Андрэ Нортон - Леди Триллиума
— Но если они не испытали физической близости, — резко перебила Харамис, — тогда как вы мне объясните, что они так прочно между собою связаны?
— Что вы имеете в виду под словом «связаны»? — спросила королева.
— Именно то, что они действительно связаны и находятся в постоянном контакте друг с другом, — нетерпеливо говорила Харамис. — Откуда, по-вашему, тут столько снега — и в самой Цитадели, и по всему холму.
— О нет! — в ужасе прошептала Майкайла.
— Но какое отношение имеет ко всему этому снег? — Король, казалось, был окончательно сбит с толку.
— Спросите у этого юноши, — холодно ответила волшебница.
— Это случилось нечаянно, — стал спокойно объяснять Файолон. — Я вовсе не собирался устроить здесь снегопад. Я просто смотрел на Майкайлу, которая заставляла снег падать на башню, и тут мы оба уснули. А после этого заклинание каким-то образом стало проявляться и здесь.
— Что значит «заставляла снег падать»? — резко спросила Харамис — Она совсем не знает, как вызвать снегопад.
— Госпожа, — вежливо ответил Файолон, — стоит только посмотреть на стол, как становится совершенно очевидно, что нужно сделать, чтобы вызвать снегопад. Она делала это только для того, чтобы закрыть слой льда, которым нечаянно покрыла внутренний двор башни утром того же дня. Когда стемнело, вода после прошедшего дождя все еще оставалась на дворе, и ночной мороз вызвал там настоящий гололед. Майкайла просто не хотела, чтобы слуги на каждом шагу падали и получали увечья.
— Но не проще ли было растопить снег? — спросил король. — И какой прок покрывать его слоем снега?
— Чтобы растопить такой слой льда, да еще ночью, нужно слишком много энергии, — объяснил мальчик. — Кругом очень холодно и совершенно темно, так что солнцем воспользоваться нельзя, а ни одна из лун не дает достаточно сильного света. А если все-таки собрать достаточно энергии, чтобы растопить весь лед во внутреннем дворе башни, стоящей возле самой вершины горы, неизбежно растает и слишком много снега вокруг, и вниз пойдет по крайней мере снежная лавина, а может, даже и селевой поток. А вот если покрыть этот ледяной каток слоем снега, то по сугробам можно свободно ходить, и ноги при этом перестают скользить…
— Гм! — задумчиво произнесла Харамис. — И что же, Майкайла сама до всего этого додумалась? Или ты ей помогал?
— Мы обсудили это вместе, — сказал Файолон. — Мы давно привыкли работать вдвоем. Но большая часть плана принадлежит самой Майкайле, и, как правило, именно она всегда выдвигала оригинальные идеи, а на мне всю жизнь лежала обязанность следить за тем, чтобы не дать ей броситься сломя голову в какое-нибудь рискованное предприятие, не обдумав его до конца. А о том, что снег может уменьшить скольжение, мы отлично знаем — с тех пор, как три года назад ходили в поход в горы.
— А я и не знала, что ты раньше видел снег, — машинально проговорила Харамис. Ее голос стал теперь гораздо мягче.
Однако Файолон неожиданно испытал противоположные чувства.
— Не хотите ли вы сказать, — с трудом проговорил он, стиснув зубы, — что в тот момент, когда вы снабдили меня парой фрониалов, мешком с продуктами и одеждой, отправляя сюда дорогой, идущей лишь заснеженными горными перевалами, на прохождение которой требуется не менее четырех дней, вы думали, что я понятия не имею о том, что такое снег?
— Да я просто не задумывалась над этим вопросом! — сказала Харамис. — Что тут такого?
— Боги небесные! — рассерженно воскликнул он. — Да вам и вправду нет абсолютно никакого дела до жизни людей! Вам вообще нет дела ни до чего, кроме собственного удобства и благополучия! Ведь если бы у меня уже не было опыта и если бы я не знал, как разбить лагерь в лесу, я бы просто умер — неужто вам это даже не пришло в голову? Или вы именно этого и хотели, чтобы не сомневаться уже, что мы с Майкайлой разделены навсегда! Предупреждаю вас: если вы меня убьете, я вернусь с того света и стану преследовать вас и буду вечно сопровождать Майкайлу — до тех пор, пока она жива, да и после ее смерти тоже!
— Я вполне осознаю, что этих двух детей с рождения все считали лишними, — прозвучал страдальческий голос Харамис, обращенный к королю с королевой, — но было бы вполне резонно, если бы хотя бы кто-нибудь потратил немного времени на то, чтобы сделать из них цивилизованных людей. В жизни не сталкивалась со столь дурными манерами!
— Только не вздумайте обвинять их, — перебил Файолон. — Они свое дело сделали и научили нас хорошим манерам. Но если с нами обращаться не как с людьми а как с вещами, то ничего иного, кроме самых отрицательных черт характера, пробудить не удастся. А в том, что вы обращаетесь с людьми как с бездушными марионетками, нет никаких сомнений. Посмотрите хотя бы, что вы сделали с Узуном!
Майкайла услышала шаги Харамис и догадалась, что она прошла к окну. Девочка собрала все силы своего ума, сосредоточилась и в дополнение к звукам сумела уловить изображение. Харамис глядела из окна на лежащий во дворе Цитадели снег, Файолон смотрел на нее. Заклинание, с помощью которого волшебница всегда придавала себе одну и ту же внешность, теперь снова действовало: она выглядела как обычно. Только Майкайла уже знала, что все это лишь видимость.
После нескольких минут рассматривания пейзажа за окном Харамис вновь переключила внимание на Файолона.
— Я позаботилась о последствиях вашей маленькой пурги, — сообщила она. — За несколько часов весь снег здесь растает. А вот что касается вашей связи с Майкайлой, — тут она оглядела комнату, подошла к развешанным на стене мечам и взяла один из них, — то я намереваюсь разорвать ее и советую вам самим мне в этом помочь.
— А что, если мы откажемся? — спросил Файолон. Губы Харамис в раздражении сжались. — В любом случае я все равно разорву эту связь и пресеку все ваши попытки восстановить ее. А тебя отправлю обратно в Вар, там ты будешь приписан к королевскому флоту и отправлен как можно дальше в открытое море. На таком огромном расстоянии никто не может поддерживать связь. Тем более находясь посреди огромного водного пространства с сильным морским течением.
Она взмахнула мечом, прочертив в воздухе большую дугу. Затем направила его острие вниз. И в то же мгновение Файолон с Майкайлой одновременно закричали от боли. Связь оборвалась.
Глава 10
Майкайла очнулась и поняла, что лежит на боку, свернувшись калачиком и держась за живот, у себя на кровати. Чувствовала она себя так, будто передняя часть платья полыхает огнем. В голове тоже будто что-то горело— начиная от середины лба и до самой макушки. Майкайла услышала какие-то всхлипывающие звуки и лишь через несколько минут поняла, что издает их сама. Закусив губу, она заставила себя замолчать, но боль от этого не утихла. Девочка попыталась распрямиться, и неприятные ощущения тут же усилились. Оставалось лишь продолжать лежать, свернувшись в клубок, и ждать, пока боль сама собою утихнет. Прошло еще некоторое время, и сознание вновь покинуло Майкайлу, а боль оставалась по-прежнему сильной.
