Константин Мартынов - Брызги зла
Доводы «против». Почему я начинаю именно с них? Ближе «к телу»? Наверное. Я не герой, мне не стыдно в этом признаваться. Могу сказать иначе, если кого-то это больше устроит — я трус. Дерусь, когда припрут, предпочитая убежать. Сверкающие латы — не мой стиль одежды. Я слаб — Черный даже не заметил моих потуг освободиться. Я дома, в конце концов, и не желаю скитаться, как выброшенный жестоким хозяином пес.
От жалости к самому себе навернулась слеза. Я опрокинул в глотку еще сто пятьдесят грамм. А вы чего хотели? Благородного самопожертвования? Не по адресу — это для Андреевых коллег… если среди них остались живые.
Доводы «за». Их мало, но они увесистые. Не герой? Да, не герой, но и не подлец же! А бросить девушку — это не подлость? Да, слаб, но в том мире я был гораздо сильнее. Да, тот мир опасен, но почему выключен мой телевизор? Что творится за замерзшими окнами квартиры? Есть еще один довод, но я хочу о нем забыть — слишком страшно. Факел Зла не исчез. Я знаю — в любой миг он может взорваться пульсирующим фонтаном. Служить вратами Зла — бизнес, не приносящий дивидендов.
Круг замкнулся, но мозг не начал очередного цикла.
Настало время выбора.
Я сидел, уставясь невидящим взором в заиндевевшее окно, и что-то вымерзало в моей душе, гася эмоции и прорастая сквозь сознание ледяными кристаллами. Остатки многодневного похмелья исчезли, уступив место холодной пустоте. Белый снег и черная ночь за окном, ледяная белизна и беспросветный мрак в душе.
Сухой треск под рукой — смятый и раздавленный подлокотник кресла в кулаке. Это уже нечеловеческое… Так где же все-таки мой истинный дом?
На миг я позволил мечтам подкрасить будущее яркими красками: безмятежный песчаный берег, Айлин держит меня за руку, лодыжки щекочет прибой, аквамарин моря до горизонта и вполнеба рубиновый закат…
Краткий миг. Ничто не дрогнуло в вымерзшей душе. Мечты призрачны, Черный реален.
Маятник замер на полувзмахе. Выбор сделан…
Я включил телефон, снял трубку и набрал номер Андрея.
Глава 3
ВОРОН
Серый полумрак, сопровождавший переход, истаял, в лицо брызнул яркий солнечный свет. Я прибыл к месту назначения готовым к отражению нападения — адреналин в крови, заклинание на языке. Кто-то шарахнулся в сторону. Правильно сделал — сейчас меня стоит бояться. Я подслеповато моргал, дожидаясь, когда глаза привыкнут к свету. Дождался и растерянно вытек из защитной стойки: толпы спешащих по своим делам обывателей, целехонький город вместо руин, автомобильные пробки на дорогах… Куда меня занесло?
Напуганные свидетели моего внезапного появления давно скрылись в толпе, остальным до меня дела не было. Почти — я вспомнил сердитую бабку, встреченную по возвращении домой, и отошел к обочине, чтобы не мешаться. Мелькающие мимо антикварного вида авто были сплошь незнакомых моделей, и это тоже подтверждало, что переход удался.
Ни развалин, ни упырей! Мрачный настрой исчез, я почувствовал себя на подъеме. Ура — каникулы! Найду гостиницу, сниму номер и спокойно обдумаю ситуацию. Желательно с бутылкой холодного пивка в руке. Еще бы и газетку заодно. Свежую. И телевизор.
Моя программа-минимум требовала наличности и отсутствия языкового барьера. Если это не третий мир, то проблем с пониманием не предвидится, коли же мне не помогут, то… Я прошелся вдоль улицы и с удовольствием отметил, что доносящиеся обрывки разговоров, как и надписи вывесок, практически не отличаются от привычных. Особенности местной орфографии меня не волновали — тексты читались, а обширной переписки пока не ожидалось. Что же до наличности…
Ломбард нашелся быстро, я заложил единственную ценность — перстень-печатку, купленный «для солидности» еще во времена студенчества. Сколько обедов было не съедено, сколько пива не выпито ради вожделенного украшения! Я с тоской наблюдал, как он исчезает в чужом сейфе, чувствуя, что это навсегда. Оценщик, зараза, безусловно меня надул: усвоить ценовые эквиваленты для человека моей специальности — раз плюнуть, достаточно взглянуть на ценники в витринах, но я решил не привлекать к себе излишнего внимания. Пока. Я дал себе слово, что жулик забыт не будет.
Газетный киоск встретился раньше гостиницы, и знакомство с принявшим меня миром началось на парковой скамейке, в окружении чопорных гувернанток и донельзя шумной детворы.
«Ежедневный экспресс» оказался рупором официальной пропаганды, но меня это вполне устраивало: не хватало знакомство с миром начинать с желтой прессы и статеек типа: «Смерть в смывном бачке» или «Насильники с Марса»!
Дата мне ни о чем не говорила, но жара недвусмысленно убеждала, что на дворе середина лета. Официальная хроника показалась немного странноватой: слишком уж часто рассыпаны ссылки на предсказания ясновидящих и «внутренние озарения» министров. Словно бывают еще и внешние. Стилисты из местных газетчиков — те еще! Впрочем, наши немногим лучше. Официальные ясновидцы были гораздо интересней — их существование косвенно подтверждало, что прибыл я по адресу. Когда же успели восстановить город? Или я на другом континенте? Стоило изучить географию, когда была возможность. Кстати, где ясновидцы, там и телепаты! Поставим мыслеблок — усвоенные под опекой Ворона знания постепенно всплывали в памяти. Надеюсь, вместе со способностями.
Я вернулся к газете. Городские новости… Я перевернул лист и ошалело уставился на набранный дюймовыми буквами заголовок: через две недели в городе намечался слет оккультистов. Печаталась реклама сеансов черной и белой магии. Неприятно. Где сеансы, там и энергия, а собственный печальный опыт напоминал о последствиях ее концентрации в одном регионе. Слабым утешением служил тот факт, что в общей сутолоке прибывающих магов мне будет несложно легализовать свое появление: чай, я какой-никакой, а маг… Вот так-так! Кажется, я стал мыслить шпионскими категориями? Легализовать! От Дракулы к Штирлицу — неплохая трансформация сюжета! Я поднялся со скамейки, сунул газету в карман и направился на поиски жилья.
То ли интуиция меня не подвела, то ли удача решила хоть разок задержаться на моей стороне, но вскоре я заметил табличку, укрепленную на створке чугунных кружевных ворот: «Сдается комната». Ворота тем не менее оказались заперты. Я отступил на шаг и заметил утопленную в замшелый камень арки пластиковую пуговичку электрического звонка и нажал. Никто не вышел навстречу, никто не подал голоса из скрытого динамика, просто клацнул замок и беззвучно отворилась калитка, до полной незаметности затейливо вплетенная в кружево ворот. Посыпанная кирпичной крошкой аллея вела сквозь забывший о ножницах садовника парк. Ни одного отпечатка на девственной глади дорожки. Я озадаченно оглянулся и обнаружил, что и сам не сумел нарушить его безупречно ровной поверхности, и с трудом подавил возникшее было желание прочертить на ней носком ботинка — слишком это напоминало традиционное «Здесь был Вася».
