Михаил Ротарь - Три закона Дамиано
Идиоты! Не могут отличить звезду красноармейскую от сатанинской. На флаге США 50 красноармейских звезд. И журналистам, наверное, дали перевернутую фотографию. "666", а не "999"! Интересно, не попытаются ли журналисты еще приплести настойку "Три девятки" к этому делу?
Значит, этот Никколо жив, хотя и свихнулся. Дамиано надел на него манжеты и отпустил на все четыре стороны. Он не обманул меня. А интересно, как он сумел вывести за пару часов из его организма две бутылки водки, да так, что и следов не осталось? Капельница или еще что-то новенькое?
В купе вошел мой сосед, будущий "подопечный". Я его сразу узнал.
- Bon giorno! - поприветствовал я его с порога.
Он уронил сумку от неожиданности, но быстро сориентировался и поднял ее.
- Здравствуй, - и протянул мне руку.
- Как работает Ваш мобильник?
- Уже нормально.
Это был тот самый неуклюжий посетитель ночного бара, который тогда не мог справиться со своим сотовым.
- Иван, - представился он.- Иван Мартынов.
- Виктор. А как, если не секрет, Вас зовут по-настоящему?
- Как ни странно, почти так же. Я урожденный Иван Мартини. Иван и Ивано в двадцатом веке стали довольно популярными именами в Италии, особенно на севере. А мои родители служили у русских. Их графиня вышла замуж за одного нашего аристократа, а после революции навсегда переехала в Италию. Со своими детьми она говорила только по-русски, заодно и нас знакомила с русской литературой. Моей матери очень понравился Иван Бунин. В его честь меня и назвали. А потом, во время войны, мои родители укрывали русского военнопленного, который сбежал из концлагеря. Его тоже звали Иваном. Он так и остался жить в нашей деревне, пристроился к вдове Пескаторе и не захотел возвращаться к себе домой в Россию.
Я внимательно посмотрел на него.
- Правильно сделал, его бы посадили лет на двадцать. А скорее всего, расстреляли.
Его южный акцент уже исчез напрочь, словно его и не было.
Граница работала по системе "нипель". Нашим пограничникам и таможенникам было до фонаря, что ты вывозишь отсюда, за исключением скульптур и картин. Зато сопредельная сторона смотрела с нескрываемой ненавистью на всех въезжающих, вне зависимости от их гражданства и языка. Но обслуживали без грубости.
Сначала пограничники проверяли паспорта. Затем шли таможенники с собакой. Собака вынюхивала не наркотики, а бумажные деньги по запаху пота.
Какой-то пассажир купил в нашем книжном магазине типографскую копию картины Рембрандта. Тираж - пять тысяч экземпляров. Цена копии - один доллар.
Но кто-то подсказал ему, что таможенники институтов культуры не заканчивали, могут даже к этому прицепиться. Рвать на клочки сей шедевр ему было жалко, а выкинуть в окно - уже поздно. Он просто прошел в туалет и оставил сей уникальный холст там, свернув его в трубочку.
Но туалет таможенники проверяют в первую очередь. Молодой сержант не отличил бы Рубенса от Шагала, он и Гойю путал с геями. Но печать "офсетная глубокая" была такой глубокой, что сержанту уже снились сразу две новые лычки на погонах, отпуск на месяц и денежная премия в размере трех окладов.
Он вспомнил слово, которое когда-то услышал по радио, и стал вопить на весь вагон:
- Это эстамп! Это эстамп!
Массовая продукция для студенческих общежитий и старых дев. Такой шедевр вывешивают на дверь или шкаф, крепят кнопками или скотчем, а не помещают на видном месте в гостиной в дубовой рамочке. Но сержант этого не знал и стал бегать по всем купе и спрашивать:
- Это ваше? А вы не видели, кто это оставил в туалете?
Раскрытие "контрабанды века" сегодня не состоялось. Ценнейший экспонат был конфискован, но ни Лувр, ни Прадо так и не дождались его. Он так и остался лежать в предбаннике местного таможенного пункта.
Наконец, проверка была окончена.
Поезд подъехал к первой станции на новой земле. К вагону подошли девочки с "мамочкой". Два окна соседних купе открылись, и мы слышали их переговоры.
Иван недоуменно спросил:
- Чего они хотят?
- Секса за умеренную плату. Наше слово "путана" пришло, кстати, от вас, итальянцев. Они обслужат пассажиров по дороге, выйдут на следующей станции, а там поедут ловить клиентов на встречном поезде. С ними СПИД подхватить маловероятно, а трипперок - элементарно.
- А что такое СПИД?
- Синдром Приобретенного Иммуно-Дефицита, по-итальянски AIDS.
Странно. Это слово не так давно гремело, как проклятие над всем родом человеческим. И еще находятся люди, которые его не знают! Но в его деревне, может, и обошлось. А газеты там, возможно, читает только каждый десятый.
Стоянка поезда - пятнадцать минут. К привокзальному киоску ринулась толпа. Первым оказался шустрый паренек, который сразу заказал десять бутылок пива на своем родном языке. Та переспросила. Сначала он ругал продавщицу, что она до сих пор не освоила государственного языка. Потом до него дошло, что он уже находится на территории "потенциального агрессора", и моментально перешел на русский, которым владел совсем неплохо. Получив свое пиво, он все-таки захотел показать свое "высокоевропейство":
- Здесь каждый день проходят наши поезда. Могла бы за это время и наш язык выучить!
В ответ продавщица выдала ему столько ругательств на его языке, что он даже уронил одну бутылку. Бурные аплодисменты продавщице из длинной очереди заставили его уронить и вторую.
Поезд тронулся. Я вовремя запрыгнул в вагон. Иван сказал, что пиво он не будет.
- Ну извините, "Мартини" в киосках не продают. Для этого есть вагон-ресторан. Сходим туда попозже.
Я развернул местную газету. Итак, криминальная хроника:"Утерянное 15 апреля сего года табельное оружие марки "ТТ", номер "12345" считать недействительным". Наверное, потом объявят пострадавших из этого оружия симулянтами, а убитых - живыми.
"На улице Красной, у дома номер 7, произошло убийство. Пострадавших нет".
Небольшая заметка-опровержение: "Дорогие читатели! Во вчерашнем номере нашей газеты была опубликована статья "О, счастливчик!" К сожалению, в статье были обнаружены опечатки. Не Иван Иванович Иванов, а Моисей Залманович Шмеерсон, и не в лотерее, а в преферанс, не выиграл, а проиграл, и не 10 000, а 5 000, и не рублей, а долларов. Все остальное верно!"
По вагону пошли коробейники. Отец мне рассказывал, что раньше по вагонам ходили псевдоглухонемые, которые предлагали пассажирам черно-белые календарики на две темы: эротическая и портреты Сталина. Выйдя на следующей станции, они общались между собой уже не жестами, а словами, как и все остальные люди.
Потом, когда я вырос выше стола, уже совсем другие коробейники носили по вагонам товары своих заводов. Зарплату им выдавали не деньгами, а своей продукцией. Они хоть таким образом пытались получить наличные на хлеб и молоко. Не кормить же хрустальной вазой малолетних близнецов! И в таких поездках можно было купить за бесценок очень неплохие вещи.
