Джон Норман - Побратимы Гора
— Не бойся, Виньела. Ошейник, как Ты уже убедилась к настоящему времени, завязан на твоём горле совершенно справедливо.
Я по очереди рассматривал её маленькие стопы, аккуратные лодыжки, милые икры, бёдра, живот, груди, шею и плечи, горло, заключённое в ошейник Кэнки, профиль её лица и прекрасныё рыжие волосы, разбросанные позади неё на одеялах.
— Вы рассматриваете меня как рабыню, не так ли? — спросила девушка.
— Да, — согласился я.
— Я ненавижу мужчин.
Она быстро села на корточки, уперев свои связанные руки в одеяла.
— Нет, всё не так. Ты ненавидишь себя, или что-то безобразное в себе самой, вероятно принесённоё с Земли, из того больного мира, из которого тебя забрали.
Она упала на бок, лицом ко мне, вытянув ноги и держа руки перед собой.
— Я жалкая и несчастная рабыня, — проговорила она.
— Ты сбита с толку, — улыбнулся я. — Ты всего лишь хотела оказаться на своём месте.
— На МОЁМ месте?
— Да, на твоём месте, подтвердил я. — На твоём месте назначенном законом природы таким женщинам как Ты, у ног её Господина.
Она ничего не смогла мне возразить.
— Но помни, что это — опасная игра, — предупредил я. — Я бы на твоём месте поостерёгся устраивать такие игры с гореанами. Задумайся над тем, что Кэнка мог бы отдать тебя мальчишкам, в качестве мишени для их стрел, или натереть тебя кровью, причём твоей собственной и натравить на тебя слинов.
— Я собираюсь сбежать отсюда, — безразлично пробормотала Виньела.
Она встала на ноги, и сердито посмотрела на меня. Я отметил, что её маленькие пятки утонули в одеялах.
— А вот этого, я бы тебе не советовал.
— Почему это? — прищурила она свои красивые глаза.
— Тебе здесь некуда бежать, — объяснил я.
Она сердито отошла к другой стене вигвама, и там повернулась ко мне лицом, держа связанные запястья прижатыми к животу. Она была прекрасна.
— Это верно, мне здесь некуда бежать — согласилась она, сверкая глазами от гнева, и посмотрев вниз, на своё левое бедро добавила. — К тому же мне выжгли клеймо, как животному.
— Ты и есть животное, — заверил я девушку.
— Да, я животное, — она повторила это с горечью в голосе.
— Встань на колени, — указал я на место на одеялах перед собой, где я сидел только что.
— Обопрись на пятки, — велел я, — колени расставь широко, насколько сможешь.
Она подчинилась.
— Расправь плечи. Выпяти грудь. Держи запястья на уровне талии.
Она выполняла мои команды быстро и покорно.
Я внимательно осмотрел её. Она была не просто красива. Она была очень красива.
— Теперь это — моя реальность, не так ли? Реальность рабыни, в распоряжении мужчин.
— Да, — подтвердил я. — Это так.
— Могу я опустить руки или свести колени?
— Да, — разрешил я, и она мгновенно прикрылась.
— Я не думала, что Кэнка изобьет меня.
— Почему бы нет?
— Мне казалось, что я ему понравилась, — пояснила она.
Её связанные запястья хорошо смотрелись покоясь на её сжатых бедрах.
— Я подозревал, что он это сделает, и честно предупредил тебя.
— Он избил меня, — надулась девушка.
— Ты — рабыня, — напомнил я.
— Я думала, что я ему понравилась.
— Я полагаю, что так и есть. Во всяком случае, до сего момента, он смотрел на тебя с большой снисходительностью. По моему мнению, это было его ошибкой, и если я не ошибаюсь, теперь Ты обнаружишь, что эта снисходительность рассеялась как дым, теперь твоя жизнь в его вигваме будет совершенно другой.
— Другой? — испуганно, переспросила она.
— Я подозреваю, что отныне твоя жизнь будет наполнена дрессировкой, которая не оставит ни малейших сомнений относительно твоего рабства. Теперь тебя будут дрессировать непреклонно, педантично и строго. Если Ты вдруг отступишь от узкой линии поведения безукоризненной рабыни, то тебя ждёт боль и унижение, плеть и кандалы.
Она смотрела на меня с ужасом.
— Короче говоря, Ты будешь жить такой жизнью, которую такие женщины, как Ты хотят и в которой нуждаются.
Она сердито опустила голову, дёрнула своими крепко связанными руками.
— Что Ты чувствуешь к Кэнке?
— Я ненавижу его! — крикнула она, подняв голову, и посмотрев на меня с гневом. — Он высек меня!
— Да, и он совершенно правильно сделал.
— Я ненавижу его!
— Ты же сама хотела, чтобы он избил тебя.
— Но я не думала, что он сделает это!
— Ты ошиблась.
— Да, — всхлипнула она. — Я ошиблась.
— Интересный, если не сказать болезненный эксперимент у тебя получился, не так ли, Виньела, — усмехнулся я.
— На самом беле, я не думала об этом как об эксперименте, по крайней мере, не осознанно, или не полностью осознанно.
— Но со стороны, это смотрится, именно как эксперимент, — заметил я.
— Возможно, — вынуждена была признать она.
— Я не думаю, что у тебя возникнет желание повторить это.
— Нет, — вздрогнула девушка, — только не это.
— И какой вывод Ты извлекла из своего небольшого эксперимента? — поинтересовался я.
— То, что я — действительно рабыня, — признала она.
— И всё?
— То, что мой хозяин очень силен.
— Я не думаю, что с сего момента, тебе будут сходить с рук даже мелкие нарушения, — предупредил я.
— Я тоже так не думаю.
— Это должно быть очень пугающая ситуация, принадлежать сильному господину.
— Да, — согласилась она.
— Но ведь истинная рабыня, и не должна желать для себя иного пути.
— Нет, не должна, — сказала она, признавая мою правоту. — Это верно.
— Значит, теперь, Ты довольна, что эта, бескомпромиссная и безоговорочная власть, по которой Ты тосковала, будет применена к тебе? — жёстко спросил я рабыню.
— Да, — она покорно опустила голову.
— Таким образом, Ты признаёшь, что Ты — истинная рабыня Кэнки?
— Да, — признала она. — Но я боюсь что теперь, я уже никогда не понравлюсь ему, что возможно, я разгневала или оскорбила его.
— Но ведь Ты же ненавидишь его, — напомнил я, — Тогда какое это имеет значение?
— Ненавижу его? — воскликнула рыжеволосая. — Да я люблю его. Я люблю его, больше всего на свете!
— Но, кажется, он только что избил тебя.
— Я была неправильной рабыней. Конечно, я должна была быть наказана!
— Понятно, — улыбнулся я.
— Но мне страшно, что я больше ему не понравлюсь, — она заплакала.
— Почему это?
— Он был холоден со мной, — всхлипнула девушка.
— Вероятно, он был здорово рассержен, — предположил я.
— Вы думаете, что он может продать меня? — со страхом спросила она.
