Ольга Санечкина - Смерть обреченных на жизнь
Если правая часть города поражала воображение архитектурными изысками, то левая потрясала своей густой населенностью. Многочисленные многоквартирные дома, стояли почти впритык друг к другу, оставляя место только для проезда транспорта. Все рабочие стремились поселиться как можно ближе к туннелю, чтобы сократить время поездки на работу в правую часть города. Но, несмотря на столь стесненные условия существования, левая, рабочая часть города отличалась безупречной чистотой и вполне симпатичной архитектурой. Утверждением планов строительства занималась лично Малкани Куори, которая ни в какой форме не принимала уродства и безликости. А наличие в рабочей части города квартала «Сладкие грезы» сделало ее одним из самых посещаемых туристических мест мира. В народе говорили, что несравненная красота Габриэллы Валенте не терпит рядом с собой ничего, к чему не подходил бы термин «безупречный».
Оказавшись в экипаже Яго, которым он сам и управлял, молодые люди наконец-то остались одни.
— Дорогая, не знаю, что ты там с утра устроила, но сегодня твой дом больше всего напоминал муравейник, в который ткнули горящей палкой. Первой вылетела мадам Аннет. И так как, она интересовала меня больше всех остальных, я оставил наблюдать за твоим домом двух сыщиков, а сам поспешил за ней. Как я и предполагал, мадам Аннет отправилась во дворец Кейсара. К сожалению, пока сложно сказать к Кейсару или его супруге, но по сути вопроса это не важно, ибо они все делают сообща. Исходя из докладов оставшихся сыщиков, следом за мадам Аннет из дома на всех парах выбежали два преподавателя. Один отправился в дом Корина Темо, второй в дом Малкани Химены. Первый не вернулся вовсе, а второй явился в дом уже буквально через час. Следующим твой дом покинул красный, как рак, управляющий. Он прямым ходом отправился к небезызвестному нам с тобой Корину Хулиану. Имея удовольствие наблюдать эту картину лично, могу сказать, вид у него был весьма потрепанный. Твой секретарь направил свои стопы к резиденции Малкани Шагрин. Оставшиеся же три беглеца в лице простых слуг посетили дома Кейсара Фоли, Кейсара Шагрин и Малкани Темо.
— Боже мой, в моем доме есть хоть один служащий, который не состоит на службе у какой-нибудь Персоны?
— Из дома не удалялись только кухарка и дворецкий. Но мои осведомители проверили их историю. Она последние двадцать лет прослужила помощницей главного повара Корина Хулиана.
— Он явно ко мне не ровно дышит. Решил одновременно разорить и отравить? — с грустью усмехнулась Мина.
— По крайней мере, он занял ключевые позиции твоего жизнеобеспечения. А вот историю твоего нового дворецкого, даже при более детальном расследовании, выяснить не удалось.
— Я смотрю, ты сегодня весело провел день.
— Я так не развлекался с тех пор, как заставил тебя съесть то омерзительное печенье, убедив, что испек его лично для тебя собственными руками.
— Сегодня утром в состоянии аффекта я благодарила тебя за розыгрыши, в которые ты меня втягиваешь. Но сейчас совсем не уверена, что так же благосклонно отношусь к этому вопросу, эта история с печеньем была очень жестокой шуткой!
— Ты благодарила меня? Что-то не припомню… Дорогая, твои чувства ко мне столь сильны, что ты постоянно мысленно говоришь со мной? Тогда становится понятно, почему вчера ты так быстро согласилась стать моей женой.
— Боюсь, что при твоем дальнейшем подобном поведении, я так же быстро постараюсь стать твоей вдовой.
— Джельсамина, ты забыла, что от моей жизни зависит судьба этого мира? Неужели, ты столь эгоистична, что ради собственного удовлетворения пожертвуешь жизнями всех живых существ?
— Дайка подумать…. Если при этом я отделаюсь от такого самодовольного и напыщенного болвана, как ты, безусловно, мой ответ «ДА»!
— Дорогая, ты разбиваешь мне сердце.
— Дорогой, не волнуйся, я буду делать это медленно! Чтобы не упустить ни толики удовольствия от твоих мучений.
— Мина, я тебя люблю!
— Яго, считай, что я тебя тоже, — девушка положила голову на плечо кузена и постаралась насладиться каждым мгновением этой чудесной прогулки.
— Если бы ты знал, как давно мне не было так хорошо! За последние месяцы я научилась ценить моменты жизни, которым раньше не придавала никакого значения. Год назад я и подумать не могла, что буду счастлива до слез, только оттого, что проедусь с тобой по вечернему городу.
— Мина, не заставляй меня чувствовать себя виноватым. Поверь, я делал все, чтобы пробиться к тебе, но все мои усилия разбивались о глухую стену. Думаю, что это не удалось бы никому.
— А вот тут ты ошибаешься. Кое-кому это все-таки удалось. Сегодня ночью я получила письмо от Джинни.
— Как же ее письму удалось обойти жадные лапы мадам Аннет?
— Простым и древним, как мир, способом, через ноллана.
— Понятно, ее почтальон оказался таким маленьким, что смог прошмыгнуть в дверь и оказаться незамеченным?
— Нет, просто он постучался в окно. В гимназии она познакомилась с неким сногсшибательным молодым человеком по имени Чано, и он помог ей передать через одного ноллана мне письмо. Я удивлена, почему ты не воспользовался такой же возможностью.
— Прости, писать письма это немного не мое. Ну, чтобы я тебе написал?
— Все что угодно! Как ты живешь, какие новости в мире, почему не заходишь. Яго, мне было так одиноко, что я была бы рада, даже если бы ты написал мне родословную своей кухарки!
— Прости, Мина, но писать письма я не умею и не люблю. Ну, неужели, среди такого количества находившихся в доме людей, не нашлось ни одного, с кем ты могла нормально общаться? Неужели все так печально?
— Будучи в собственном доме, я постоянно нахожусь среди вражески настроенных по отношению ко мне людей. Впрочем, не стоит больше это обсуждать, чтобы ты не счел, что я ною. Если честно, я очень устала и безумно хочу спать. Отвези меня домой.
— Я старался воздержаться от вопроса, но ты же знаешь мое природное любопытство. Почему моя невеста явилась к себе в спальню, ближе к рассвету, в то время, как я ее покинул около полуночи?
— Просто гуляла по дворцу.
— В одиночестве?
— Вот только не надо делать вид, что ты ревнуешь! В одиночестве. Яго подумай о том, что с того момента, как Корин Фоли нашел меня и вернул домой, я ни минуты не находилась в доме без присмотра чужих глаз. Причем, очень назойливого присмотра. Я не знаю, как все будет складываться теперь, но до вчерашнего дня я была больше похожа на заключенную, к которой приставили наблюдателей, чтобы она не повесилась, или не перерезала себе вены.
— Мина, ты говоришь ужасные вещи.
