсборо - Сказание о страннике
— Он сделан из сплава тенгриита, дабы быть лёгким и прочным, и железа, чтобы поразить того-кого-следует, — объяснил оружейник.
Нибулус сделал два пробных взмаха.
— А теперь внимание, господин Нибулус. Позволь показать тебе ещё кое-что...
Кув протянул пеладану предмет, похожий на кожаную флягу для кумыса.
— Вещица на вид совершенно безобидная, верно? Но посмотри, что будет, если я нажму на скобу вот здесь...
Раздался глухой щелчок, и из (целей обшивки выскочило множество острейших шипов, делая «флягу» похожей на металлического ежа.
— А теперь мы делаем так... — Кув скрутил крышку, оказавшуюся рукояткой, и вытянул цепь, — ...и так, и получается смертоносный кистень!
— Хмм... — Нибулус вопросительно выгнул бровь и посмотрел на Мафусаила. — Не уверен, что в этом есть смысл. Почему бы не взять обычный кистень?
— Как хочешь, — раздражённо огрызнулся Кув, отбрасывая оружие назад и не пытаясь переубедить воинов. — Может, тогда тебе понравится вот это. Я назвал её молотилкой.
Перед друзьями оказалась лёгкая, но крепкая цепь, сделанная из связанных меж собой небольших лезвий и с крюком на конце.
— В наши дни, когда жизни пеладана угрожает множество врагов, обычного оружия недостаточно, — принялся объяснять Кув. — Ты прикрепляешь свой меч к этому крюку... вот так, потом берёшься за другой конец цепи и крутишь молотилку над головой! Срезает начисто всех и вся на пятнадцать футов вокруг. Я сделал парочку таких же для своих детишек ко дню рождения.
И Мафусаил и Нибулус стояли, разинув рот от изумления.
— Думаю, тебе не мешало бы отсюда время от времени выбираться, — посоветовал Нибулус.
— Тебе не понравилась молотилка?
— Напротив, — ответил молодой Винтус, бережно убирая цепь в прочный кожаный мешок. — Не дождусь, когда смогу её опробовать!
— Главное, не сейчас, после всего выпитого, — пошутил Мафусаил.
— А вот моя гордость, — объявил Кув. — Твои новые доспехи.
Если молотилка привела пеладана в изумление, то новое произведение оружейника просто повергло его в шок. Перед ним, установленные на каркас и освещенные с двух сторон факелами, которые ярко пылали и шипели, пропитанные особой смолой, красовались самые невероятные доспехи, когда-либо виденные Нибулусом.
Пеладаны всегда особенно стремились улучшить доспехи. Их элита носила специальную выкованную из тенгриита, как и Анферт, защиту. Во время закаливания тенгриит мог стать медно-красным, алым или ярко-синим. Конечный цвет зависел от качества материала, причем ярко-синий считался лучшим. Доспехи любого цвета были крепкими и очень, очень лёгкими, но синие к тому же обладали способностью отвечать на удар по доспехам электрическим разрядом. Разряд не приникал внутрь благодаря специальной подкладке, зато мог буквально вышибить из рук атакующего оружие.
Однако не только синий цвет тенгриита заставил воинов пустить слюнки, сами доспехи были настоящим произведением искусства. Панцирь из тончайшей и прочной кольчуги по бокам покрывали заходящие друг на друга чешуйки в форме раковин, а отполированный красный пластрон из тенгриита украшал вычеканенный безжалостный лик самого Пел-Адана. Гофрированные наручи, оплечье и ножные латы были снабжены острейшими шипами, которые пригодятся в случае жестокой рукопашной битвы.
Чтобы удержать мощную рукоять Анферта, прилагалась пара невероятно огромных чёрных кольчужных рукавиц, покрытых сверху серебряными чешуйками. Каждый палец рукавицы угрожал шипом, а широкая пластина в виде рыбьего хвоста защищала запястье. Они были сделаны из простого железа, ведь здесь требовалась тяжесть, как и для сапог из жёсткой кожи с железными мысами.
Венчал всю эту красоту необыкновенный шлем с драконьим гребнем в форме головы свирепого вепря, через забрало которого можно было разглядеть лишь свирепые глаза воина.
— Это самые прекрасные и дорогие доспехи на всём севере, — торжественно произнёс Кув Дэкс. — Средоточие накопленных за века знаний, опыта, и искусной работы. Носи их с достоинством, молодой пеладан.
Нибулус только кивнул, преисполненный благоговения.
— А ещё одного такого же, но сиреневого нет?
— О, пора уже взрослеть, господин Нибулус!
* * *Стоял прекрасный вечер. Чистоту тёмно-синего неба над турнирным полем нарушала россыпь облаков, пламенеющих в лучах заходящего солнца. Мягкое золотое сияние гаснущего на западе светила омывало зелёные лужайки и жёлтые зубчатые стены Винтус-холла. Высоко на степах, где развевался красно-бело-чёрный флаг клана Винтусов, стоял одинокий караульный. Розоватые закатные лучи отражались от начищенного шлема и сверкающего наконечника копья сонного стража, который наблюдал за тренирующимися внизу воинами.
Нибулус был на верху блаженства. Запах свежескошенной травы, приносимый прохладным ветром, щекотал ноздри при каждом вдохе, а высоко в небе носились ласточки. Он любил весну больше других времён года: деревья оживали, покрываясь молодыми зелёными листочками; головокружительные ароматы наполняли воздух; и как бы сильно ни грело солнце, свежий ветерок всегда мог охладить жаждущую душу. Дрожь предвкушения и восторга окатывала молодого пеладана каждый раз, стоило ему услышать свист рассекаемых воздух клинков, лязг ударов и вопль боли. Звуки, раздающиеся сегодня с турнирного поля, напомнили Нибулусу его тренировки перед каждым новым походом, и придали сил.
Сейчас возбуждение было ещё сильнее, ведь он вышагивал в новых доспехах, вооружённый Анфертом. Собственный вид вызывал в нём трепет — почти бог.
Мафусаил, который шёл рядом в свободном развевающемся одеянии пустынника, представлял собой полную противоположность облачённому в железо другу. Он также нёс огромный изогнутый двуручный меч, изукрашенный рунами, — шамшир. За спиной Зилвафлоза болтался огромный лук цвета слоновой кости и колчан из мягкой кожи, украшенный яшмой, бирюзой, лазуритом и бериллами.
— Ты ведь не намерен тащить с собой всё это железо, верно? — спросил Мафусаил друга.
— Почему бы и нет? — несколько заносчиво ответил Нибулус.
— Потому что доспехи тяжелы и занимают много места, а мы собираемся в поход на недели, даже месяцы, и дойдем до самых холодных земель. На этот раз не будет телег, чтобы сложить туда вещи...
— У меня в жизни не было доспехов лучше, — начал неторопливо объяснять Нибулус, словно оцепенев от восторга. — И если ты думаешь, что я способен отправиться в мой первый поход без них, то ты действительно чужак, как все говорят. Я собираюсь носить их каждый день, всю дорогу туда и обратно, может, даже буду спать в них. И снимать не собираюсь... да готов навсегда срастись с ними.
