Иван Петров - Томчин
Инициативу стоило поддержать, и я похвалил младшого. И надо же, не все ко мне присоединились. Вот брат Хасар продолжает настаивать на весеннее-летней компании. Молодец, не боится противоречить, за дело болеет. Тоже надо учесть его в своих планах. А ну ка, даванем на него, посмотрим грозно. Ох ты, как все раскричались. Тихо! Молчать! И — тишина. Только у входа в юрту совета слышны крики непропущенного братца Бельгу о немедленном выходе на врага его, героя! Как он их всех ограбит, угонит их табуны, ах, какие табуны! Ну, хоть с юмором здесь в порядке, улыбаются все. Громко благодарю и сообщаю, что с такими родными и соратниками никаких врагов не надо. Но все же воевать будем летом, а зимой займемся подготовкой к войне. Радостно кричат. Так все-таки, что у них с юмором?
Вот и опять весна. Время белых ночей, застывших в граните каналов, холодной серой Невы… Где это, где?..
А здесь конец весны, считай, — разгар лета по-нашему. Кони за два месяца на сочной траве набрали идеальный вес, неутомимы, но пока не перекормлены, выдержат запланированный переход и еще будут в годном для атаки состоянии. Двигаемся по бескрайней степи на запад, по густой траве, полной цветов. Запах цветущей степи ни с чем не сравнить и не передать. Это как запах розы — сам по себе эталон для сравнения. Степью пахнет… Пройдет совсем немного времени, и под палящими лучами светила эта сочная зелень пожухнет, порыжеет, перестанет радовать глаз проезжающего всадника, а запах останется. …Как же легко дышится здесь…
Скоро потянутся низкие вершины холмов, начнутся солончаки, песчаные дюны с корявыми деревцами, мы выйдем к отрогам гор на самом западе наших земель. И вот она, заграница. Двигаемся походным порядком: в авангарде дивизии Чжирхо и Убилая, когда-то Капитана и Майора, соответственно. У них самые подготовленные и сработавшиеся войска, и за зиму их подготовка только улучшилась. Далее идет основная группа из четырех новых дивизий, сформированных в преддверии этой кампании. Командиры Джелме, Мухали, Собутай и Боорчу. Они со мною с самого начала и, очень надеюсь, что меня не подведут. О Джелме даже не беспокоюсь, здесь я уверен. Последняя, седьмая дивизия, прикрывает обоз в арьергарде, командует ею Архай, в нем я тоже уверен. Вот и все, что я решил взять в этот поход, немного, но качество достойное.
Три дивизии новобранцев под командованием Наи, Борохула и Чжурче остаются для поддержания порядка в стране, выполнения охранных функций и несения пограничной стражи на дальних рубежах. Есть еще оставшееся в родах местное ополчение, но эти пусть лучше сами себя охраняют да вовремя сообщают профессионалам о возникающих проблемах. Надеюсь, пока будем воевать, в нашей стране сохранится покой, и народ получит первое мирное лето за многие годы. Люди хоть как-то подправят свои дела, прибогатеют. Переложим тяготы войны со своего населения на плечи супостата. Сами сдадутся — очень хорошо, ханское состояние пойдет на раздачу местным беднякам и мои социальные программы. Не слишком программы идут, и не воруют у меня, а как-то дела идут не слишком. Конечно, пока не было времени этим плотно заняться, попросил Бортэ приглядывать, а остальное — после войны.
По данным моей разведки, придется опять нам побеждать в меньшинстве. Противник напрягся и для агрессии подготовил более ста тысяч вояк, своих и беглых из наших пределов, да еще зарубежных племен сколько-то привлек. Так что, быстрота и натиск — опять единственные наши союзники, да еще маневр может помочь. Когда же мы, наконец, кого-то просто тушей накроем и придавим? Надоело прыгать вокруг медведей мелким хищным зверьком. И людей надо беречь. Как это все у меня получится, пока даже не знаю. Вот упрутся рогом, как тогда в ущелье, и что? Решат, к примеру, культуру защищать от диких варваров — до последнего. Ну ладно, вот и граница, скоро первые стычки пойдут.
На этот раз меня явно боялись. Нет, произошло это не сразу, конечно. Первые захваченные пленные из западных дозоров поливали нас грязью, демонстративно принюхивались, морщили носы и свысока, пренебрежительно, смотрели на восточных варваров, цедя сквозь зубы ответы. Они сообщили нам, что культура все равно победит дикость варваров востока, тем более, что нас так мало, и что, прознав о нашем приближении, западный хан перенес лагерь своих войск в степную часть страны, подальше от границы, на сочные выпасы. На конницу упор делает, я же говорю — один народ.
Весь этот балаган напомнил мне поездку в девяностом году в Латвию, только специфического прибалтийского акцента поборникам культуры и демократических свобод не хватало. В середине восьмидесятых мы с матерью три года подряд отдыхали в Лиепае у дальних родственников, оставлявших нам свою квартиру и перебиравшихся на это время в Ленинград. Таких пляжей я больше нигде не видел, но это не к теме. Жили мы там как местные жители и никаких проблем ни с языком, ни с национализмом. Один только раз удивился, что у соседей по лестничной клетке, крайне дружелюбных, гостеприимных и приветливых людей, младшие дети пяти и трех лет не говорят по-русски.
Потом сообразил, что — правильно, сохранение национальных традиций, пусть сначала малую Родину полюбят и примут в себя, а потом уже и весь Союз воспринимают. И никто этим порядкам не мешал и не заморачивался. А в девяностые — нате вам! Нет, может, я не понимаю чего, у всех свои тараканы в голове, но у меня один дедов брат Зимний брал, а другой — белогвардеец, и при немцах служил, что же нам, в семье — перерезаться, что ли? Оба в лагерях насиделись. А я и у того, и у другого в детстве на коленках сидел. Вот между собой они не общались, меня же это никак не касалось, я — внук их младшенького.
… Отправились мы вслед за ханом, встали так, чтобы видно нас было на линии горизонта, нам тоже коней подкормить надо. После долгого перехода к границе наши войска подрастянулись, я выдвинулся с авангардом, с основной частью оставил брата Хасара, чтобы присматривал взаимно за ними и не давал отвлекаться, а к обозу и к дивизии Архая подбросил младшенького Отчигина — молодой, горячий, не даст им особо отставать, а то без него война закончится.
В первую же ночь, пока остальные наши не подтянулись, приказал всем двадцати тысячам воинов разжечь каждому по пять костров. Не надо думать, что нас мало. Покажем товар лицом, как это здесь принято. Бойтесь! Следующие две ночи, по мере подхода основной группы войск, костры запылали до самого горизонта. Может, перебор получился, такого количества воинов во всей стране нет. И это еще обоз не подошел. Как настроение у оппонента?
Хреновое у него, похоже, настроение, оппонент попытался скрыться. Желание нас не видеть у него, определенно, пришло в противоречие со здравым смыслом, потому что, убегая, он расположил новый лагерь вблизи скал, перекрыв себе пути к отступлению в случае элементарного охвата. К этому охвату я сразу и приступил, направив дивизии Чжирхо и Убилая в обход левого фланга врага, а дивизии Джелме и Собутая — правого. В центр, для лихого безбашенного налета и дальнейшего панического отступления отправил готовиться дивизию Мухали.
