Марианна Алферова - Небесная тропа
— К столу! К столу! — защебетала Людочка, как будто была здесь хозяйкой. — Ах, место только на углу… Но на угол нельзя! Семь лет тогда не женится! Как можно допустить, чтобы такой красивый парень семь лет оставался холостяком. Танечка, уступи ему свое место, — потребовала Людочка.
— По-моему, ты сама можешь это сделать, — парировала Танчо. — Ты уже замужем, можешь безбоязненно усесться на уголок.
— Что значит — безбоязненно?! А если я разведусь?! Тогда семь лет не смогу выйти замуж!
— Кто этот тип? — шепотом спросила Танчо у Катеньки. — Отчего ему такая честь?
— Тише, — шикнула та в ответ. — Он — мафиози, у него целая банда. Его человека замочить, как высморкаться.
— Зачем такую мразь к себе в дом приглашать?
— Попробуй, не позови! — фыркнула Катюша. — И потом, он человек состоятельный, многое может себе позволить… ну, ты понимаешь?
— Не понимаю, — отрезала Танчо.
— Да тут у вас целый цветник! — с преувеличенным восторгом воскликнул Милослав и поднял стакан с водкой. — Так что тост за прекрасных дам! Нет, не верю! Неужели все эти девушки учатся в одной группе? Такого быть не может!
— Почему! — кокетливо хихикнула Людочка и стрельнула глазками.
— Да потому, что рядом с такими красотками невозможно учиться!
— Если бы все мужчины умели говорить подобные комплименты! — млея, закатила глаза Людочка.
— Очень милые девочки, — поддакнул Алексей, — пока не заговорят.
Староста торопливо наполнил стаканы по новой.
— Я тоже тост предлагаю! — заявила Людочка, совершенно очарованная новым гостем. — За новую соль земли русской, за бизнесменов!
— И рэкетиров! — поддакнула Танчо, прикидывая, если он запустит в сидящих напротив помидором, то кому попадет в лоб — Людочке или господину Милославу.
Милослав же, одарив Танчо не слишком восторженным взглядом, после второго стакана пустился в философские рассуждения:
— Учитывая постоянное возрастание энтропии, оперируя теорией множеств, не забывая о непрерывности информационного поля и вводя в алгоритм дискретный генезис псевдоразвития человечества, мы постоянно сталкиваемся с тем, что на пути распространения любого векторального индивидуума скапливаются антикорреляционные матрицы, которые постоянно нужно модифицировать…
— То есть кого-то надо постоянно мочить, — подсказал Танчо, — чтобы кто-нибудь не замочил тебя.
Она вылезла из-за стола и отошла к окну, достала сигарету, но курить не стала. Присутствие Милослава ее бесило.
— Вероятность этого ничтожно мала. Я умею минимизировать возмущение энтропийных полей.
— Когда чужой кулак попадает в нос! — заржал неожиданно Артем молчаливый здоровяк, известный на всем курсе своей чудовищной ленью.
Последнее замечание оскорбило Милослава до глубины души. Гневно изогнув бровь, он поднялся.
— Очень милое застолье, — произнес он со змеиной улыбкой. — К сожалению, мне пора. Через час мои ребята возвратятся с одной сложной операции, им захочется немного развлечься. Пришлите нам одну из ваших девочек. Когда девочек употребляют по назначению, — тут интеллигентный Милослав сделал очень неинтеллигентный жест, — у них пропадает желание умничать.
— Дурацкая шутка! — крикнула Танчо.
— Это не шутка. Я человек серьезный и юмора не люблю. Через час зайду. И не советую расходиться.
— Козел! — выдохнула Танчо.
И тут же пощечина обожгла щеку. От обиды Танчо на мгновение ослепла. В комнате сделалось тихо-тихо. И в этой тишине прозвучали, удаляясь, шаги Милослава. Хлопнула входная дверь.
— Весь вечер испортил, — вздохнул Алексей.
Танчо шагнула к столу, потянулась за стаканом — она демонстративно не пила вино, пока Милослав толкал свои тосты — но стакан был пуст. Артем успел допить все, что было в досягаемости его отнюдь не коротких рук.
— Ну нельзя же быть такой невоздержанной на язык, — сокрушенно вздохнула Людочка. — Мужчины любят, когда их хвалят.
— Все, хватит! — заявила Танчо. — Я звоню Тимошевичу, пусть приезжает за мной. Я ухожу!
Она сняла трубку телефона, но аппарат надменно молчал.
— Что за черт! — Танчо ударила по рычагам. — Он не работает.
— Ну вот, он провод перерезал, — испуганно пискнула Катюша.
— Дурацкие шутки у твоего приятеля, — вздохнул Алексей.
— Да не шутит он, не шутит, — чуть не плакала Катюша. — Он же мафиози, людей убивает, какие там шутки.
— Это ужасно! — заломила руки Людочка. — Если мы не выполним его требования, нас убьют.
— Та-та-та… — изобразил стрельбу из автомата староста Виталик и расхохотался. Но его веселье никто не поддержал. — М-да… В самом деле у парня с юмором плохо. Пойду-ка я к соседям, узнаю, работает у них телефон или нет.
— Надо отсюда сматываться, а не по телефонам звонить, — предложила Танчо.
— А я?! — завопила Катюша. — Что мне-то делать?
— Тоже уходи. Можешь у меня переночевать.
— Да они мне всю хату разнесут, а потом мною займутся!
— Бросьте, девчонки! — засмеялся Алексей. — Это же чистый воды блеф…
Тут из прихожей, виновато улыбаясь, вернулся староста Виталик.
— Короче, ребята, тут такое дело… — Все на него уставились. — Дверь не открыть.
— Нашему старосте даже с замком не справиться! — презрительно фыркнул Алексей.
Все гурьбою направились в прихожую. Катюша принялась вращать замки никакого эффекта. Дверь не желала открываться. Деловито отстранив ее, замками занялся Алексей.
— Все ясно, господа лохи, — объявил он, заглядывая в замочную скважину. — Этот тип спер у нашей доверчивой Катюши ключ и вставил его снаружи. Теперь нам без разрешения господина Милослава из квартиры не выйти.
— Дверь можно взломать, — предложил Артем, дожевывая последний бутерброд.
— В квартире имеется автоген? — снисходительно фыркнул Алексей, постучав костяшками по стали.
Все, понурившись, вернулись в комнату. Версия, что Милослав «всего лишь пошутил» больше не пользовалась успехом.
— Катенька, ну как можно с такими людьми иметь дело?! — осуждающе покачал головой Алексей. — Крышу надо с умом заводить.
— Надо решить, кого отправим к Милославу, — сказала Катюша.
— И как это мы решим? — спросил староста Виталик.
— Ну… как принято… выберем… на демократической основе.
— Тайным голосованием? — уточнил староста Виталик.
— Да вы что, сдурели?! — вспылила Танчо. — Если Катюше нравится, она может отправляться к этим подонкам!
— У меня месячные, — не моргнув глазом, объявила Катюша. — Первый день. Могу показать.
