Антон Карелин - Дорога камней
Нож подумал, что жизнь каждой из них сплетена из незначительных дней и пустых вечеров, сменяющихся ночами, в которых лишь пустота. Все вокруг было фальшивым. Лишь она была настоящей, только она одна. Сила её чувств заставляла думать так.
Девушки пересмеивались и сновали.
— Ваше Высочество, — сказала старшая (на вид, кстати, моложе других, со вздёрнутым носиком, узким подбородком и ямочками на щеках), — Оливье приготовил ваш любимый десерт; наказал передать, что на сей раз к нему подаётся лёгкий фруктовый соус «туассон»; вы такого не пробовали, это леронская новинка.
— Северные фрукты? — спросила Катарина, усаживаясь на пододвинутый стул, позволяя снять накидку и набросить на колени белую салфетку, насмешливо изгибая бровь. — Ежевика, голубика и клюква? Выдаивают природные ресурсы?
— Наоборот, Ваше Высочество, — хихикнула малышка, лучась очарованием и радостной таинственностью, — грезят о южных, никак не обретут покой. Как там у Лиды Венье: «...И будут в каждой грозди сниться им плети солнечных полей». Кажется, в этом совершенно секретном «туассоне» смешаны далёкие зелень изумруда и солнечный свет — киви и манго, — но есть что-то из наших ягод и трав. Точно земляника, потому что я видела, как старик Парсон выбрасывал в мусорное ведро два кулька земляничных хвостиков. Рецепт привезли только сегодня утром вместе с предварительным посольством; они уверяют, что по просьбе Князя выдают важнейшую из последних государственных тайн леронского двора. Никто здесь его даже не пробовал, — заговорщически подмигнув, добавила она, уже махнув рукой, чтобы подавали первое, одновременно даруя Принцессе расписанную лебедями салфетку, а затем указывая на фарфоровую уточку в розовых и зелёных тонах с золотистой окантовкой и королевскими лилиями по ободку, замершую на блюде с тем же узором по краям. — Даже сам Оливье, кажется, только ложечку — из обязанности быть уверенным, что к вечеру его не казнят за государственную измену. — Она хихикнула и, зыркнув на непроницаемо-улыбающееся лицо Принцессы, прикрыла пухлой ручкой дерзкий рот. — Так что вы, Ваше Высочество, будете первой счастливицей в целой Империи...
Тут она покраснела и решилась на вольность, быть может, более подстрекаемая не желанием, а стремлением услужить:
— А оставьте ложечку-другую?.. — Глазки её, милые карие глазки игриво сверкнули, и она тут же снова прикрыла неуверенной рукой рот, словно стыдясь своего хихиканья; остальные сделали вид, что не слышали этакой жутчайшей дерзости: возвели глаза к потолку, сложив руки на передниках, стали рассматривать украшающие стены гобелены, словно увидели их в первый раз.
Незначительность, подумал Нож, что за спектакль?..
Принцесса, уже приняв первую ложку супа из фазаньих крылышек с рисовыми клёцками, подняла на отчаянную строгий, внутренне насмешливый взгляд.
— Что за наглость? — недовольно спросила она и, не услышав ответа, продолжила: — Десять плетей, — осмотрела немного побледневших и чуть замерших девушек и добавила, не смягчая суровости лица: — Нет, двадцать плетей Оливье, коли не сделает всем кухонным целую посудину сегодня к вечеру. Так ему и передайте... Да, и помните: чтоб не разглашать! Ни в коем случае нельзя допустить осложнений в отношениях с Лероном за три месяца до Приёма Посольств... И кого-нибудь я точно казню, если рецепт соуса получит Краэнн.
— Ой, спасибо, Ваше Высочество! — воскликнула старшая, всплескивая руками и действительно радуясь, — кстати, с хорошо заметным для некоторых облегчением. — Вы такая хорошая! — и, быстро склонившись в низком книксене, поцеловала кончик салфетки, свисающий у Катарины с колен.
Принцесса улыбалась, неторопливо пробуя узорчатый укропом и специями суп.
— Так, — решительно сказала она, когда тарелка опустела наполовину, — все свободны. Ждать у дверей.
Девушки, синхронно склонив тёмные, светлые и рыжие головки, каждая со своим убранством локонов, послушно высеменили из зала, оставив за собой слабые, медленно плывущие волны сладких цветочных ароматов.
— Проявись. Хочешь есть?
— Не откажусь, Ваше Высочество, — кивнул убийца, чему-то улыбаясь, — ваш стол внушает... трепет.
— По правилам, должны подавать только сами блюда, никак не кувшины, супницы и всякие горшочки; стол любого из вкушающих в переделах Дворца меньше раз в пятьдесят; но, говорят, однажды — года в три — юная наследница Катарина с яростью напустилась на обслугу, недовольная тем, что от неё скрывают основное богатство. С тех пор по сей день сюда приносят все, что было приготовлено для меня.
— Служанки рады остаткам?
— Упаси Милосердная; меньшее, что сделают с каждой из них, если осмелятся попробовать хоть крошку от завтрака члена Семьи, высекут немилосердно и отправят прочь со Двора, — покачала головой Принцесса. — Все, что остаётся от королевских трапез, везут в школу для бедных, монастырь или приют. Ежедневно со всего Дворца набегает, между прочим, довольно много... Ты собираешься завтракать или продолжать расспрос?
— Благодарю за честь, госпожа, — ответил Нож, присаживаясь на краешек скамьи, — значит, ваши кушанья как раз по мне.
— Ты рос в приюте?
— Точно. А затем учился в школе для бедных.
— На севере или на юге?
— На юге, но довольно далеко.
— Где же?
— Вы собираетесь завтракать или вести расспрос?
— Хм... Приятного аппетита.
— Благодарю... В этом разнообразии трудно выбрать необходимое и очень легко заплутать.
— Главное, не запутаться где что, — махнув рукой, согласилась Катарина, спихивая булочки из тарелки на скатерть, открывая супницу и наливая в ромбовидную хлебницу фазаньего супа для Ножа.
— Прибор у нас один, так что будешь есть ложкой для пудинга и желе, — сказала она, подавая ему заполненную тарелку. — Маловата, но в принципе волнушка и зубцы почти не мешают, я ради интереса пробовала, лет в семь... Вон в той вытянутой серебряной штуке острый соус, тебе под стать. В той толстенькой — соус светлый, из Тальгды, называется майонез. Сегодня, я так понимаю, с грибами, — видишь рисунок на левом боку? Так... это вторая супница, там... ну да, густой андарский суп из всяких бобов с не менее всякими корешками. Видишь, ложка стоит прямо в нем. Можешь, кстати, брать её, она вообще не падает, он же густой. Что там ещё?.. Ну, открывай... Ясно, креветочный салат с сыром. Давно, кстати, не было креветок. Это у нас салат сладкий, его на потом, это острый, очень советую... А это, дай Брадалл памяти... это... ну да, это называется «зелёная лоза». Думаешь, печёный виноград? Ни стручка. На самом деле пирог без единого фрукта: все мясное и овощное. Только внутри, кажется, лимонные дольки с ремешочками форели и чьего-то языка... Нет, я правда не помню чьего. Это блюдо вообще последний раз подавали, наверное, лет пять назад. Да, точно. У Оливье обширный сбор рецептов, он повторяется нечасто. Лишь когда желает нам что-нибудь сказать.
